Стюарт Стерлинг - Нет святых в аду: Сборник

Телевидение заканчивало свои передачи показом исключительно глупого английского фильма. В нем шла речь о директоре: школы, который подкладывал арсениды в рагу своих воспитанников. Одновременно он желал жену полковника Барби. Хенсон смотрел на актрису в фильме десятилетней давности и удивлялся тому, как мог директор школы в нее влюбиться.

Вот если бы эту роль играла Джина Лолобриджида или Софи Лорен. Или хотя бы Ванда Галь, размышлял Хенсон, имея в виду свою секретаршу. Правда, орфография ее сильно хромала и почерк оставлял желать лучшего. Но, несмотря на черепаховые очки и гладко зачесанные черные волосы, Ванда обладала всеми женскими прелестями, способными соблазнить изрядно занятого шефа. Зная, что их отношения не продвинутся дальше стадии шеф — секретарша, Хенсон все-таки, глядя на нее, чувствовал себя моложе.

Молодость! Как она прошла?

Хенсон налил себе очередной стакан пива.

По мнению страховой. компании, он был еще молод. В сорок шесть лет можно рассчитывать прожить по крайней мере до семидесяти восьми. Он вздрогнул: если ему предстоят двадцать два года, йохожие на предыдущие сорок шесть лет, то его ожидает мало приятного в будущем.

Ему оставалось приблизительно восемнадцать лет активной жизни, после чего «Инженерный атлас» преподнесет ему золотые часы и даст солидную пенсию. И в последние четырнадцать лет он будет лишь прислушиваться к своим немощам.

Он жил в условиях, которые сам себе создал. С ним никогда не происходило ничего необыкновенного, ничто его не увлекало, приятных событий тоже не случалось. Трижды в день он принимал пищу. Иногда спал с Ольгой. Вставал, чистил зубы, брился и на машине отправлялся в свою контору. Пятнадцатого и тридцатого числа каждого месяца он получал жалованье, а на Рождество — наградные. Тогда он делал дорогие подарки и покупки. Он выглядел удачливым бизнесменом, жил в фешенебельном районе Чикаго с первой женщиной, с которой имел близкие отношения.

— Я беременна, — объявила ему Ольга. И все было решено.

Хенсон посмотрел на фотографию молодого человека, стоявшую на телевизоре. Нет, он не жалел о рождении Джима. Сын давал Хенсону ощущение небесполезности своего существования. Не всякому дано иметь парня двадцати двух лет, лейтенанта флота. На прошлой неделе Джим написал им из Сингапура.

Сингапур! Хенсон наслаждался этим словом. Он так мечтал поехать в Малайзию, в Китай, в Японию, на Цейлон, в Австралию, в Южную Африку, в Индию!.. Он так хотел повидать разные страны! Потому он и выбрал специальность инженера. Именно жажда путешествий поддерживала его, когда он работал, чтобы оплатить свое обучение в Колорадо.

И что же произошло? После .четырехмесячной работы в «Инженерном атласе» Хенсон попал на праздник, устроенный в честь служащих компании и там встретился с молоденькой работницей из архива. Шел снег. Она жила одна; оба были молодыми оба немного выпили. И вот. Двадцать четыре года спустя он по-прежнему торчал в Чикаго, прикованный к директорскому креслу, с двадцатью четырьмя тысячами долларов в год. Он стал большим овощем, чем-то вроде министра без портфеля, специалистом, который консультировал инженеров, отправляемых в разные страны. Он совмещал в своем лице функции экспертного совета, управляющего и казначея.

У них не было больше детей. Но самое печальное то, что исчезла прелесть новизны, интимные отношения между Хенсоном и Ольгой почти прекратились, за исключением редких случаев, столь же романтичных, как идиллия между директором школы и доской для разрезания хлеба в лице жены полковника из телевизионного фильма.

Взгляд Хенсона перепрыгнул на фотографию жены. Прошедшие годы наложили отпечаток на него самого, но совершенно не отразились на Ольге. В сорок четыре года она по-прежнему была очень красивой женщиной. В редкие минуты близости Хенсон улавливал в ней признаки внутреннего огня, который после первых лет их супружеской жизни никогда больше не вспыхивал. Он задавал себе вопрос, в чем же он просчитался. Вероятно, Ольга тоже скучала и винила мужа в их неудавшемся браке.

А сейчас ее мать болела в Перу, и Ольга была с ней. Конечно, не в стране Перу, а в городке под таким названием в штате Индиана.

Фильм благополучно закончился, и Хенсон выключил телевизор. Он не ошибся. Арсениды в рагу учеников действительно клал Тартемпион. Но поскольку полковник узнал и о связи Тартемпиона с его женой, он. заодно простил директора широким жестом, и фильм завершился показом счастливой пары у берега моря, которое должно было смыть грехи неверной в прошлом супруги.

— Гм! Гм! — проворчал Хенсон.— Она может мокнуть хоть целый год, но от этого ничего не изменится.

Не затрудняя себя надеванием обуви, Хенсон спустился на нижний этаж и вошел в ванную. Он вымыл руки, не переставая разглядывать себя в зеркале.

Оттуда на него смотрел светловолосый мужчина с тонкими усиками. Он тоже мало пострадал от времени и почти не обзавелся морщинами. Ста семидесяти восьми сантиметров ростом и восьмидесяти трех килограммов весом, он был мускулист и подтянут настолько, насколько это возможно на сидячей работе. Он. не выглядел на сорок шесть лет й не чувствовал своего возраста.

Хенсон горько усмехнулся. Он весь был в этом. А какое будущее его ожидает? Восемнадцать лет привычной службы, потом пенсия и золотые часы от преданных подчиненных.

Он пошел на кухню и заглянул в холодильник. Ольга уехала больше недели назад, и холодильник опустел. Он достал новую бутылку пива, сел за кухонный стол н без особого энтузиазма приложился к горлышку. Теперь, когда из Аргентины прогнали Перона, компания «Атлас» снова открыла свой филиал в Буэнос-Айресе. Логично рассуждая, благодаря его знанию дела пост директора филиала обязаны были предоставить ему. Тогда бы он получал дополнительно еще пять тысяч долларов в год и неограниченные возможности заработков по представительству.

Ему бы очень хотелось познакомиться с Буэнос-Айресом. Хоть одна его мечта сбылась бы. Но ему не дадут этого места; безусловно, выберут молодого Комптона.

Комптон и его жена бойко разговаривали по-испански, а он слишком завяз здесь, в Чикаго. Он сделался неотъемлемой частью представительства компании. И даже если бы Джек Хелл предложил ему Буэнос-Айрес, Ольга все равно не согласилась бы поехать туда. Она любила Чикаго. Раз шесть Хелл отправлял его в разные места, и всегда Ольга была неумолима. Она отказывалась покинуть своих друзей, свой клуб и тысячу разных мелочей, которыми наполнила свою жизнь.