Инна Бачинская - Без прощального письма

Новая генерация, новые песни, молодая кровь. Смотреть вслед, завидовать и вздыхать…

Алексей Генрихович Добродеев – гордость местного бульварного листка «Вечерняя лошадь», а также, по собственному нескромному мнению, самое выдающееся и самое бессовестное перо из ныне трудящихся на ниве городской журналистики поспешал на встречу со спелеологом-любителем. Спелеолог этот недавно раскопал в букинистической лавке очередную и, скорее всего, фальшивую карту местных пещер с крестиками на месте кладов. По дороге журналист заскочил перекусить в небольшое скромное кафе «Детинец» и невольно чертыхнулся при виде сидящего за столиком в углу профессора Игоря Владиславовича Лещинского. Алексей Генрихович сделал вид, что ученого мужа не заметил, и поместился в противоположной части зала. Почему же, спросит читатель, журналист Добродеев повел себя столь странно? Публичная фигура, деятель культуры, воспитанный человек, и вдруг подобный моветон!

А дело, оказывается, было вот в чем. Пару месяцев назад журналист тиснул в «Лошади» интервью с профессором Лещинским о местной достопримечательности – Антониевых пещерах. Но в статье Алексей Генрихович изрядно переврал слова Лещинского, заявив, будто бы ученый подтвердил наличие в пещерах привидений древних монахов и сверхъестественного феномена, а именно: остановки времени на пять минут, точнее, на четыре минуты и сорок девять секунд. Такая точность в деталях была на самом деле хитрым журналистским приемом, призванным придать истории достоверность. Профессор прочитал интервью и написал опровержение на имя главного редактора, в котором обвинил журналиста в недобросовестности и профанации, понимай, в нахальном вранье, и потребовал извинений. Извиняться отправили виновника конфликта. Добродеев бил себя в грудь и каялся, что не так понял уважаемого Игоря Владиславовича и готов сию минуту исправить содеянное и посыпать голову пеплом. Журналист целовал руки сестре профессора Елене Владиславовне, милой немолодой даме, пил чай с домашним печеньем и восхищался бронзовым Буддой в остроконечной шапочке, привезенным профессором из Таиланда. Лещинский оттаял, потерял бдительность и неосторожно рассказал о странных физических явлениях, в действительности зафиксированных учеными в древних культовых сооружениях, в том числе и об отставании хронометров на сотые доли секунды, что необъяснимо с точки зрения современных естественных наук. Снова были помянуты Антониевы пещеры – давешнее яблоко раздора. Добродеев интересовался деталями и деловито щелкал диктофоном. И в итоге родил новый материал, где снова переврал слова профессора. В этой статье Алексей Генрихович сообщил читателям следующее: уважаемый профессор Лещинский подтвердил отставание времени в Антониевых пещерах, а также признал существование звуков непонятного происхождения, похожих на человеческие голоса и плач и наводящих на мысли о призраках древних монахов, чьи тени до сих пор обитают… и так далее, и тому подобное. Словом, не в лоб, так по лбу. Мягкий и спокойный обычно профессор впал в ярость и написал гневный протест против извращения научных знаний главному редактору бульварного листка, а заодно мэру и начальнику полиции, попутно пригрозив борзописцу Добродееву и его начальству судом. Журналист снова отправился извиняться. Но Игорь Владиславович бессовестного обманщика не принял, и ситуация повисла в воздухе.

Теперь же Добродеев вынужден был старательно делать вид, будто профессора не замечает: озабоченно хмурился, просматривая меню, и даже заслонился вазочкой с тремя ромашками. Словом, маскировался, как мог. Алексей Генрихович так увлекся изучением меню, что вздрогнул, когда профессор вырос рядом с его столиком и спросил: «Вы позволите?» Добродеев вскочил и забормотал, мол, страшно рад, не заметил, не обратил внимания… Ах, как неловко! Игорь Владиславович перенес со своего столика графинчик водки и рюмку и сел напротив.

– Выпейте со мной, Алексей Генрихович, за упокой сестрицы Елены Владиславовны, – сказал, печально глядя на журналиста. – Третий день после похорон, а я все не верю…

– Как за упокой?! – потрясенно воскликнул Добродеев. – Мы же виделись с Еленой Владиславовной совершенно недавно! Что случилось?!

И профессор поведал журналисту о ночных грабителях, об инфаркте у славной Елены Владиславовны, о пропаже компьютера с архивами и адресами и Будды в остроконечной тиаре из Таиланда.

Добродеев внимал, не перебивая, что было довольно-таки удивительно, поскольку умение слушать собеседника никогда не входило в число его добродетелей. Но тут Алексей Генрихович проникся горестной историей, смотрел жалостливо и кивал. Потом разлил водку из графинчика по рюмкам и сказал:

– Пусть земля пухом!

Они выпили, и профессор заплакал. Добродеев протянул ему салфетку.

– И понимаете, весь архив, все материалы, вся переписка! – с трудом выговорил Игорь Владиславович. – Годы работы псу под хвост! Зачем? Это же не банковские операции, не бизнес… Это история! Наука! А Будда в тиаре?

– Можно поискать в скупках… – пробормотал Добродеев.

– Студенты обещали поспрашивать… Но сами понимаете… – профессор махнул рукой. – А всякие бумажки, счета… Поверите ли, я даже не знаю, где Леночка покупала продукты…

– Вам нужна домработница, – веско сказал Добродеев. – Я могу помочь. Какая-нибудь понимающая добрая женщина. Хотите?

– Даже не знаю… – озадачился Игорь Владиславович.

– Обещаю! – Добродеев приложил руку к груди, словно клялся. – Женщина за мной. Игорь Владиславович… – он слегка замялся.

Профессор взглянул вопросительно.

– Игорь Владиславович, как, по-вашему, что им было нужно? Ведь не за компьютером и статуэткой они приходили? Ни золота, ни денег… Живете вы скромно. Не понимаю. Хоть какая-то мысль?

Профессор пожал плечами:

– Да я и сам не знаю, что думать! Может, ошиблись квартирой? Хотя у нас живет в основном интеллектуальная публика, небогатая профессура… Ну, иномарка, поездка в Египет, несколько картин или небольшая коллекция монет… Не понимаю.

– У меня есть друг-экстрасенс, – веско сказал Добродеев. – Очень опытный и бывалый человек, просекает любую ситуацию на корню и видит всех насквозь. Вы не против, если мы заглянем? Так сказать, на огонек? Можно даже сегодня.

– Экстрасенс? – Профессор пожевал губами. – Я как-то не верю в экстрасенсорику, я реалист, видите ли. Леночка, правда, верила. Он что, друг этот ваш, закатывает глаза и впадает в транс? Предсказывает будущее? Для меня это, видите ли, просто кликушество. Уж извините, не хочу обидеть ни вас, ни вашего достойного друга, уважаемый Алексей Генрихович. У которого, как я понимаю, нет ни хорошего диплома, ни научной карьеры… Я читал, что лишь один из тысячи этих так называемых обладателей паранормальных способностей может что-то угадать. Да и то, думаю, это просто манипуляции. Вроде фокусника в цирке. Этот ваш друг, к примеру… Чем он занимается в реальной жизни?