Агата Кристи - Очаровательная попрошайка: Сборник

— Что? Конечно, не мог... Но...

— Дело в том, что на этот раз там лежит мой пистолет,— сказала она, не спуская со Стива глаз.— Вы же сами сказали, что к нему легко могла бы пробраться женщина с пистолетом...

Стив потерял дар речи и пристально смотрел на нее. Лицо его побледнело, в горле пересохло.

— Он не пьяный,— сказала она,— он мертвый. На нем желтая пижама, и он лежит в моей постели. С моим револьвером в руке... Вы ведь почувствовали, что дело тут не в пьянстве, верно, Стив?

Он резко поднялся с дивана и вытянулся в струну, глядя на Долорес, и, только когда прошло оцепенение, сказал сдавленным голосом:

— Идемте, посмотрим на него...

Комната находилась в задней части дома, с левой стороны. Девушка вынула ключ и открыла дверь. Стив прошел мимо нее тихим кошачьим шагом. От лампы лился слабый свет. Окна были занавешены.

Леопарди лежал посреди кровати — большой, красивый, точно восковой. Полуоткрытые глаза, напоминающие стеклянные шарики, казалось, никогда не имели способности видеть. Он лежал навзничь, на простыне, а одеяло было перекинуто через спинку кровати.

Кинг лежал в желтой пижаме, которая надевалась через голову и имела отложной воротничок. Пижама была свободная, из тонкой шелковой ткани. На груди виднелось темное пятно, там кровь впиталась в шелк, как в промокательную бумагу. Немного крови было и на обнаженной смуглой коже шеи.

Стив минуту разглядывал его, а потом сказал:

— Король в желтом... Когда-то я читал книгу с таким названием. Наверное, он очень любил желтый цвет. Я так считаю потому, что складывал eго вещи в чемодан. Трусом он не был, хотя такие парни обычно бывают большими трусами.

Девушка пересекла комнату и села на табурет в углу.

Комната была очень красивая. Она служила гостиной. На полу лежал пушистый ковер цвета кофе с молоком. Мебель была инкрустирована разными породами деревьев и отличалась строгостью формы. Туалетный стол с выдвижными ящиками по обеим сторонам был скорее похож на письменный. Над трехстворчатым зеркалом на стене был укреплен матовый светильник. В углу стояли стеклянный столик с хрустальной фигуркой и лампа под шарообразным абажуром.

Стив закончил осмотр комнаты и снова сосредоточил внимание на Леопарди. Осторожно приподнял пижаму и осмотрел рану. Она была как раз над сердцем, и кожа вокруг казалась обожженной.

Крови виднелось немного. Смерть наступила мгновенно.

В правой руке, откинутой на простыню, Леопарди сжимал крохотный маузер.

— Мастерская работа,— сказал Стив, указывая на рану.— Здорово, ничего не скажешь Я считаю, типичный выстрел с близкого расстояния. Для этого я и приподнял пижаму... Слышал, как это делается... Маузер... Вы уверены, что он ваш?

— Да,— ответила она, продолжая смотреть в пол.— Он лежал на письменном столе в гостиной. Незаряженный. Там же были пули. Не знаю, почему кто-то мне подарил этот маузер. Я даже понятия не имела, как его заряжают...

Стив улыбнулся.

Она внезапно подняла глаза и, увидев улыбку на его лице, задрожала.

— Я так и знала, что мне никто не поверит,— сказала она.— Лучше бы было сразу позвать полицию...

Стив рассеянно кивнул, сунул сигарету в рот и слегка покачивал ее между губами, которые до сих пор были слегка припухшими после удара Леопарди. Наконец он чиркнул спичкой о ноготь большого пальца, выдохнул облачко дыма и спокойно сказал:

— Только никаких копов! Пока еще нет! Расскажите мне все.

— Конечно. Я пою на радиостанции КФЛС, как вы знаете. Три вечера в неделю — в четыре часа для автомобилистов. Сегодня был как раз такой день. Мы с Агатой вернулись домой... Ну, где-то около половины одиннадцатого. У самых дверей я вспомнила, что у нас кончилась содовая, и послала Агату за ней в бар, через три улицы от нас. А сама вошла в дом. В комнатах стоял странный запах... Не знаю, что это было... Как будто тут побывало много людей или что-то в этом роде. А когда я вошла в спальню, он лежал... Точно так, как сейчас. Я увидела пистолет... Наклонилась, чтобы рассмотреть поближе, и тут мне стало ясно, что мои дела плохи. Я не знала, что предпринять... Ведь если бы полиция даже установила мою невиновность, все равно, куда бы я потом ни обратилась...

Стив резко прервал ее:

— Как он сюда попал?

— Этого я не знаю.

— Продолжайте.

— Я заперлась в спальне. Потом переоделась... Прямо при нем... Пошла в ванную принять душ, но прийти в себя все еще не могла. Когда я потом вышла из спальни, то заперла ее и ключ взяла с собой. Агата уже вернулась, но мне кажется, что она меня не видела. Ну, после душа я немного выпила, а потом позвонила вам.

Она помолчала, пальцем пригладила брови и продолжила:

— Это все, Стив... абсолютно все.

— Горничные порой бывают очень любознательными, но эта ваша Агата, если я не ошибаюсь, еще любопытнее других.

Стив подошел к двери и осмотрел замок.

— Держу пари, что в доме нашлось бы еще три или четыре ключа, которые подошли бы к этой двери.

Он подошел к окну, попробовал шпингалеты, осмотрел сквозь стекла жалюзи и как будто мимоходом спросил через плечо:

— Кинг был в вас влюблен?

Она ответила сердито:

— Он никогда не любил ни одной женщины. Два года назад, в Сан-Франциско, во время гастролей с его оркестром, о нас распространяли глупые сплетни. Теперь газеты опять их оживили, чтобы привлечь внимание к его здешним выступлениям. Сегодня утром я ему сказала, что мне это не нравится, что я не хочу, чтобы меня так или иначе с ним связывали. Его личная жизнь была омерзительной. Смердила, как помойная яма. Об этом знает каждый, кто интересуется нашей профессией. Впрочем, она и есть то самое поле; на котором никто не ищет душистых лилий.

Стив спросил:

— Значит, ваша спальня была единственной, куда он не мог пробраться?

Она покраснела до корней своих рыжих волос.

— Это грубо, но я должен знать, что к чему,— сказал он.— Хоть немного угадал, да?

— Да... По крайней мере, я так думаю. Но я не сказала, что моя спальня была единственной.

— Идите в соседнюю комнату и налейте себе чего-нибудь.

Она встала и посмотрела ему прямо в глаза.

— Я не убивала его, Стив. Не я впустила его сегодня вечером в дом. Я не знала, что он придет, не думала, что у него есть хоть какой-нибудь повод для этого. Хотите верьте, хотите нет. Но что-то во всем этом деле не вяжется. Леопарди был единственным человеком на этом свете, который никогда не покусился бы на свою драгоценную жизнь.

— А он и не покушался, ангел мой... Идите, выпейте,— сказал Стив.— Леопарди убит. Все это подстроено, и тот, кто это сделал, учитывал, что Джумбо Уолтерс ради вас все замнет. Так что идите.

Он стоял тихо, не шевелясь, так что по шороху, донесшемуся из гостиной, понял, что она уже там. Тогда он вынул носовой платок, достал револьвер из руки Леопарди и тщательно вытер его. Потом вытряхнул обойму и аккуратно вытер также и ее. Высыпал все патроны и один за другим протер. Потом снова зарядил пистолет, вложил его в мертвую руку, сжал пальцы вокруг оружия, а указательный положил на курок. Сделав все это, поднял и отпустил эту руку, чтобы она упала на постель как можно естественнее.