Кэролайн Данфорд - Смерть в семье

– Немедленно покиньте мои апартаменты!

– Какие апартаменты? Здесь всего одна комната!

Мистер Бертрам шагнул к кровати.

– Еще есть ванная, – сказал он ледяным тоном. – И полагаю, вас послали сюда прибраться, а не рыться в моих вещах.

– Я не рылась! – возразила я, отползая на край кровати, потому что мистер Бертрам подошел уже совсем близко. – Не надо менять тему. Вы не должны были брать эту книгу!

– Как ты смеешь мне указывать, что я должен делать, девчонка?

– Я вам не девчонка! – взвизгнула я. – Если вы сейчас же не объясните мне, откуда взялась эта книга в вашей комнате, я закричу!

– Эфимия, перестаньте.

– Закричу!

Мы некоторое время сверлили друг друга взглядами. Мне пришлось смотреть на него снизу вверх, но уверена – в моих глазах читалась отчаянная решимость, потому что мистер Бертрам вдруг глубоко вздохнул и как будто стал меньше ростом, а я почувствовала к нему внезапную симпатию.

– Вы самая необычная служанка из тех, что мне доводилось встречать. – Он отступил от кровати и опустился в кресло.

Я уже собиралась прочитать ему гневную отповедь о так называемых джентльменах, позволяющих себе сидеть в присутствии леди, но опомнилась – какая уж тут леди? – и вместо этого, встав с кровати и выпрямившись во весь свой невеликий рост, с достоинством произнесла:

– Да, я всего лишь служанка, но при этом все-таки женщина. Смею надеяться, вы предложите мне сесть, перед тем как мы начнем беседу.

Он махнул рукой в сторону второго кресла:

– А мы собираемся беседовать? О чем же?

Я со вздохом обошла кровать. Мистер Бертрам и не подумал подняться, чтобы развернуть для меня кресло, так что пришлось ворочать тяжелый предмет мебели самой.

– Хотелось бы верить, что обычно вы обращаетесь с леди повежливее.

– Я не привык принимать леди в своей спальне.

На этот раз покраснела я.

– Повторяю вопрос: о чем мы собираемся беседовать? – Тонкие усики уже не дрожали – мистер Бертрам был спокоен, но на его лбу залегли сердитые морщинки.

Мне наконец удалось развернуть кресло, и я уселась, со знанием дела заметив:

– Не хмурьтесь так, а то рано облысеете.

Он невольно провел рукой по волосам. Судя по чистоте и порядку в комнате, мистер Бертрам был из тех, кто много внимания уделяет собственной внешности. Я получила что хотела: своим замечанием мне удалось выбить его на время из колеи, – поэтому, не теряя ни секунды, продолжила:

– Учитывая, что я нашла в вашей спальне, нам нужно обсудить важные вопросы.

– Что? Вы намерены меня шантажировать?

Я возмущенно вскочила с кресла:

– Разумеется, нет! За кого вы меня принимаете?

– Я пока не решил, за кого вас принимать. Зато точно знаю, кем вы не являетесь. Служанкой.

– Кажется, я уже говорила вам, что жизненные обстоятельства заставили меня искать работу прислуги, – произнесла я со всем достоинством.

Мистер Бертрам хмыкнул. Должно быть, на моем лице опять отразилось возмущение, потому что он сказал:

– Раз уж вы решили наняться в услужение, вам надо привыкать к тому, что мужчины будут обращаться с вами как со служанкой. И, пользуясь случаем, хочу предупредить вас, что любой другой член нашего семейства, застав хорошенькую служанку в своей…

Я ожгла его яростным взглядом, и он поправился:

– На своей постели, проявил бы куда меньше сдержанности и самообладания, чем я.

Я похолодела от страха, но все же отметила про себя комплимент по поводу моей внешности.

– Мне дали понять, что домом владеет благородное семейство и все мужчины здесь – джентльмены.

Мистер Бертрам покачал головой:

– Вы не представляете себе, что значит быть джентльменом в наши неспокойные времена.

Я открыла было рот, чтобы ответить, но он вскинул руку, останавливая меня, и продолжил сам:

– А еще вы не представляете себе, какие услуги порой требуются от служанок. – Нахмурившись, мистер Бертрам наклонился вперед и окинул меня таким взглядом с головы до ног, что я невольно поежилась. – Это неподходящее занятие для вас.

– Сэр, вы уже так долго говорите, что это можно счесть занудством. Однако вы так и не объяснили, почему пропавшее собрание чертежей Стэплфорд-Холла находится в вашей спальне.

Мистер Бертрам откинулся на спинку кресла и улыбнулся краем рта:

– Вы пытаетесь охотиться с крысой на терьера.

– Спасибо за такую милую метафору, – отозвалась я. – Уверяю вас, я неутомимый охотник.

Он рассмеялся:

– Ну и дела, служанка дерзит мне в моем собственном доме! Вы как будто подозреваете меня в убийстве кузена Жоржа?

Я быстро обдумала предложенную версию. Надо сказать, раньше мне это в голову не приходило, а теперь я вдруг осознала всю опасность своего положения.

– Нет, – осторожно сказала я, – не подозреваю. Но думаю, что у вас был мотив спрятать эту книгу. И еще вы не кажетесь мне опечаленным смертью кузена. Могу предположить, вы что-то знаете об убийстве, но почему-то не желаете делиться сведениями с полицией.

Мистер Бертрам два раза хлопнул в ладоши:

– Браво! Блестящее предположение!

– Не смейтесь надо мной! – выпалила я, но быстро взяла себя в руки и добавила: – Пожалуйста, сэр.

– А вам-то что за дело до вчерашнего преступления в этом доме?

– Здесь некоторые намекали, что я могу быть к нему причастна.

– То есть хотите оправдаться?

– По крайней мере, не хочу уйти отсюда без рекомендаций.

– Значит, вы не из тех, кто ищет справедливости ради справедливости?

– У меня не было случая выяснить это о себе, – честно призналась я. – Но я, естественно, огорчусь, если истинный преступник не понесет наказания.

– Естественно.

– Вы мне не верите?

– Не сказал бы, что мне часто приходилось иметь дело с честной прислугой. По моему опыту слуги не склонны скорбеть о почивших хозяевах – их больше заботит, кому по завещанию достанутся хозяйские штиблеты.

– Тогда у них, наверное, очень бедные хозяева.

Мистер Бертрам кивнул:

– Может, и так. Но я клоню к тому, что низшие классы, как правило, не доверяют высшим, а высшие – в нашем случае выше среднего – не доверяют полиции.

– Боитесь огласки? – догадалась я.

– Именно так. Не желаем выставлять свои семейные дела на потеху публике. Но, возможно, недоверие к полицейским основано еще и на том, что эти люди не способны достичь нашего уровня жизни.

– А вы считаете сержанта Дэвиса порядочным человеком?

Мистер Бертрам пожал плечами:

– У вас есть другие вопросы, Эфимия?

– Есть. Скажите, кого вы защищаете.

Мы снова уставились друг на друга в упор. Затем, к моему удивлению, он все-таки ответил:

– Господь свидетель, есть только один человек, которого можно заподозрить в этом убийстве. Но я, разумеется, буду отрицать, что наш с вами разговор имел место, если у вас не хватит ума сохранить его в тайне.