Дэвид Балдаччи - Рождественский экспресс [litres]

Все, что оставалось делать Максу, – сидеть и улыбаться. Когда Роксанна посмотрела на него, он демонстративно порвал свой напечатанный сценарий. Она притянула режиссера к себе, и они начали танцевать. Вскоре все последовали их примеру. Хотя «Кэпитол Лимитед», вероятно, доводилось прежде видеть подобные зрелища, для «Саутвест Чиф» это было впервые.

Лелия потащила Тома танцевать, однако ему удалось быстро сбежать, сославшись на плохое самочувствие, что, к слову, не было ложью. Ночь действительно выдалась тяжкой: большую ее часть он провел в общей душевой, выпуская обратно выпитый алкоголь. Несчастная брошенная Лелия огляделась и заметила пакующего аппаратуру Кристобаля.

– Не хотите потанцевать? – спросила она привлекательного молодого человека. Кристобаль посмотрел на нее, и его глаза заметно округлились при виде ее эффектной фигуры и наряда.

– Вы работаете на мистера Пауэрса, не так ли?

Кристобаль кивнул.

– Я Лелия Гибсон.

Его глаза округлились еще сильнее.

– Лелия Гибсон – голос «Каппи – волшебного бобра»? – выпалил он.

Лелия была застигнута врасплох.

– Ну да. А вы знакомы с мультсериалом?

– Знаком ли я с мультсериалом? В детстве он был моим любимым. Мой младший брат до сих пор его смотрит. И для всех моих племянниц и племянников это передача номер один. Вы потрясающая. Я видел вас вчера вечером на вечеринке мистера Пауэрса, но не знал, как вас зовут. К тому же я знаю вас только по голосу.

Лелия выглядела взбудораженной.

– Смотрели в детстве? Ох, похоже, прошло уже столько лет с тех пор, как я начала озвучивать мульт-сериал, не так ли?

Кристобаль отбросил всякую сдержанность и профессиональное достоинство – настолько он был взволнован.

– А также Белку Сасси, Матрас Фредди и Оранжевый огурец Пити – все это классика. Я плакал при просмотре серии, где Пити угодил в бурю и с него смыло всю краску. Ваша озвучка придала ему такую глубину эмоций в этой трагической сцене. Я оправлялся от пережитого неделями. Послушайте, не хочу показаться чрезмерно эмоциональным, но я просто не могу поверить, что вы едете этим поездом. С моей стороны не будет наглостью попросить ваш автограф? Иначе родные мне просто не поверят. Мой младший брат сойдет с ума.

– Да, конечно, я дам вам автограф, гм…

– Ох, где же мои манеры? Кристобаль Голдмен.

Он потряс ее руку с таким энтузиазмом, что хрупкая Лелия чуть не слетела с восьмисантиметровых каблуков своих чрезвычайно дорогих туфель с открытым носом.

– Вот что я вам скажу, Кристобаль: я поставлю автограф на чем вам угодно, если вы со мной потанцуете.

Ошеломленный молодой человек отвесил глубокий поклон, и они закружились в танце.

Пока все были заняты свадебной церемонией и вечеринкой, еще из двадцати купе пропали вещи – от часов и колец до браслетов и даже ботинок Макса «Бруно Мальи». Вор вновь ушел незамеченным, хотя в коридоре и мелькнул кто-то, возможно заметивший что-то подозрительное. Тем не менее никто не забил тревогу, и вор быстро вернулся, влившись в ряды празднующих. Мешок с крадеными вещами неимоверно раздулся, а до прибытия в Лос-Анджелес оставался еще один день.

В ночь перед свадьбой шторм остановился на границе между Колорадо и Нью-Мексико. Практически пришпиленные к месту антициклоном облака так налились влагой, что не могли не пролиться; и около трех часов утра, когда «Чифу» оставалось еще более восьми часов пути досюда, это произошло. Датчики для измерения уровня снегопада забились снегом за час; чрезвычайно прочные приборы, установленные для измерения скорости ветра, были повалены в течение получаса. Все коммерческие рейсы получили предписание огибать эту зону по широкой дуге, а все ближайшие лыжные курорты были закрыты.

Перевал Ратона уже успел перенести пять зимних штормов. Накопившийся в горах снег удерживался на месте благодаря низким температурам и собственному весу. Когда наконец налетел сегодняшний шторм, произошло два события: во-первых, температура поднялась на несколько градусов, во-вторых, новый снег падал так обильно и стремительно, что не просто образовал новый слой на старом, а начал сползать; за ним стало падать и сползать еще больше снежной массы. Такая грандиозная движущаяся сила образовалась в очень короткие сроки. К семи часам практически наступила белая мгла. В девять тридцать шторм внезапно начал стихать, а синоптики сообщили, что он исчерпал себя и вскоре рассеется. Смена направления ветров означала, что самая опасная часть шторма теперь обрушится на север и восток.

Кто-то однажды сказал Марку Твену, когда разразился внезапный ливень, что надеется, что непогода вскоре уляжется; писатель ответил: шансы на это велики – ведь она всегда так делала. Он также заметил, что погода в целом очень услужлива: если кому-то не нравится происходящее в данный момент, все, что ему нужно, – это немного подождать, и погода переменится. Твен никогда особо не верил прогнозам погоды, придя к вполне разумному умозаключению: ремесло предсказывать намерения матушки-природы в лучшем случае – жалкое подобие науки, а в худшем – игра в рулетку для дураков.

Так вот: кое-что с тех пор не изменилось, поскольку даже с помощью спутников, доплеровского суперрадара [42]и других современнейших устройств следящие за нынешним штормом метеорологи сделали то, что метеорологи делают постоянно: ошиблись. Буран лишь сделал передышку. Теперь миллионы тонн пришедшей с Тихого океана влаги и штормовые ветры были готовы попасть в историю.

Большинство отмечавших свадьбу к этому времени разошлись, однако Макс и Мисти, Кристобаль и Лелия и Херрик Хиггинс оставались в вагоне-люксе. Том и Элеонора ушли – по отдельности – сразу после того, как Роксанна закончила петь, и с тех пор их не видели. Роксанна ушла заниматься делами, а также развести хор мальчиков по купе отдыхать после усердного труда. Уже женатым Стиву и Джули отвели отдельный двойной люкс, чтобы они могли приятно отметить официальное начало медового месяца.

«Чиф» к настоящему моменту оставил далеко позади Тринидад, штат Колорадо, и твердо нацелился на перевал Ратона. Все следили, как поезд начинает восхождение. По мере того как уклон становился круче, а завывание трех двигателей – громче, среди пассажиров распространялось беспокойство. Повсюду виднелись огромные сугробы, которые спихивал с колеи установленный спереди снегоочиститель. Удивительно, что машинист вообще разбирал дорогу, когда повсюду летали белые хлопья.

– Гм, а что произойдет, если один из вагонов отцепится? – спросил Кристобаль. – Мы съедем прямо в бездну?

– Нет, автоматическая система тормозов активируется, и вагон остановится. За прошедшие годы поезда сильно усовершенствовались. – Хиггинс указал в окно. – На высшей точке маршрута мы взберемся на высоту 7580 футов.