Дэвид Балдаччи - Невинная

Перед ним стоял человек в возрасте за пятьдесят с седыми волосами, стриженными под бобрик, примерно одного с Роби роста, подтянутый и широкоплечий. Похоже, он сохранил изрядную часть сил молодости. И когда пожал Уиллу руку, сила эта стала очевидной. Впустив Роби, он закрыл дверь, но лишь после того, как выглянул в коридор – нет ли каких угроз. Даже здесь Уилл поступил бы точно так же – на этом уровне подобное поведение становится частью натуры.

Комнатка маленькая, обставленная рационально. Никаких личных сувениров. Мужчина сел за стол, на котором стоял небольшой ноутбук. Роби сел напротив, сцепив руки на плоском животе.

– Давненько не виделись, Уилл, – сказал хозяин.

– Я был типа занят, Шейн.

– Знаю, – ответил Шейн Коннорс. – Хорошая работа.

– Может, и да, а может, и нет.

– Объясни, – он склонил голову к левому плечу.

Роби посвятил десять минут тому, чтобы ввести его в курс последних событий. И когда закончил, собеседник откинулся на спинку кресла, устремив на Уилла пристальный взор.

– Состав отделения я могу добыть прямо сейчас. Но когда ты его получишь, что планируешь дальше?

– Пройти по следу. Осталось не больше семерых. Разумеется, с акцентом на местных.

– Это я понимаю.

Коннорс склонился к ноутбуку, нажимая на клавиши, а затем откинулся и устроился поудобнее.

– Заложим на это десять минут. – Он по-прежнему не сводил с Роби глаз. – Для тебя это двенадцать лет.

– Знаю. Я тоже считал.

Как по подсказке, Уилл расслышал тиканье часов, находящихся где-то в кабинете.

– Вперед заглядывал? – осведомился Коннорс.

– Я заглядываю вперед с самого первого дня.

– И?..

– Определенные возможности имеются. Но ничего более.

Это вроде бы огорчило Коннорса, но он промолчал. Его взгляд опустился к ноутбуку. Следующие восемь минут оба смотрели на экран.

Когда в почтовый ящик упало электронное письмо, Коннорс нажал несколько клавиш, и принтер на краю стола тоненько заныл. Из него выскользнули листы. Шейн взял их и передал Роби, даже на заглянув.

– Мне нужна свежая машина. Неотслеживаемая, – сказал тот. – Могу оставить в залог свой байк.

Коннорс кивнул:

– Это займет две минуты.

– Спасибо.

Сделал звонок. Прошло две минуты. Компьютер динькнул. Коннорс снова кивнул.

– Готово.

Оба встали.

– Искренне признателен, Шейн.

– Знаю.

Роби тряхнул ему руку. И уже повернулся было уйти, когда Коннорс произнес:

– Уилл!

Он повернулся обратно.

– Ага?

– Когда будешь заглядывать вперед в следующий раз, заглядывай подальше, чем сюда.

Роби окинул кабинет взглядом, остановив его снова на хозяине, и чуть заметно кивнул. И через секунду уже шагал по коридору, зажав бумаги в руке.

Прежде чем завести автомобиль – элегантный бежевый «шеви», – Роби просмотрел распечатки. В них было всего три имени, потому что из семерых членов отделения, кроме Уинда, Гетти и Брума, четверо уже мертвы, причем уже не один год. Это несколько упростило работу Роби. По крайней мере, потенциально. Следующее обстоятельство упростило ее еще больше. Все живут поблизости. Данные включали также их нынешние адреса и краткий послужной список каждого. Армия блюдет свою документацию безупречно.

Сунув бумаги в карман, он завел двигатель и проскочил мимо часового по пути из небольшого правительственного комплекса. Возвращаясь в Вирджинию прежним путем, он думал о Коннорсе и его тамошней клетушке. Коннорс научил Роби практически всему, что он знал. Был легендой среди полевых исполнителей санкционированных убийств. Когда он официально ушел от дел, а Роби дал полный газ, действуя по всей планете, они с Коннорсом потеряли контакт. Однако Уилл до сих пор живо помнил первую миссию, которую они исполнили вместе. Совершив убийство, Коннорс поцеловал ствол своей винтовки. Когда Роби спросил, почему он это сделал, Шейн ответил просто: «Потому что это единственная вещь, стоящая между тем, что я здесь, а не там».

Существуют люди – хоть их и можно перечесть по пальцам, – которых не купишь ни при каких обстоятельствах. Шейн Коннорс – один из них.

Роби убедился, что за ним нет «хвоста», но для пущей уверенности последний десяток миль порядком попетлял.

Обратно в фермерский дом он добрался уже ранним утром. Вэнс бодрствовала с пистолетом в руке и серьезным выражением на лице. Джули спала на диване в задней комнате на первом этаже.

Николь сразу углядела подъехавший автомобиль.

– Где ты его взял? – спросила она, едва Роби переступил порог.

– Там же, где получил это, – он продемонстрировал бумаги.

Стоя вместе с ним в дверном проеме и глядя на спящую Джули, свернувшуюся на диване клубочком, как котенок, Вэнс сказала:

– Не желала идти наверх. По-моему, не хотела быть настолько далеко от меня.

Уилл направился в кухню. Николь последовала за ним.

Они сидели, просматривая имена и текущие адреса.

– Три индивидуума. Двое мужиков и одна женщина, – резюмировала Вэнс. – Как собираешься этим заняться? Снова разделимся?

– Не годится. Комментарии Джули их предупредили. Вероятно, они знают, что мы предпримем.

– Значит, они предвидят, что мы явимся за этими лицами, и будут ждать?

– Может, предпримут нечто поэффективнее.

– Типа чего?

– Типа того, что заставят всех троих исчезнуть.

– Хочешь сказать, убьют?

– Если убьют двоих, то, считай, они сделали работу за нас. Оставят только одного, к которому все сводится. Если заставят уйти всех троих, – мы вернулись туда, откуда пришли.

Положив пистолет на стол, Вэнс потерла глаза.

– Тебе надо поспать, – заметил Роби.

– Кто бы говорил! – парировала она.

– Я несу первую вахту. Можешь перехватить пару часов.

– Тогда будет уже восемь утра. Тогда ты не поспишь.

– Вообще-то я чувствую себя довольно отдохнувшим.

Николь сжала его запястье.

– Это еще зачем? – поинтересовался Роби.

– Просто проверяю, человек ли ты на самом деле. Хоть ты и льешь кровь, когда ранен.

– Значит, будем брать их одного за другим, зная, что нас будут ждать.

– Значит, козыри у них, – добавила Вэнс. – Как ты и сказал, их могут просто заставить исчезнуть.

– Могут, если не воспрепятствует одно обстоятельство.

– Какое?

– Если один из них почему-то нужен, чтобы что-то сделать.

– Наподобие чего?

– Если б я знал, то бы не сидел здесь, пытаясь это понять.

– Что будем делать с Джули? Оставлять ее здесь нельзя. А брать девчонку на подобное дело – глупее не придумаешь.

– Может, и не придумаешь, но я все равно поеду.

Обернувшись, они увидели Джули, стоящую на пороге с сонно помаргивающими глазами, каким-то чудом хранящими в уголках выражение гнева и уязвленных предательством чувств.