Ирина Градова - Смерть навынос

— Так вы об этом говорили с Ларисой?

— Да. Я потребовала вернуть все, что мне причитается! Ясно, что Томин вывел большую часть финансов за границу, но здесь по меньшей мере оставался особняк.

— И что ответила Лариса на ваши обвинения? — поинтересовался Антон.

— Лариса? Да она…

— Что?

— Она вела себя странно.

— В смысле?

— Она как будто не понимала, о чем я говорю!

— Может, и правда не понимала?

— Сомневаюсь, что Томин не поделился с ней своими планами!

— Так это показалось вам странным?

— Нет. Если бы она стала все отрицать, я бы поняла, но Лариса… она была настроена… я бы сказала, игриво. Да, вот подходящее слово — игриво!

— Не понял?

— Она пыталась уболтать меня, несла какую-то чушь о том, что ее ждут…

— Она о гостях говорила?

— Нет, кажется, о Томине. По-моему, она считала, что он тоже присутствует на вечеринке и гордится ею! Лариса меня просто выбесила, и я схватила ее за руки, рассказала о письме, но она только глупо улыбалась и жеманничала. Обычно она себя так не ведет… То есть не вела. Лариса была вполне земным человеком, без особых закидонов — для актрисы она, пожалуй, была даже чересчур нормальной! Тогда я решила, что дело в принятом на грудь алкоголе. Хотя Лариса пила только шампанское, и, по-моему, она не могла выпить столько, чтобы…

— Она уверенно держалась на ногах?

— Пожалуй, да. Во всяком случае, была устойчива — даже на высоченных шпильках, к которым питала слабость. От дорогого шампанского ее не могло сильно развезти, это ведь не дешевое пойло из сетевого супермаркета!

— Чем закончилась ваша перепалка?

— Ничем, так как на балкон вышла Дашка. Она была чем-то недовольна и сказала, чтобы я оставила ее наедине с матерью.

— И вы ушли?

— Я решила, что все равно ничего от Ларисы не добьюсь, пока она в таком состоянии, и лучше возобновить беседу на следующий день, когда она придет в себя.

— Вы в курсе, о чем она говорила с дочерью?

— Нет, — покачала головой девушка. — Я была так зла, что надела куртку и выскочила из дома!

— Куда вы пошли?

— Сначала в сад, потом вышла за ворота. Когда я вернулась, то узнала, что Лариса погибла. Вы все еще подозреваете меня? Я не стала бы убивать ее, ведь я хотела, чтобы она вернула мне мое наследство! Если бы она умерла, я ничего бы не получила!

— И как вы намеревались все вернуть?

— Надеялась ее припугнуть.

— Каким образом?

— Сказала бы, что, если мы не решим дело миром, я выйду на телевидение. Лариса ни за что не допустила бы, чтобы накануне начала съемок фильма грянул скандал! Я много чего могла о ней порассказать — включая ее любовников, при живом-то муже! Не думаю, что дяде Боре понравились бы такие новости!

— Вы сказали — любовников?

— Ну да, я точно знаю о двух.

— Да ну?

— Первый — юрист Томина, Искомов. Я же говорила вам проверить его!

— Мы проверили: Искомов отрицает, что его отношения с Ларисой выходили за дружеские рамки.

— Дружеские?! Они завели интрижку еще в то время, когда дядя Боря жил здесь. А уж после того, как он сбежал, они перестали стесняться. Думаю, если бы Лариса не боялась мужа, Искомов переехал бы в особняк — он и так каждый божий день там торчал, как у себя дома!

— Но камеры…

— Господи, неужели вы думаете, что они с Ларисой не знали, где расположены эти камеры? Только в коридорах и в кабинете Томина — вряд ли они стали бы заниматься там любовью!

— В любом случае это ваши слова против его слов. Вы сказали о двух любовниках — кто же, по-вашему, второй?

— Второго я, честно говоря, видела только однажды. Он гораздо моложе Ларисы, лет на двадцать! Они встречались в «Европе».

— Где-где?

— В отеле. Точнее, в ресторане «Садко» при отеле.

— А вы что там делали?

— Просто мимо проходила, случайно. Они у окна сидели, и я их срисовала!

— А с чего вы решили, что они любовники?

— Ну с чего… Гостиница, ресторан — зачем бы Ларисе там появляться?

— Артисты все время тусуются, и они редко делают это в читальных залах и музеях!

— Напрасно иронизируете! — скривилась Инна. — Я уж как-нибудь, наверное, отличила бы любовника от… В общем, так: я требую адвоката и больше ничего вам не скажу! Я никого не убивала, и вы ничего не докажете, потому что доказывать-то и нечего!

— Само собой, вы имеете на это право, — кивнул Антон. — Давайте телефон вашего адвоката!

— Вы отлично знаете, что у меня нет своего адвоката!

— Тогда, значит, общественный защитник?

Инна как-то сразу сдулась. Словосочетание «общественный защитник» редко вселяет в подозреваемых чувство уверенности: им кажется, что человек, работающий за небольшую фиксированную зарплату, не станет рвать жилы, чтобы вытащить из-за решетки своего подопечного. В отличие от нанятого специалиста, чей гонорар зависит от успешности разрешения дела. Тем не менее Шеин лично знал одного общественного защитника, который не подпадал под общепринятый шаблон, и он решил, что Инна Гордина заслуживает, чтобы он занялся решением ее проблемы. О чем он ей и сказал. Девушка с подозрением посмотрела на опера, словно пытаясь понять, не пытается ли он ее подставить.

— Почему вы это делаете? — спросила она. — Вы ведь не обязаны, ваше дело — посадить человека!

— Я заинтересован в том, чтобы посадить виновного, — пожал плечами Шеин. — Если вы невиновны, пусть адвокат это доказывает!

— А разве не вы обязаны доказывать, что виновна именно я?

— Но вы же сами отказываетесь продолжать беседу!

— Я не отказываюсь. Что еще вы хотели спросить?

— Обойдемся без адвоката — пока что?

Девушка молча кивнула.

— Я все равно позвоню общественному защитнику, но после того, как мы закончим, — пообещал Антон. — Инна, вы сохранили письмо, в котором неизвестный рассказал вам о предполагаемой афере Томина?

— Да, оно у меня в компьютере.

— По электронке пришло?

— Да. Я знала, что придется предъявить Ларисе доказательства, поэтому не стала его удалять.

— Где ваш компьютер?

— Дома… в смысле, в особняке Ларисы. Так вы мне верите?

— В той части, что вы действительно получили послание? У меня нет оснований сомневаться!

— А в том, что я не убивала Ларису?

— Видите ли, Инна, если то, о чем вы рассказали, правда, то мотив у вас имелся!

— Получается, я сама себя подставила?

— Ну, как говорится, обещать — не значит жениться!

— Что-что?

— Другими словами, наличие мотива еще не говорит о том, что вы причастны к преступлению. Я понимаю, что камера — не самое приятное место для постоя, и все же рекомендую расслабиться и позволить нам делать свое дело. Адвокат непременно будет вызван, и вы с ним сможете совместно разработать стратегию защиты на случай, если останетесь единственной подозреваемой. Настоятельно прошу вас подумать, все ли вы мне рассказали, и если появятся новые факты, о которых вы решите сообщить, не затягивайте!