Марина Крамер - Румба на московской брусчатке

– А ты не знаешь? Нашел способ заставить меня с паркета уйти?

– Мария, мамой клянусь – не понимаю, о чем ты. Можешь толком объяснить? – В голосе Кости послышалась обеспокоенность. – С тобой-то все в порядке? Ты где?

– Еду выручать Ивана!

– Погоди, так ты не шутишь?

– А ты думаешь, что это смешно? Ему реальный срок светит, тут не до шуток, между прочим.

Костя произнес что-то по-армянски, тяжело вздохнул и предложил:

– Давай я позвоню кое-кому, тебе помогут.

– Я сначала попробую законным путем его вытащить.

– Не получится, – сразу убил надежду Костя. – Если там много, не получится, не надейся, а я так понял, что там не на граммы счет идет, да?

– Увы…

– Тогда сделаем так. Тебе позвонит человек, назовется Челентано… да не смейся ты, нашла время! – рассердился он, когда я фыркнула в ответ на странное имя. – Это мой брат, обязательно порешает твою проблему. Только смотри, никуда с ним не ходи и в машину не садись, поняла?

– Хороший брат у тебя, надежный…

– Мария, есть вещи, в которых даже братьям не доверяют, – внушительно сказал Костя. – Ты ведь и сама понимаешь причину.

Еще бы мне не понимать… Я русская, и хоть и официально замужем за Костей, но таковы уж нравы в той среде, где вращается мой супруг, что русская жена вроде как и не жена вовсе.

– Я не одна, с Марго.

– Хорошо. Позвони мне потом.

– Обязательно. И, Костя… прости, ладно?

– Да уж ладно, – усмехнулся муж. – Я бы на твоем месте тоже так подумал.

Положив трубку, я уткнулась лицом в ладони:

– Да за что же мне все это, а? Когда я так небушко прогневила?

– В тот момент, когда замуж за него вышла, – отозвалась Марго.

– Ты ведь прекрасно знаешь, что он меня спас.

– Ой, Мэри, тебе просто удобно так думать. Тебя бросил Максим, кстати, в немалой степени из-за Кости, вертевшегося рядом. И господин Кавалерьянц удачно подсуетился.

– Ты знаешь и то, что все было совсем не так. Максим вообще к тебе приревновал, думал, что ты мужчина. А Костя… ну, кроме Кости, у меня и другие поклонники были.

– Но никто из них не устилал тебе дорожку от подъезда до машины розами в декабре, да? Никто не швырял в грязь модных дубленок, чтобы ты сапоги не намочила.

– Хочешь сказать, что я на деньги повелась?

– Конечно, не хочу, зачем ты так говоришь? Я прекрасно знаю, что деньги Кости тут ни при чем. В этом смысле ты самое непрактичное существо из всех, кого я знаю. Ты повелась на заботу, которой он тебя окружил. Сама же рассказывала, как после травмы он тебя в какой-то модный санаторий устроил, куда твой доктор Максим ни за что не смог бы. – Марго въехала на парковку аэропорта и принялась искать свободное место. – Я даже помню, когда мы с тобой познакомились, Костя тебе звонил во время ваших сборов и спрашивал, поела ли ты, не устаешь ли на тренировках. Он тебя заботой этой и взял, а не деньгами никакими. Только вот что потом-то случилось?

– А потом Костя показал мне, что умеет быть другим. Хотя заботится обо мне до сих пор, тут ты права. Просто его образ жизни не вяжется с моим, и Костя всеми силами пытается это изменить. Но, разумеется, за счет меня. Если я буду сидеть дома, это устроит его куда больше, но он пытается идти на компромисс – хочешь работать, будь тренером, но с паркета уйди.

Марго наконец нашла свободное место, припарковала машину и заглушила двигатель.

– Как поступим-то? Ты ведь понимаешь, что невозможно свести вместе правоохранителей и этого брата Кости? – спросила я, отстегивая ремень безопасности. – Может, все уладится без вмешательства этого Челентано?

– Не знаю… попробуем. Все равно он сейчас сюда пока не приедет, если должен позвонить. Попытаемся через моего отца, а уж если не выйдет, пусть тогда он что-то выдумывает.

Мы пошли в здание аэропорта. Марго двигалась быстрым уверенным шагом человека, для которого не существует препятствий, было у нее такое удивительное свойство выглядеть так, словно она хозяйка жизни. Правда, включалось оно только в ситуациях, не связанных с самой Марго.

– Только бы его в город не увезли, – проговорила она на ходу. – Надеюсь, отец догадался позвонить своему приятелю.

Нам повезло – Иван все еще находился в пункте милиции, но нас туда не пустили. Пожилой капитан наотрез отказался, заявив, что тут не дом свиданий. Как раз в этот момент Марго позвонил адвокат, и она шумно вздохнула в трубку:

– Слава богу, вы приехали!

Адвокат оказался импозантным седоволосым мужчиной лет шестидесяти с вальяжными движениями и неторопливой речью. Он предъявил удостоверение капитану, и тот уже не посмел повторить фразу про дом свиданий, однако нас по-прежнему не впустил, велев подождать в коридоре. Меня трясло, и Марго даже прикрикнула, чтобы я взяла себя в руки, однако это не возымело действия, я прислонилась к стене и закрыла глаза. Что, если Ивана не выпустят? Что мне делать, если и Челентано не поможет, ведь и такое вполне реально? Как я вернусь домой и сообщу его матери? У нее больное сердце, мало ли что может случиться… Да, моей вины в произошедшем нет, но я ведь была с Ванькой. И его мать вполне может решить, что мой муж приложил руку к аресту Ивана, я ведь тоже об этом сразу подумала.

Адвокат вышел примерно через час, и по его лицу я поняла – чуда не произошло. Быстро переговорив о чем-то с Марго, он похлопал ее по плечу и ушел, а я почувствовала, как из-под ног уходит пол.

– Погоди истерить, – жестко произнесла Марго. – Будем ждать звонка от твоего Челентано.

Ждать пришлось недолго. Он не просто позвонил – он говорил по телефону и приближался к нам, не заметить его было невозможно, как невозможно было и ошибиться и не узнать. Высокий молодой мужчина в малиновой рубашке, расстегнутой почти до конца, с толстой золотой цепью на шее и в темных очках, закрывавших половину лица. Даже в помещении он их не снял, и это делало его действительно похожим на знаменитого итальянца.

– Привет, красавицы, – окинув нас оценивающим взглядом, сказал он, убирая мобильный в карман джинсов. – Не переживайте, сейчас дядя все уладит.

Мы с Марго не успели сказать ни слова, как он по-хозяйски распахнул двери пункта и вошел внутрь с громким приветствием. Его, к нашему удивлению, никто оттуда не погнал, а в замке закрывшейся за его спиной двери повернулся ключ.

– Однако… – протянула Марго. – Зря я твоего супруга недооценивала, похоже.

– Ненавижу! – вырвалось у меня откуда-то изнутри, из самого дальнего уголка души, куда никому и никогда не было входа.

Марго удивленно вздернула брови:

– Кого?

– Себя.

– Мэрик, ну ты-то тут при чем? – Она обняла меня за плечи, чуть встряхнула. – Это досадная случайность, с кем угодно могло произойти…

– Только произошло почему-то со мной, да? Из багажа пассажиров всего самолета некто выбрал именно наш… – И тут я осеклась и, освободившись от объятий Марго, нервно заходила по маленькому коридорчику туда-сюда. – Слушай, а ведь я поняла… Невозможно пронести наркотики на борт, будучи пассажиром, понимаешь? Досмотр ведь. Значит, этот кофр либо уже лежал в самолете, либо его положили в тот момент, когда объявили о неполадках… А тот, кому предназначался груз, перепутал кофры и при выходе взял Ванькин, а не свой. Багаж не подменили – его просто перепутали, понимаешь? Мы же не над своими креслами его положили, там уже что-то лежало, и Ванька перенес наши кофры на два ряда назад. Вот и все.