Эд Макбейн - Красавица и чудовище

Понедельник, 16 ноября.

Харпер все еще в Майами, разыскивает любовника жены. Дэвис едет к дому Харпера, отпирает дверь своим ключом, просит у Мишель прощения, что так жестоко обошелся с ней накануне, узнает, что она уже побывала в полиции и подала жалобу на мужа за жестокое обращение. Затем Дэвис предлагает Мишель проехаться на машине на Уиспер-Кей, разжечь на берегу костер, побыть вдвоем, как раньше, в Бонне, погреться у костра, позабавиться немножко, просто здорово. Можно прямо на пляже заняться сексом со всякими «штучками»… Дэвис активно занимается приготовлениями к предложенной им программе: достает из «бардачка» своей машины кожаные перчатки. Надевает их, чтобы достать с полки в гараже Харпера новую канистру с бензином. Не снимая перчаток, забирает со стеллажа парочку проволочных вешалок. Когда Мишель спрашивает, зачем эта проволока, отвечает: «Чтобы костер ворошить, радость моя».

Когда они приезжают на пляж, Дэвис пытается связать ей руки проволокой («Займемся сексом со всякими „штучками“, согласна? Тебе всегда нравились всякие „штучки“»). Тут наконец Мишель понимает его истинные намерения и в страхе бросается бежать. Она голая, процесс «улаживания» отношений зашел довольно далеко. Дэвис нагоняет ее, тащит волоком обратно, избивает так, что она, обессиленная, уже не может сопротивляться, связывает ей проволокой руки и ноги, обливает бензином, бросает на нее горящую спичку — и исчезает.

— Живу себе тихо, спокойно, — говорит он. — По крайней мере, — до Дня Благодарения.

В этот день Харпер сбегает из тюрьмы, и Дэвису приходится снова скрываться. Он едет в Калузу. Но на Салли Оуэн надежда плохая. В понедельник днем, 30 ноября, Салли говорит Дэвису, что подозревает его в убийстве Мишель, угрожает, что в один прекрасный день отправится в полицию и все расскажет. Дэвис в смятении, он не знает, поддразнивает его Салли или говорит серьезно. Они в постели, она только что устроила ему «представление» не хуже самой Мишель. Неужели Салли всерьез угрожает ему? Дэвис теряется в догадках. Но нельзя упускать удобный случай. День клонится к закату, когда Дэвис уходит из дома, чтобы «купить жареного цыпленка на ужин». Вместо этого он проникает в гараж Харпера и ищет там какое-нибудь оружие, что-нибудь явно принадлежащее Харперу, что-нибудь такое, что свяжет Харпера со вторым убийством, на которое Дэвис уже решился. Обнаружив молоток с инициалами Харпера на рукоятке, Дэвис расплывается в улыбке. Достав платок, обматывает им рукоятку и возвращается в дом Салли. Когда он входит, Салли у кухонной раковины наливает в чайник воду, чтобы сварить кофе. Салли оборачивается, когда Дэвис говорит: «Привет, малышка, вот и я». Сейчас ему кажется, что она так и не поняла, что же обрушилось ей на голову. Первым ударом Дэвис расколол ей череп, а следующий — когда она упала на пол, Салли, наверное, даже и не почувствовала.

— Бросил молоток на пол, — рассказывает нам Дэвис. — «Еще одна улика против Джорджа», — думал я. Лишняя гарантия.

Дэвис поднимает глаза. Смотрит сначала на Блума, потом на меня и спрашивает:

— Я все разрушил, верно? Мы же никому не мешали, правда? Я хочу сказать: в этом городе белые и черные могут проводить вместе время только в постели. Господи, но мы нашли бы решение, правда?

И внезапно снова начинает рыдать.

Окружной прокурор — на этот раз Скай Баннистер собственной персоной — прибыл в здание полицейского управления через полчаса после того, как отпечатанное на машинке признание было подписано Дэвисом. Блум еще был в управлении. Я тоже. Скай Баннистер был высоченный — наверное, шесть футов четыре дюйма, а может, и все пять, — фигура как у баскетболиста, сутулый, с пшеничного цвета волосами и глазами под цвет своего имени. Прокурор молча прочитал признание Дэвиса. Помолчал. Потом поднял глаза.

— Этому рыбаку нельзя верить, — сказал он. — Если у человека такой нос, значит, стопроцентный пьяница.

— Признание будет иметь законную силу? — спросил Блум.

— Почему же нет? — ответил Баннистер. — Что вас смущает?

— Мы устроили ему ловушку, — ответил Блум.

— Нет, вы оба были на высоте, — возразил Баннистер. Он обратился ко мне: — Не думаете заняться практикой по уголовным делам, мистер Хоуп?

— Скорее всего нет, — ответил я.

— Может, вы и правы, — улыбнулся Баннистер. — Вам пришлось немало потрудиться, чтобы получить это признание. — Он опять повернулся к Блуму. — Доставьте этого человека ко мне так через полчаса. Проведем формальный допрос. Всего хорошего, джентльмены. Вы молодцы.

Мы с Блумом остались одни.

— Итак, — сказал он, — все-таки это был не Харпер, верно? Чудовищем, за которым мы охотились, оказался Дэвис.

— Разве? — возразил я. — Разве не красавица оказалась чудовищем?

— Какая красавица?

— Мишель, — ответил я и отправился в аэропорт встречать свою дочь и Дейл.

В естественном виде (фр.).

Snowbirds — дрозды и наркоманы (англ.).

«Последняя стоянка Каспера» (англ.).

Да. Не «Джорджи», это без… извините (фр.).

Американец (фр.).

Да, верно (фр.).

Взгляните (фр.).

Понимаете? (фр.).

Конечно (фр.).

Простите? (фр.).

Чудовище… настоящее чудовище (фр.).

Спасибо, мсье, вы были очень любезны (фр.).

Известный американский киноактер.

Сладким голосом (ит.).

Башня (фр.).

Полоумная (искаж. исп).

Sky — небо (англ.).

Shuttle — воздушное сообщение между двумя пунктами; scuttle — скорый шаг (англ.).

Текст письменного показания под присягой.

Профсоюз актеров в Англии.

Прозвище Авраама (сокращен. «Эйба») Линкольна (1809–1865) — шестнадцатого президента США.

Отец семейства (лат.).

Circle — окружность, круг (англ.).

Kitty — резвый котенок (англ.).

В английском языке слово «me» — меня и начальный слог имени «Michelle» произносятся одинаково.

В древнегреческой мифологии предсказательница, пророчествам которой никогда не верили, хотя у нее был дар предвидеть грядущие события. 524

Сюда! (исп.).

Известные американские киноактеры.

Как супруги (фр.).

Выдача преступника иностранным государством.

Сорт печенья.