Джоди Пиколт - Искра надежды

Не успела она опомниться, как уже была на сроке четырнадцать с половиной недель. Время неумолимо заканчивалось. В этот раз она решилась позвонить Джо, а не отправлять ему сообщение.

Ответила женщина — и она просто нажала отбой.

Джой заложила ноутбук, чтобы получить наличные, и перенесла дату приема.

Если бы у нее были деньги, сегодня она бы здесь не оказалась и не стала бы прерывать беременность в день, когда какой-то сумасшедший ворвался в Центр и начал стрелять…

Все, что у нее случилось с Джо, было всего лишь очередным слоем сахарной глазури на дерьмовом торте ее жизни.

Сегодня утром, когда она проходила мимо строя протестующих, одна из женщин стала кричать, что Джой — эгоистка. Да, она эгоистка. Она пахала, как раб на галерах, чтобы чего-то добиться после того, когда выросла и ее перестали устраивать в приемные семьи. Она работала, как каторжная, чтобы заплатить за занятия в колледже. Она была решительно настроена больше никогда и ни от кого не зависеть…

Зазвонил телефон. Он звонил и звонил. Джой скосила глаза на стрелка, чтобы увидеть, возьмет он трубку или нет, но тот все пытался — безуспешно — забинтовать кровоточащую руку.

С ума можно сойти — что только ни сталкивает людей друг с другом. Ты оказался пьяным в аэропорту. Ты настолько бедна, что не можешь выбрать тот день для визита к врачу, который нужен. Тебе привелось родиться в семье наркоманки или тебя перебрасывают из одного приюта в другой…

Что привело сюда сегодня этого стрелка? Джой слышала обрывки разговора, когда он беседовал с полицией, окружившей здание. Он жаждал отомстить, потому что его дочь обратилась сюда, чтобы прервать беременность. По всей видимости, отца она не поставила в известность о своих планах.

Джой тоже ничего не сказала Джо, но он же сам не ответил на ее сообщение.

— Какие-то, мать их, проблемы? — навис над ней Джордж.

Испуганная Джой только вжалась в стул. После того, что они ему сделали, и его расправы с Оливией, Джой испытала истинный ужас. По спине струйкой стекал пот. Уже давно — лет с восьми — она не ощущала подобного. Не была парализована страхом. И тогда у негодяя не было оружия — только кулаки. Но он точно так же нависал над ней, и сила была на его стороне.

Джой вновь задумалась о дочери Джорджа.

Интересно, почему девушка решилась на аборт?

А новости она смотрит? Чувствует свою вину?

Еще она хотела бы знать, как себя чувствует человек, ради которого совершается насилие. Когда тебя любят слишком сильно, а не слишком мало.

Когда Рен была маленькой, она верила, что ее папа знает все. Она задавала тысячи вопросов.

На земле больше листьев или травинок?

Почему человек не может дышать под водой?

Если у тебя голубые глаза, все кажется голубым?

Откуда ты знаешь, что это правда, а не чья-то выдумка?

Откуда в ушах берется сера?

Куда течет вода, когда ты выпускаешь ее из ванной?

Почему коровы не разговаривают?

Однажды она спросила:

— А ты умрешь?

— Надеюсь, очень нескоро, — в шутку наморщил он лоб.

— А я умру?

— Нет, — ответил он четко. — Если это будет зависеть от меня.

Сейчас она жалела, что еще столько вопросов не задала отцу.

Каково это, когда у тебя на глазах умирает человек?

Что делать, если понимаешь, что не можешь его спасти?..

Рен посмотрела на человека, которого ударила скальпелем в руку. На того самого, который пытался ее застрелить. Того самого, который выстрелил в ее тетю. Того самого, который убил Оливию.

Он пытался забинтовать свою кровоточащую руку, и у него, черт возьми, не получалось.

Когда пистолет замолчал, Рен долго ничего не слышала, ей подумалось, что на самом деле застрелили ее и вот она — смерть. Но оказалось, ей просто заложило уши, отсюда и эта оглушающая тишина, и кровь повсюду была не ее кровью, а Оливии.

К тому времени, когда Рен вновь обрела способность слышать, в помещении раздавалось какое-то отрывистое мычание, оно было страшным. С губ Оливии по слогам срывалось имя — чтобы любой услышавший мог потом передать его по адресу.

Плач Джанин…

Стон доктора Уорда в желтом тумане боли, когда Иззи проверяла его повязку…

И едва слышный свист…

Рен не сразу поняла, что этот свист раздается из ее собственного тела. Это был вибрирующий звук страха, издаваемый телом…

Она мельком взглянула на стрелка — тот неуклюже пытался зубами оторвать бинт.

Вот увидите! Рен станет единственной девушкой, которая обратилась в женскую консультацию, чтобы получить противозачаточные таблетки, но умудрилась умереть девственницей.

Внезапно мужчина подался вперед. Иззи немного переместилась, как будто пыталась встать между Рен и стрелком, но Рен прокляла бы себя, если бы вновь это допустила. Она в последнюю минуту вывернулась, чтобы Иззи не оказалась на пути, если стрелок снова начнет хватать за руку и рывком поднимать с пола.

Сквозь сцепленные зубы Рен негромко вскрикнула и тут же устыдилась своего проявления слабости. Не обращая внимания на подгибающиеся колени, она заставила себя взглянуть ему прямо в глаза.

Давай же, черт побери!

— Пойдем, девчонка, — велел он.

Он него несло вином.

Куда он ее тянет? Куда?

— Не двигайтесь, — взглянул он на остальных. — Если кто-то пошевелится, я вам гарантирую, больше шевелиться не будете. — И выразительно посмотрел на распластавшееся тело Оливии.

— Отпусти меня! — завопила Рен, яростно сопротивляясь и пытаясь вырваться. Но он был слишком силен. — Отпусти меня! — визжала она и уже замахнулась ногой, чтобы его ударить, но он резко и грубо повернул ее и прижал ее горло предплечьем.

— Не провоцируй меня, — предупредил он и сильнее сдавил Рен горло.

Перед глазами замелькали звездочки, и все стало погружаться в темноту. Когда он отпустил ее, Рен упала на четвереньки, хватая ртом воздух. Ей было противно оказаться у его ног, она почувствовала себя собакой, которую он может в любой момент пнуть.

— Мой отец никогда не позволит тебе выбраться отсюда живым, — задыхаясь, пригрозила она.

— Да? Очень жаль, что твоего папочки сейчас нет рядом.

— Ошибаешься! — воскликнула Рен. — С кем, по-твоему, ты общаешься по телефону?

И в одну секунду все остановилось — как бывает на карусели, когда замираешь между небом и землей.

Но потом тебя швыряет вниз!

Стрелок усмехнулся. Ужасной змеиной ухмылкой. И Рен только сейчас поняла, что ее уже никто не душит.

— Что ж, — произнес стрелок, — мне сегодня несказанно повезло.

Хью подождал еще пять гудков, а потом швырнул телефон оземь. Он был наэлектризован и обескуражен. Заложники не выходили. Джордж не отвечал. Решение Хью, принятое час назад, отрезать вай-фай и заблокировать все сигналы телефона, за исключением стационарной связи, лишило его возможности отсылать Рен сообщения, чтобы узнать, все ли с ней в порядке — не в нее ли попала шальная пуля.