Анна Князева - Монета скифского царя

В дверь позвонили. Из кухни раздался голос:

— Веня! Открой! У меня руки в муке!

В прихожей появился худощавый мужчина, прошел до двери и заглянул в глазок:

— Клава! Мы вызывали Деда Мороза и Снегурочку?

— А сколько сейчас времени?!

— Три часа!

— Мы вызывали на шесть!

— Они пришли. Что мне делать?

— Что делать?… — Из кухни выглянула миловидная женщина. — Пусть заходят, Глеб скоро вернется.

— Не понимаю, для чего заказывать пятнадцатилетнему детине Деда Мороза?

— А как же подарок?

— Он что? Конфет, что ли, не видел?

Женщина вышла в прихожую и всплеснула руками:

— До сих пор не впустил? Что за человек… — Она сама отомкнула замок и распахнула дверь. — Проходите!

— С Новым годом! С новым счастьем! — В прихожую ввалился Дед Мороз, за ним — рослая Снегурочка. — Где тут мальчик Глебушка?!

— Рано пришли. Мы ждали вас в шесть. Диспетчер перепутала время. — Закрыв дверь, женщина обернулась и увидела, что муж лежит на полу. Она спросила: — В чем дело, товарищи?

— Заткни ей рот, — мужским голосом проговорила Снегурочка.

Женщина рванулась вперед и побежала:

— Помогите! Убивают!

Не добежав до окна, она получила тяжелый удар по голове и рухнула на ковер. Дед Мороз присел рядом и прислушался. Потом потрогал шею возле яремной впадины.

— Послушай, Сыч, кажись, я ее убил.

— Вот придурок! — выругалась Снегурочка. — Теперь и мужика придется валить.

Дайнека купила платье — пестрое, с короткими рукавами и синим кружевом понизу. Сначала ей понравилось другое, светло-бежевое, с обтянутыми пуговками, но опытная в таких вопросах подруга сказала:

— Нет, не годится. На телевизионном экране все сольется в пятно телесного цвета. Слава богу, волосы у тебя — темные. А то вообще — караул.

Азалия Волкова имела право на подобные замечания, она была известной артисткой. Дайнека была подругой известной артистки и собиралась «прицепом» пройти вместе с ней на ток-шоу. Знакомый Азалии, телевизионный редактор, пообещал, что если Дайнеке приспичит выступить, на экране ее подпишут как фотомодель.

Дайнека из приличия возмутилась: какая из нее фотомодель? Но когда Азалия сказала редактору: «Подписывай — временно безработная», Дайнека согласилась на модель. Быть безработной в двадцать четыре года ей было стыдно.

После окончания университета она переменила несколько мест, но нигде не задержалась надолго и стала подумывать, что ошиблась профессией. Случается, что люди ошибаются дверью, но они могут выйти обратно. А что делать ей? Выбросить из жизни пять лет учебы?

В период обостренных самокопаний Дайнека задавала себе вопрос: что такое специалист по связям с общественностью? И сама себе отвечала: рупор чужих достижений. Результат ее собственной работы как бы растворялся в «эфире». Сказала — послушали и забыли. Написала — прочли и выбросили. Такой расклад ее не устраивал.

— Але, гараж… — Азалия помахала рукой перед носом Дайнеки. — У нас мало времени, нужно купить туфли.

— Эти не подойдут? — Дайнека вытянула перед собой ногу в балетке.

— Смеешься? Тебе нужны шпильки в цвет платья. — Азалия Волкова заглянула в пакет и, сверившись с платьем, сказала: — Можно — красные, но лучше: зеленые. Или сиреневые.

Туфли купили бледно-голубые, и не на шпильке, а на прямом каблуке. Время подпирало, поэтому Дайнека переоделась в машине.

Азалия привезла ее в большой ангар на территорию бывшего московского завода. Они по очереди побывали в кресле стилиста, потом отправились в комнату ожидания, где уже собралась компания известных людей. Такая концентрация знаменитостей могла привести в трепет кого угодно, тем более Дайнеку, с ее гипертрофированной эмоциональностью. Она встала поодаль и стала слушать.

Рассевшись вокруг стола с угощением, звезды говорили о том и о сем. В частности о современных сериалах, что было вполне оправданно — ток-шоу приурочили к выходу детективного фильма. Известный журналист, бритый налысо человек в сером костюме, жевал копченую колбасу и говорил с режиссером, которого Дайнека знала в лицо, но фамилии не помнила.

— Почему ваши сериалы такие неинтересные? Я бы сказал — недоделанные. Вы явно недорабатываете. Факт — налицо.

Кто-то подсказал:

— Сценариста хорошего днем с огнем не найти.

— Дело не в этом, — отреагировал режиссер. — На деньги, которые канал дает на производство, можно снять хороший диафильм или плохой сериал. На большее средств не хватает. Что касается талантливых сценаристов — их давно нет. Старики вымерли, а молодых не научили. Осталось только локти кусать.

Азалия подошла к столу, налила себе чаю и поддержала беседу:

— Беда в том, что сценарии пишут «на коленке».

— Что это значит? — спросил едок колбасы.

— За два месяца — двадцать четыре серии. Как вам это понравится?

— Да ну…

— Если бы в России, как за рубежом, экранизировали книги талантливых авторов… — Азалия улыбнулась вошедшему в комнату человеку. — Вот, например, писатель Остап Романов. Почему бы не экранизировать его книгу?

Романов взял со стола печенье и подсел в кресло.

— О чем идет речь?

— Об экранизациях книг.

— Интересная тема.

— За право на экранизацию нужно платить, — заметил режиссер. — Это общеизвестный факт.

— Ну так заплатите, — сказала Азалия.

— На это нет средств. Проще взять сценариста с умеренными запросами. Он и придумает, и напишет.

— Он напи-и-ишет, — протянул лысый журналист в сером костюме. — Смотри потом ваше говно.

— Зачем же так грубо… — скривился режиссер и обратился к писателю: — Над чем теперь работаете?

Романов уточнил:

— В смысле?

— Ну, вы же писатель. В каком жанре пишете?

— Психологический триллер.

— Вона куда завернули! — хмыкнул режиссер.

— Пишу о жизни, о смерти, о любви.

— А-а-а-а…

— О чем же еще писать?

— Ну-ну…

— Напрасно иронизируете. — Романов по-хозяйски налил себе чаю. — Моя задача провести героя через кризисные ситуации и предложить эффективную модель их разрешения.

— Вы психолог? — догадался лысый в сером костюме.

— Можно сказать и так.

— Это не ответ. Где вы учились?

— Педагогический колледж. Специальность — психология детей дошкольного возраста.

— Тогда вам нужно писать для детей дошкольного возраста.