Михаил Шторм - Во власти Бермудского треугольника

Мужчина взял руку Быкова, нащупывая пульс. Женщина с тревогой спросила:

— Ну, как он?

— Кажется, порядок, — был ответ.

Говорили они по-английски, что уже давно было привычным уху Быкова, постоянно разъезжающего по свету.

— Кто вы? — спросил он. — Куда мы летим?

— В Франкистаун, — ответил мужчина.

— Откуда и прилетели, — добавила женщина. — Очень вовремя, между прочим. Крокодилы уже собирались пообедать вами. Как вы себя чувствуете? Пилот, как и мы, ничего не смыслит в медицине, поэтому мы не решились давать вам какие-то лекарства, чтобы не сделать хуже.

— Позвонили в больницу, но здесь не оказывают скорой помощи, — сказал мужчина. — Осталось надеяться, что все обойдется.

— Обошлось, — успокоил его Быков. — Я в порядке.

— Уверены? — спросила женщина.

— Да. Это был просто обморок.

— Мы очень вовремя подоспели, — заметил мужчина. — Как вы очутились среди крокодилов?

— Я их фотографировал, — пробормотал Быков. — Фотосафари. Где мой проводник?

— Тот черный парень из джипа? — предположил мужчина. — Он повел себя странно. Уехал, когда мы приземлились.

— Бросил вас в беде, — уточнила женщина. — На растерзание диким зверям. Но мы сфотографировали и его, и его машину. Хотите подать заявление в полицию?

— И что с вами вообще произошло? Почему вы были без сознания? Почему проводник не пытался привести вас в чувство?

— Слишком много вопросов сразу, — сказал Быков, садясь в проходе и берясь за подлокотники кресел, чтобы встать.

Это оказалось непростой задачей. Комплекция Быкова не была предназначена для перемещений в узких пространствах. Давал себя знать лишний десяток килограммов, набранный на маминых пирожках во время перерыва между путешествиями. Кроме того, все члены не успели обрести полную подвижность после паралича. Таким образом, пока Быков, кряхтя, поднимался и усаживался на кресло, у него было время подумать, стоит ли посвящать незнакомых людей в обстоятельства своих недавних злоключений, едва не закончившихся гибелью.

С одной стороны, следовало бы проучить обнаглевшего африканца, который, если оставить его поступок без последствий, способен причинить вред другим туристам. С другой стороны, Быкову вовсе не хотелось обращаться в полицию и задерживаться в Ботсване дольше, чем это было предусмотрено изначально. У него пропала охота посещать местные заповедники. Будет правильнее сменить обстановку. Заказ подождет — сроки позволяют выполнить его через пару месяцев, когда пройдет шок от встречи с крокодилами.

— Так вы расскажете, что с вами приключилось? — спросила женщина. — Вы ведь мистер Быков, верно?

— Несомненно, это он, — пожал плечами мужчина. — Он ничем не отличается от своих фотографий. Те же кудри, те же аккуратные усики и румяные щеки.

Упоминание румяных щек могло бы прийтись Быкову не по вкусу, если бы его внимание не было сосредоточено на спутниках. Получив, наконец, возможность хорошенько разглядеть их, он занимался этим теперь.

Женщине было лет тридцать пять, плюс-минус еще пять в любую сторону. У нее было породистое американское лицо с тонким прямым носом, чистым, уверенным взглядом и четко очерченными губами. Под безупречной внешностью угадывалась хищная, плотоядная натура, любящая большие и маленькие человеческие радости, но научившаяся держать инстинкты в узде. Столь совершенной фигуры Быкову еще не доводилось видеть у женщин во плоти, так что этим своим качеством она напоминала манекен. Волосы у нее были прямые, соломенные, несомненно, крашеные. Такие уверенные в себе женщины никогда не бывают натуральными блондинками. Она была одета в платье, стилизованное под охотничий костюм — зеленая ткань, множество кармашков, туго затянутый пояс, небрежно расстегнутый ворот. Да, почти наверняка американка, причем не из бедных. Деловая, красивая и весьма ухоженная особа.

Сделав такой вывод, Быков переключил внимание на ее спутника. Это был высокий, хорошо сложенный мужчина с бледной кожей и ранней лысиной, какая бывает от обилия тестостерона и потовых желез. Череп он брил наголо, но отросшая щетина давала представление о том, насколько мало волос сохранил мужчина. Бледность и лысина, как ни странно, были ему к лицу. У него была широкая улыбка, похожая на оскал, и благородный семитский нос с изящными вырезами ноздрей. Синий деним рубашки придавал его стальным глазам голубоватый оттенок.

Разумеется, на все эти наблюдения и заключения потребовалось значительно меньше времени, чем на их описание. Хотя разум Быкова был еще затуманен после ядовитого укола, он соображал уже довольно быстро и четко. Неожиданные спасители пришлись ему по душе. Поэтому для начала он предложил:

— Давайте обойдемся без «мистеров», «миссис» и прочих формальностей, если вы не возражаете. Я для вас Дима или Дмитрий, как вам будет угодно. Могу ли я узнать ваши имена?

— Я Марта, — сказала женщина, — Марта Келли.

— Стоп, стоп… — Быков потер переносицу. — Кажется, я где-то слышал это имя…

— Я журналистка. «Джорнел оф Энималз», «Нэшнл Джиогрэфик»…

Он перебил ее, продолжив список:

— «Эраунд зе Ворлд», «Юниверс Спэшл».

— Верно, — кивнула Марта и кивнула на своего спутника: — А это Чарли Дарвин, доктор океанологии.

— Не тот Дарвин, — предупредил Чарли. — И родственником ему не прихожусь.

Тираду завершила несколько натянутая улыбка. Было ясно, что океанологу приходится постоянно открещиваться от родства со знаменитым тезкой и он не в восторге от имени Чарльз, которым наградили его родители.

— Мы прилетели из-за тебя, Дима, — сказала Марта.

— В Африку? — изумился он.

— Нет, — улыбнулась она. — В национальный парк. В Африке мы уже десятый день.

— Свадебное путешествие, — уточнил Чарли.

— Не совсем, дорогой, — возразила Марта, продолжая улыбаться. — Пока что мы только обручены.

— Но ты дала свое согласие, дорогая. — Он тоже растянул губы в улыбке. — И день свадьбы назначен.

— До него еще целый месяц, — напомнила Марта, скосив глаза на Быкова.

Ему вдруг сделалось неловко, как будто он невольно стал свидетелем интимной сцены. Кроме того, его смущало то обстоятельство, что американка могла решить, будто он грохнулся в обморок при виде крокодилов. Повинуясь внезапному порыву, он внезапно начал рассказывать, почему его нашли в беспамятстве и какую подлую роль в этом сыграл проводник Кетумиле.

Небольшой, пронизанный солнцем салон вертолета был наполнен свистом и рокотом двигателей, поэтому приходилось почти кричать, чтобы быть услышанным, но Быков уже успел привыкнуть к необходимости напрягать голосовые связки. Пилот, сидевший впереди, то и дело заинтересованно оборачивался, но вряд ли слышал хотя бы слово. Его голова, увенчанная наушниками, выглядела непропорционально большой. «Не забыть поблагодарить его, когда сядем», — напомнил себе Быков, догадавшись, что Чарли не сумел бы занести его в вертолет один и даже с помощью Марты. Восемьдесят семь килограммов — не шутка.