Дэвид Балдаччи - Невинная

Он не реагирует на вещи, которые ему не вредят.

Из-за бурных вод сегодня переправа продолжалась дольше обычного. Когда они вошли в Танжер, небо уже начало темнеть. Спустившись с парома по сходням, Уилл присоединился к толпе, направляющейся к транспорту до города.

В отличие от прошлого раза, он сел в один из туристских автобусов вместе с группой других пассажиров. Когда автобус был полон на три четверти, двери с шипением закрылись, и водитель вывел его на дорогу прочь из порта. Роби бросил прощальный взгляд на паром, гадая, доведется ли дожить до обратной переправы через пролив.

Прямо сейчас он на это не поставил бы.

Поездка на автобусе заняла минут двадцать, и к моменту, когда тот остановился и двери снова с шипением открылись, начал сеяться дождь. Группу возглавил экскурсовод, а Роби зашагал в противоположном направлении. Его пункт назначения был запланирован загодя. Его должен кто-нибудь ждать.

Да, вот и встречающий.

Молод, но на чертах отпечаталась усталость куда более старшего человека. Одет в белый халат и тюрбан, а на шее сбоку неровный шрам. От ножа, определил Роби. У него тоже такой есть, но на предплечье. Ножевые раны никогда не заживают как надо. Зазубренные лезвия рвут кожу, кромсая плоть так скверно, что и самому искусному пластическому хирургу до конца не поправить.

– Роби? – спросил молодой человек.

Он кивнул.

– Ты приехал умереть, – тоном констатации произнес тот.

– Как доведется, – отрезал Уилл.

– Сюда.

Роби пошел в указанном направлении. Они вошли в переулок, где стоял фургон.

В фургоне сидели пятеро – все крупнее Роби, но такие же подтянутые и сильные, как он. Двое в халатах, трое без. Все вооружены.

Двое обыскали его всеми мыслимыми способами.

– Ты пришел без оружия, – недоверчиво сказал молодой.

– А какой смысл? – отозвался Роби.

– Я думал, ты падешь в бою, – изрек молодой.

Уилл не ответил.

Его впихнули в фургон и повезли прочь из города.

Дождь пошел сильнее. Дождь Роби не тревожил. Его тревожил ветер, но он стих. Капли рушились отвесно вниз, но быстро. Гроза перемещается быстро, отметил он.

Фургон всё ехал.

Минут тридцать спустя он остановился и прошел контрольный пункт.

Не тот же самый частный аэропорт. Такое было бы слишком просто.

Двери ангара открылись, и фургон въехал прямиком туда.

Тут стоял другой авиалайнер – поменьше, чем 767-й Талала. На взгляд Роби, «Аэробус A320». Мужику принадлежат два самолета, на которых коммерческие авиалинии перевозят сотни человек разом…

Уилла бесцеремонно вытолкнули из фургона. Чем дальше от любопытных глаз, тем грубее обращение. Сейчас он совершенно в их власти, так что пинок в зад, повергший его на бетон, был не такой уж неожиданностью.

Молодой сказал что-то на фарси человеку, пнувшему Роби.

– Да ничего, – поднимаясь, проговорил Уилл. – Просто скажи ему, что он бьет, как моя сестренка. И если хочет получить в жопу, пусть попробует снова, но когда я буду к нему лицом.

– Я не скажу этого Абдулле, – возразил молодой. – А то он тебя прикончит.

– Нет, не прикончит. Потому что, если лишит Талала забавы, он тоже покойник.

– Значит, ты считаешь это забавой?

– Может, для него. Отнюдь не для меня.

– Ты сорвал великий план.

– Я помешал маньяку погубить мир.

– Я могу опровергнуть тебя пункт за пунктом.

– Мне плевать, на что ты считаешь себя способным. Где спецагент Вэнс и Джули Гетти?

– Они могут быть мертвы.

– Могут. Но живы.

– Откуда такая уверенность?

– Опять же, фактор забавы. Я знаю, что как раз сейчас Талал нуждается в этом не на шутку.

– Да, нуждаюсь.

Обернувшись, Роби увидел принца Халида бен Талала, спускающегося по трапу своего самолета.

Талал предстал перед Роби. Автоматически включился верхний свет, потому что на улице стемнело. Уилл слышал, как дождь барабанит по металлической крыше ангара. Большие окна на верхнем ярусе боковых стен показывали тяжелые тучи, набрякшие влагой.

Талал остановился, не доходя до Роби футов десяти. Одет он был не в халат, а в стильный костюм-тройку, придававший его дородным телесам подобие изящества.

– Ты выглядишь стройнее, чем твой двойник, Талал, – заметил Роби. – Во всяком случае, не таким жирным.

– Обращайся ко мне «принц Талал» и на вы.

– Где Вэнс и Джули, принц Талал ?

Тот кивнул, и обеих вывели из дальнего угла ангара. Лицо Вэнс было изукрашено черно-лиловыми синяками. Она шагала неловко, словно через боль. У Джули оба глаза заплыли, правую руку она держала под неестественным углом и чуть приволакивала левую ногу. При виде их состояния в Роби всколыхнулся гнев, но он понудил себя сохранять спокойствие. Оно еще понадобится ему для предстоящего.

Когда они доплелись поближе, Талал небрежно щелкнул пальцами, и сопровождавшие рывком остановили дам.

– Сожалею обо всем этом. – Роби поглядел сперва на Вэнс, затем на Джули.

Обе смотрели на него, ни слова не говоря.

Уилл повернулся к Талалу:

– Ну, хотя бы убитая была вашим человеком… Президент в безопасности.

– Пока что единственная погибшая. Но ведь ты ее знал, не так ли? – Талал ухмыльнулся. – И знал весьма близко, если фото не врут.

– Какие фото? – вскинулась Вэнс.

– Я понимаю, что для тебя это игра, Талал, – отозвался Роби. – Но для меня это не было игрой ни на миг.

– Я еще мог бы простить тебя за покушение на меня, – Талал погрозил Роби пальцем. – Мог бы, наверное, простить, что ты порушил мои планы убийства человека, ведущего мир к катастрофе. Но простить неуважение к себе я не могу. Меня зовут принц Талал.

Удар, обрушившийся сзади, сбил Роби с ног. Он медленно поднялся с ноющими ребрами. Поглядел на ударившего. Абдулла – самый рослый из всех, с самым свирепым выражением лица.

– Моему другу Абдулле твоя непочтительность тоже не по душе.

Тот отвесил легкий полупоклон в сторону Талала и плюнул в Роби.

– Ага, вижу. – Уилл поглядел на Вэнс и Джули. – Но теперь я в твоих руках, и их ты можешь отпустить.

– Ты же знал, что это невозможно, как только прибыл сюда, как только твои стопы коснулись земли в Танжере.

– Потому и приехал. И рассчитываю, что ты исполнишь наше соглашение. Я вместо них.

– Тогда ты идиот.

– Ты не держишь собственного слова? – Роби поглядел на остальных. – Так как же им доверять тебе, Талал? Ты говоришь им одно, а делаешь другое. Если уж вождь не держит своего слова, чего ж он стоит? Ничего. Ничегошеньки он не стоит.

Талал и бровью не повел. А его люди, похоже, даже не поняли слов Роби.

– Можешь попытаться растолковать им это на фарси, дари, пушту и старом добром арабском, но вряд ли их мнение обо мне изменится. Они делают то, что делают, потому что я плачý им куда больше, чем они могли бы заработать где угодно еще.