Николай Леонов - Девушка с кулоном на шее

Гуров спустился в подвал. Там, в углу на штабеле красного кирпича, освещенный переносным фонарем, стоял старый деревянный ящик. В советские времена в таких из совхоза в магазины перевозили овощи. Сейчас же там рядком, укутанные в мешковину, лежали три головы. Пока разгадывал головоломку, Гуров успел познакомиться с делом Крупа, включая и фотографии членов банды, поэтому ему хватило одного взгляда, чтобы понять: его теория начинает получать подтверждение. Он был уверен, что одна из голов принадлежит авторитету Крупнову и что смерть его наступила вовсе не от взрыва в вертолете. Характерный шрам через весь лоб не исчез даже после того, как кожа претерпела изменения. Длинный, зигзагообразный, он выписывал знак «зеро» – подарок от первой ходки, когда Круп мотал срок по малолетке.

Других еще предстояло опознать, но и здесь Гуров не сомневался, что результат не заставит себя ждать. Он расспросил Стасика, каким образом тому удалось наткнуться на головы, и тот выложил всю историю от начала до конца. Всю дорогу до дачи Надежда ныла и стонала о том, как страшно одной на заброшенной даче и как бы было здорово, если бы у нее появился человек, который скрасил бы ее одиночество. Стасик решил, что на провокации поддаваться не станет, но дачу на предмет непрошеных гостей осмотрит. Это не противоречило приказу, так что он посчитал предосторожность не лишней.

Подъехав к даче, Стасик услышал, как воют собаки, собравшись возле забора дачи Рогоза. Надежда теперь уже не кривлялась, а по-настоящему испугалась. Вот, говорит, в каких условиях жить приходится. И так почти каждую ночь. Стасик ее успокоил, пообещав все проверить, а собак разогнать. Но разбегаться собаки не спешили, лишь сильнее выли. Тогда Стасик пошел на обход. Сперва обошел сад, затем дворовые постройки, после чего перешел к подвалу. Открыв дверь, он сразу почувствовал специфический запах. Вернулся в дом за фонарем, спустился вниз и тут обнаружил ящик. Рассматривать не стал, количество посчитал и бегом наружу, после чего набрал номер полковника.

Криминалисты приехали спустя двадцать минут после Гурова. Пока осматривали двор и подвал, он беседовал с соседями. Таковых нашлось немного. Дед с бабкой через три дачи от рогозовской, парнишка-студент на соседней улице и семейная пара с кучей ребятни через две улицы. Как водится, никто ничего не видел и не слышал. Другого Лев и не ожидал.

Эксперты забрали головы с собой и уехали в Истру. К тому времени Надежда спустилась вниз и потребовала забрать ее в город, оставаться на даче одна она наотрез отказалась. Скрепя сердце Стасик предложил покараулить ее до утра, но Гуров решил, что для одного дня испытаний парню достаточно. Он велел Надежде собирать вещи, а где ей переночевать, решат по дороге.

За время пути рот Надежды не закрывался. Она трещала без умолку, выдвигая одну за другой версии, откуда, по ее мнению, на даче Рогоза могли появиться отрубленные головы. Ее болтовня не давала Гурову сосредоточиться. В итоге он отказался от мысли поселить девушку на время в их квартире. Дал задание Стасику найти через Интернет приличную гостиницу, куда и сдал Надежду на попечение администратору. С мыслью о спокойном сне он распрощался еще по дороге за Стасом, так что вопрос, где он будет ночевать, перед ним не стоял. Стасик, узнав, что полковник возвращается в отдел, предложил свою помощь, сославшись на то, что все равно после пережитых волнений уснуть не сможет.

Так они оказались в кабинете в районном отделе, где Гуров начал складывать куски головоломки в единую картину. По его просьбе криминалисты идентификацию голов провели в кратчайшие сроки и предположение насчет Крупнова подтвердили.

– Итак, уголовный авторитет Крупнов не погиб во взорванном вертолете, – начал рассуждать Гуров. – Смерть его настигла всего полтора месяца назад. Кто мог с ним расправиться? Логично предположить, что начатое дело довел до логического завершения не кто иной, как Закир. Но предъявить ему нам пока нечего, верно?

– Так точно, товарищ полковник. – Стасик изо всех сил старался быть полезным.

– Что из этого следует?

– Мы должны заставить его заговорить.

– Закир не дурак, себя подставлять он не станет, – возразил Гуров. – Тут нужны козыри, да еще какие. Давай подумаем, кто мог желать смерти Ляле? Не может быть, чтобы ее смерть никак не была связана со смертью Крупа и тех двоих, что нашел Гудини. И, сдается мне, нашим козырем станет Дмитрий Рогозин.

– Так он же умер! – воскликнул Стасик в недоумении.

– Круп тоже умер, однако это не помешало ему умереть вновь полтора месяца назад, – напомнил Лев. – Думаю, смерть Рогоза такая же «липа», как и смерть Крупа.

– И где же мы его найдем?

– Вопрос не в том, где найдем. Вопрос в том, каким образом заставим говорить. Он ведь должен понимать, что, начав говорить, он загонит себя в угол, подведет под статью.

– В таком случае он нам ничего не скажет, – заявил Стасик.

– Должен сказать, – решительно произнес Гуров. – Давай-ка, Стас, укладываться. Домой ехать смысла нет, устроимся здесь.

Он отправил Стасика в дежурку, сам выпросил у дежурного запасную подушку и одеяло и пристроился на узком диване в одном из кабинетов следователей. Поспать удалось часа три. В четверть восьмого дежурный осторожно тронул Гурова за плечо и, когда Лев открыл глаза, сообщил, что пришло письмо от московских коллег. Лев нехотя встал и поплелся за дежурным. Письмо отправил Жаворонков. Он оказался на высоте: определил, что участник аукциона отправлял свои запросы с одного и того же ай-пи адреса, предположил, что тот пользуется так называемым статическим адресом, получил этому подтверждение, после чего работы осталось на один телефонный звонок и один визит к интернет-провайдеру. По официальному запросу те выдали Жаворонкову реальный адрес регистрации покупателя кулона, его фамилию и имя, а заодно и все имеющиеся в базе данные. Их-то и отправил Жаворонков полковнику.

Покупателем оказался некий Эдуард Ляхов, тридцати восьми лет от роду, проживающий в Москве на проспекте Вернадского. Жаворонков не поленился и проехался до проспекта. В доме на Вернадского ему сообщили следующее: квартиру в мансардном этаже занимает свободный художник, пользующийся спросом у богатых москвичей. Имеется у Ляхова и мастерская, в том же доме, где и основное жилье. Своей галереей Ляхов пока не обзавелся, но все к этому шло. В настоящий момент он отсутствовал, и уже довольно продолжительное время. Прелесть работы свободным художником заключается в том, что работа твоя не привязана ни к месту, ни к графику, так что в отлучке Ляхова соседи ничего необычного не видели. Сколько отсутствовал художник? Да несколько месяцев, не меньше полугода. Правда, куда конкретно уехал, сказать не смог никто, включая охранника, на которого была возложена обязанность следить за квартирой.