Николай Леонов - Девушка с кулоном на шее

Зарылся и замер. Спустя пару минут в дверях показался человек. В спортивном костюме и с косой в руках. Он мельком оглядел сарай и вышел. Со стороны лесополосы приближались бандиты, хозяину это не понравилось, и он, добежав до вольера, спустил собак с цепи. Надо отдать должное, псов он держал не за престижную породу. Четыре ротвейлера, все как на подбор, злые и дрессированные. Лежа в стогу, Эдуард слышал разговор хозяина хутора и бандитов.

– Далеко собрались, хлопцы? – выкрикнул хозяин хутора, как только бандиты собрались перебираться через ограду.

– Тебя не спросили, мудак, – выдал один, не шибко умный бандит.

– Меня можете не спрашивать, а вот Цезарь гостей не приглашал, – без тени волнения в голосе заявил хозяин хутора. – Думаю, остальные с ним солидарны.

– Плевать мне на твоего Цезаря! – догадавшись, что речь идет о ротвейлере, бросил другой бандит. – Отзови собак, если жить хочешь.

– Не могу, Цезарь в стойке, теперь он меня не послушает, пока вы не уберетесь. Что поделать, мои ребята непрошеных гостей не любят.

– Слушай, мужик, – вступил в разговор первый бандит. – Мы тебе зла не сделаем. Заберем свое и отчалим. Отзови собак, пока до беды не дошло.

– Беды не будет, если вы уберетесь, не поганя мой двор своими лапами. – Хозяин хутора понимал, что слабину показывать нельзя, вот и пер напролом. – Валите, парни, подобру-поздорову! Видите, у Крапа холка вздыбилась? Еще пара минут, и он сорвется. Знаете, какой силы укус у ротвейлера? Сто сорок шесть килограммов на один квадратный сантиметр. Ты хоть в состоянии себе это представить? Мой Крап одним укусом ляжку корове перекусывает. Корове, приятель, а твои косточки по сравнению с Буренкой для Крапа точно зубочистки. Все еще хочешь поискать на моем дворе свое?

Бандиты притихли, видимо, совещались. Хозяин хутора понял, что оружия у тех с собой нет, и сразу осмелел. Он решил не дожидаться решения бандитов, а атаковать первым. Свистом подозвал к себе Цезаря, взял его за ошейник и сделал вид, что шепчет что-то тому на ухо. Бандиты напряглись, отступили. Хозяин воодушевился первой победой, окончательно осмелел и дал команду псам. Те рванули с места и с громким лаем помчались к изгороди. Зрелище перед бандитами предстало не для слабонервных: четыре огромных пса, каждый весом в полцентнера, несутся на тебя, оскалив пасти. С клыков капает слюна, глаза кровожадно сверкают. А позади стоит их хозяин и умиленно лыбится. Ротвейлеры и до ограды не успели добежать, а бандитов след простыл.

Хозяин хутора простоял возле ограды минут двадцать, ожидая, что бандиты вооружатся и вернутся, но они не вернулись. Тогда он медленным шагом поплелся в сарай, оставив псов бегать по двору без привязи. Так, на всякий случай. Дойдя до сарая, он остановился в дверном проеме, оперся плечом о косяк и громко произнес:

– Можешь выходить, они ушли.

Ляхов понял, что фраза адресована ему, но выходить побоялся. Только когда хозяин трижды повторил требование и дал обещание не причинять незнакомцу вреда, он начал раскапывать сено. Внешний вид незнакомца привел хозяина хутора в недоумение. На теле ни единой нитки, кожа в синяках, глаза мутные. Пожалев избитого мужика, он порылся в старых вещах, оставленных на выброс, выдал Гудини, во что обуться и одеться, после чего сунул в руки кусок хлеба и выпроводил со двора.

– Мне и без твоих проблем дерьма хватает, – пояснил он. – Так что не обессудь, ступай с миром. Твои дружки могут в любой момент вернуться, и на этот раз не с пустыми руками. Застанут тебя здесь, спалят мой хутор, а я с него восемь душ кормлю.

Эдуард в обиде не был. Незнакомый мужик, можно сказать, жизнь ему спас, какие тут могут быть обиды? Назад он не пошел, пересек двор и вышел к противоположной стороне леса. Постоял с минуту на опушке, затем углубился в лес и поплелся куда глаза глядят. К тому времени в мозгах что-то произошло, разум как-то вдруг замутнел, и, не пройдя и двадцати метров по лесному массиву, он потерял сознание.

– Все остальное вы уже слышали, – закончил рассказ Ляхов.

– Да, история сама на бумагу просится, – выдал комментарий Стасик, который к тому времени подтянулся в отдел.

– Могу я попросить вас взглянуть на фото? Может, вы этого человека видели? – спросил Гуров, положив перед Эдуардом снимок стрелка.

– О, да это же мой конвоир, – почему-то обрадовался Ляхов. – Тот, что подвезти меня предложил. Водителем он у тех бандитов служит.

– Вы уверены?

– Точно, он. Тот, который просил остановиться, чтобы отлить, Нестором его называл. Нестор то, Нестор се.

– А вот это уже кое-что, – облегченно вздохнул Лев. Последний гвоздь в крышку гроба Рогоза и Закира был забит. Не того, так другого по обвинению брать можно. А лучше бы сразу двоих.

– Скажите, когда я смогу уйти отсюда? – Вопрос Ляхова прозвучал неожиданно, он все еще держал в руках снимок убийцы своей девушки, отчего сцена выглядела нелепо.

– В любое время, – помявшись, ответил Гуров. – Только я бы вам не советовал этого делать. По крайней мере, не сейчас.

– Почему? – искренне удивился Эдуард. – Думаете, бандиты меня «пасут»? Да нет, не может этого быть. Они же не идиоты. Ну, проучили малость, с кем не бывает? Неужели они думают, что я на них заяву накатаю?

– Все гораздо серьезнее, – произнес Гуров и перевел взгляд на Зинчева: – Ты ему не сказал?

– Когда бы? – развел руками доктор. – Когда он со щенячьим восторгом по своей квартире бегал, или когда прыгал от радости на сиденье машины, возвращаясь к вам с хорошими новостями?

– О чем не сказал? – сразу насторожился Ляхов. – Есть что-то, о чем я должен знать?

– Только постарайтесь не сильно расстраиваться, – влез в разговор Стасик. – Тут ведь какое дело…

– Заткнись! – грубо оборвал его Лев и уже спокойнее добавил: – Без тебя разберемся.

Стасик замолчал, а Ляхов мгновенно поник. Он интуитивно почувствовал, что новости его ждут не из приятных.

– Говорите, я постараюсь не расстраиваться, – заверил он.

– Вряд ли у вас получится, – покачал головой Зинчев. – Дело в том, что речь пойдет о Ляле.

– О Ляле? Рогоз до нее добрался? Увез к себе на квартиру? – зачастил Эдуард. – И что, ничего нельзя сделать? Вы же полиция, в конце концов. Арестуйте его! За нападение на меня арестуйте. Или вообще за похищение. Ведь то, что они со мной сделали, можно квалифицировать как похищение, верно? Вот и арестуйте. Я ради Ляли какие хотите бумаги подпишу. В любом суде свидетелем выступлю.

– Остыньте, Эдуард, – остановил его Гуров, впервые назвав Гудини его настоящим именем, и это подействовало на Ляхова, как ведро холодной воды. Он догадался, что новости еще хуже, чем он подумал вначале.

– Хорошо, я спокоен. Да говорите уже, что случилось?