Артур Строгов - Правозащитник

— Я рада, что Вы меня снова навестили…

— А Ваш брат…

— Он обещал быть, но, видимо, опаздывает.

— Наверно, Вы догадываетесь, что я приехал с каким-то известием.

— То, что Аланьевы покинули страну и их объявили в розыск — это уже давно не новость. Об этом только и говорят.

— Да, но перед тем как уехать, они совершили один благородный поступок.

— Они разве способны на такое?

— Как оказалось, да. Перед тем как уехать, они кое-что передали моему фонду.

— Правда?

У Татьяны сильно забилось сердце. Она боялась необоснованных предположений и опасалась разочарований.

— Я не смею дольше испытывать Ваше терпение, Татьяна. Вы помните, как я дал слово, что акции банка будут принадлежать Вам, Вашей семье? Я всегда держу слово. Я возвращаю Вам то, что у Вас было украдено этими людьми.

С этими словами Белосельский открыл портфель и отдал изумленной девушке пачку документов, перевязанных лентой.

— Я возвращаю Вам то, что передал Ваш отец — Ваши тридцать процентов. А также выкупленные доли у других компаний — все это составляет около пятидесяти двух процентов и дает Вам право полностью контролировать банк. Теперь ВЫ являетесь основным акционером «Оптимус Банка» и владеете долей большей, чем Ваш брат.

Татьяна словно не верила своим глазам. Она быстро просмотрела договор и пришла в еще большее изумление.

— Как Вам это удалось?! Это невероятно! Ваш фонд безвозмездно передает мне эти акции? Это невозможно…

— Почему же? Возможно… я же обещал.

— Мой брат не поверит… точнее, не поймет такого шага.

— И тем не менее это так. Кстати, обратите внимание на дату передачи банка в договоре. Все оформлено так, чтобы никто не мог придраться.

— Я просто не могу прийти в себя.

Татьяна села на оттоманку и еще раз стала перечитывать договор.

Внезапно она стала серьезной.

— Но ведь так не бывает. Вы не можете просто так передать акции мне. Даже мой отец не одобрил бы такого шага. Ведь есть же Ваши условия.

— Я Вас слишком давно знаю, чтобы обижаться… Я же сдержал слово. Сказано — сделано. Единственное — моя просьба…

— Я заранее говорю «да».

— Когда-нибудь я попрошу Вас об одолжении.

— Я согласна, — улыбаясь отвечала девушка, — для меня все это так неожиданно. Я должна еще привыкнуть к мысли о том, что вернула то, чем отец так гордился.

— Ваш брат не поверит, что я Вам просто так передал акции. Так что можете выдумать любой предлог.

— Я знаю какой — я внесу в Ваш фонд миллион долларов.

— Пусть это будет Ваше решение… К тому же Ваше семейное предприятие будет отнимать у Вас все время. Надо поставить банк на ноги. Верните ему прежнюю репутацию и прибыль. Конечно, это будет немного трудновато — после деяний наших талантливых братьев-близнецов, но зато у Вас будет сознание, что успех — всецело Ваша личная заслуга, а не посторонних людей.

— И все-таки, — продолжала Татьяна, — я не могу просто так принять от Вас акции банка… Я должна что-то для Вас сделать…

— Точнее, Вы можете сделать не для меня, а для Вашего брата.

— Что Вы имеете в виду?

— Я, конечно, не собираюсь вмешиваться в Ваши семейные дела, но мне кажется, что, если Вы передадите Дмитрию хотя бы процентов десять акций, это придаст ему энтузиазма. Мне кажется, он чувствует себя несколько скованным в принятии некоторых решений. Впрочем, это лишь совет. Решение же принимает основной акционер — то есть Вы…

— Вы не знаете моего брата, он увлечен строительством.

— Вот как раз о строительстве я и хочу с ним поговорить. Теперь уже конкретно. Я собираюсь строить коттеджные поселки.

Татьяна улыбнулась.

— Я готова поддержать Ваши начинания.

— Не стоит обольщаться, — отвечал Белосельский, — откровенно говоря, некоторая часть моих проектов убыточна. Львиная доля моих ресурсов уходит на фонды, филиалы которых открыты в других городах. Также мое движение волонтеров набирает силу по всем регионам. И на все это нужны средства. Кстати, еще одна просьба… Вы не могли бы порекомендовать человека, честного, разумеется (а это редкость), готового разъезжать в качестве представителя моих фондов? Должность ответственная и немного опасная. Нужна выдержка и незаурядный характер.

— Я подумаю и с радостью найду такого человека.

— Благодарю.

— Кажется, мой брат приехал.

— Тогда я хочу с ним обсудить конкретные проекты.

— После того что Вы для нас сделали… я могу перейти на «ты»? Ведь это залог дружбы!

— Я не против, — улыбнулся Белосельский.

Татьяна почти нежно сжала его руку. Он подумал о Лизе.

— Я никогда не забуду то, что Вы для нас сделали. Мой брат, конечно, не одобрит моего поступка. В таких делах он щепетилен. Он не верит в людей. Он считает, что никто ничего не делает просто так.

— Ну, у меня тоже была «задняя мысль», — отвечал шутливо Белосельский, — мне же был нужен хороший застройщик, причем лучший в своем роде! Я планирую построить не менее двухсот домов. Сроки очень сжатые.

— Я догадываюсь, зачем это, — улыбаясь, заметила Татьяна, — точнее, всегда знала.

Белосельский улыбнулся.

— Пойдем к брату. Мне не терпится сообщить ему.

— Узнав, он выставит меня за порог, — пошутил Белосельский.

— Ну, дом-то вообще принадлежит мне, — отвечала банкирша.

В гостиной их встретил улыбающийся Дмитрий, который был занят разговором с Лизой. Впрочем, девушка слушала его небрежно. Все ее внимание было приковано к Белосельскому и Татьяне. Дмитрий несколько церемонно и натянуто протянул руку Алексею.

Татьяна, улыбаясь, произнесла:

— Читай, дорогой брат!

Белосельский взял в свои руки нежные пальчики Лизы и слегка пожал их.

После последней серьезной ссоры Елена не виделась с Белосельским уже более года и общалась с ним через адвоката. Постепенно она уговорила Алексея разрешить ей вернуться из «ссылки» в покинутый дом и даже наладить личную жизнь по своему усмотрению. Никита, ее бывший «рыцарь», современный Дон Жуан, давно уже как в воду канул и не подавал признаков существования, а дети — Ирина и Иван — мало что для нее значили и снимали квартиру где-то в городе. Елена, будучи эгоисткой до мозга костей, думала лишь о себе. Восхищаясь своей увядающей красотой, Елена решила податься в модельный бизнес, и ей даже удалось заслужить благосклонность известных фотографов, которые без труда водрузили ее на олимп славы провинциальных журналов. Впрочем, Елена мечтала открыть свой ресторан и стать модным дизайнером. Но для этого, естественно, нужны были весьма ощутимые средства.

Елена надеялась, что Белосельский расстанется с Лизой и найдет себе новую «обезьянку», и тогда общество его окончательно заклеймит как любителя «нимфеток». К тому же в случае развода Елена претендовала как минимум на половину всей компании, а это составляло не менее миллиарда долларов. На такие деньги можно было купить весь мир. Адвокат сообщал, что Белосельский все еще раздумывает над пунктами развода, но компанию отдать не согласен. К тому же в газетах писали, что и он, и «юная мартышка» постоянно проводят время в благотворительном фонде, где заботятся о нуждающихся, попавших в беду людях, выкидывая на ветер фантастические суммы.