Иван Козлов - Современный детектив: Секрет Полишинеля. Остров возмездия. Плата за любовь. Запоздалое признание

Саблин посмотрел на Велихову, она ничего не заметила. Он решил ничего ей не говорить.

Саблин перехватил Велихову на лестничной площадке.

— У меня есть что вам сообщить, Ирина Евгеньевна. Я сейчас к главбуху, а после обеда останусь один, и мы сможем побеседовать. Я вас разыщу.

Велихова пришла сразу после телефонного звонка. Было заметно, что она возбуждена. Саблин достал лист бумаги.

— Здесь краткие сведения об Аркадии Трофимовиче Шуликине, хозяине дачи, которую мы с вами искали.

Читала Ирина Евгеньевна не спеша, уточняла некоторые детали, затем сложила листок пополам и убрала в сумочку, а оттуда достала конверт, протянула его Саблину.

— Здесь ваш гонорар. Я признательна вам, Сергей Анатольевич. Вы настоящий профессионал.

— Вы не нуждаетесь больше в моей помощи, Ирина Евгеньевна? — Саблин почувствовал некоторую неловкость.

— Думаю, что нет, — сказано было решительным тоном.

”В конце концов ее дело, как поступать дальше”, — подумал Саблин. Вслух же сказал:

— Хорошо, Ирина Евгеньевна. Но как профессионал, правда, бывший, советую вам соблюдать предельную осторожность и не переоценивать свои силы.

— Я учту ваши пожелания, Сергей Анатольевич. Спасибо. Вы, кажется, уезжаете в командировку?

— Да. На днях. Приказ уже подписан.

— Счастливого пути, и еще раз спасибо. И… забудьте обо всем этом…

Перед самым его отъездом Велихова позвонила Саблину и сообщила, что вся эта жуткая история, произошедшая с ней, похоже, заканчивается. Голос ее был радостным и даже немного торжественным. Она сказала, что в телефонном разговоре Шуликин был исключительно корректен, хотя и решительно не мог поверить в то, что произошло с ней у него на даче. Попросив пару дней на все выяснения, он во втором разговоре, тоже по телефону, расстроенным голосом поведал, что ее невероятное сообщение во многом подтвердилось.

— Шуликин заверил, что я могу забыть все случившееся, как кошмарный сон. При этом он слегка пожурил меня, напомнив, что именно нарушение нравственных принципов привело меня к столь печальному результату.

— Ну что ж, хорошо то, что хорошо кончается?

Но Велихова словно не слышала вопроса.

— Как вы думаете, Сергей Анатольевич, этот Шуликин действительно не знал о шантаже?

— Все может быть. Утаивание части прибыли — вполне обычное явление в подобных делах. В таком случае, я вашим рэкетирам не завидую.

— А вдруг он вообщ ни при чем?

— Теоретически.

— Значит, вы сомневаетесь? Наверное, я привыкла думать о людях лучше, чем они заслуживают, а вы, Сергей Анатольевич, в силу своей бывшей профессии, не доверяете им.

— Возможно, — вздохнул Саблин. — Кстати, Аркадий Трофимович интересовался, как вы на него вышли?

— Да, мимоходом. Я поняла, что его беспокоит: не замешана ли сюда милиция. Я убедила его, что нет. Вас я, разумеется, не упомянула. Сказала, что вспомнила дорогу.

— Шуликин не хотел встретиться с вами?

— Я этого не почувствовала. Он только пообещал, что мои обидчики в самое ближайшее время вернут мне деньги, пленку и оставшиеся фотографии.

Саблина не удовлетворял этот разговор, но он понимал, что пытаться сейчас навязывать Ирине Евгеньевне свои услуги не имеет смысла. Это уже напоминало бы попытку добиться дополнительного гонорара.

Они попрощались. На следующий день Саблин улетел в командировку.

Голос, которым отозвалась трубка, Велихова узнала сразу.

— Здравствуйте, Ирина Евгеньевна, это… Виктор, ваш знакомый.

— A-а, господин фотограф. Как ни странно, рада вас слышать.

— Вам привет от Олега.

— Не юродствуйте, — отрезала Велихова. — С моей точки зрения, он еще больший негодяй, чем вы.

— Это меня радует. Но если говорить откровенно, то после того, как моя жена стала мне изменять, я, в конце концов, возненавидел весь женский пол. Это, разумеется, меня не оправдывает, но, по крайней мере, знайте, что мной двигала не только корысть.

Велихова слушала молча. Не дождавшись сочувственного комментария, Виктор продолжал:

— Я должен отдать вам деньги и пленку, а также несколько оставшихся у нас фотографий. Где и когда вас устроит?

— Мне все равно. Чем быстрей, тем лучше.

— Вечером я занят. Вы можете отпроситься с работы?

— Это нетрудно.

— Тогда давайте сегодня и покончим со всем этим.

— Хорошо.

— Ждите меня около проходной минут через сорок.

— Это приблизительно в три часа?

— Да, я сейчас на Вернадского, возьму такси — и прямо к вам. А потом — в издательство на Хорошевку. Там, в моей фотолаборатории вы сможете все посмотреть.

— Значит, в три я жду.

Такси остановилось на противоположной стороне. Велихова медленно приблизилась, запомнила на всякий случай номер машины. Виктор сидел сзади. Впереди находился один водитель, который, как только Велихова оказалась в машине, спросил Виктора:

— Теперь куда?

— На Хорошевское шоссе, — последовал ответ. — Там я покажу, где свернуть.

Велиховой не понравился взгляд таксиста, которым тот ее окинул. Впрочем, она привыкла, что мужчины часто смотрят на нее по-особенному, не как на других женщин…

— Целую неделю вы не звонили, Сергей Анатольевич, — голос Мелешкевича был нетерпеливым, взволнованным.

— Нечем было похвастаться, Серафим Николаевич, — но сейчас все в порядке.

Несколько минут Саблин подробно рассказывал о проделанной работе.

— Все отлично, Сергей Анатольевич. Вы просто молодец. Когда домой?

— Послезавтра. Как дела в институте?

— Пока нормально. Есть очень перспективные заказы, так что ваш отчет ждем с нетерпением.

— Я сам тороплюсь назад.

Неожиданно Мелешкевич замолчал. Саблин каким-то шестым чувством понял, что в институте что-то случилось.

— Сергей Анатольевич, одна неприятность, — в голосе шефа появилась слабая хрипотца, — я бы даже сказал несчастье. Ирина Евгеньевна… Велихова умерла. Вы ведь ее знали? Она бывала в нашем отделе.

Саблин почувствовал, что внутри у него все напряглось.

— Умерла или погибла?

— Точнее, погибла. А еще точнее, изнасилована, убита, ограблена. В ее районе это уже четвертый случай. Подозревают — очередной маньяк.

— Серафим Николаевич, мне кто-нибудь звонил по городскому телефону?

— Насколько мне известно, нет.

— Попросите моих коллег обо мне по телефону никаких справок не давать. Даже если женский голос назовется моей женой.

Мелешкевич хотел было заметить, что все положения режима секретности в их оборонном институте никто не отменял, а люди тут не приучены к болтливости, но вдруг понял, что Саблина беспокоит что-то другое.

— Хорошо, я напомню своим подчиненным, где они работают.

— Именно это я и хотел попросить вас сделать, не концентрируя внимания на моей фамилии.