Чарльз Сельцер - Охотник за приданым (cборник)

Лицо его стало багровым, и я было подумал, что с ним вот-вот случится удар.

— Боже мой, Хантер, вы же частный детектив, вы обладаете лицензией... Я устрою так, чтобы ее у вас отобрали, даже если после этого мне придется умереть.

С меня было достаточно Камерона Доувера.

— Немедленно уходите отсюда! — в ярости крикнул я.— И уходите побыстрее, если не хотите, чтобы дверь ударила вас по ягодицам.

Перебранках Поувером оставила у меня неприятное ощущение во рту. Я должен был держаться более осторожно. Если он подаст на меня жалобу, он, вне всякого сомнения, сможет опереться на своих людей, которые, безусловно, способны сфабриковать на меня обвинение и представить фальшивые доказательства с тем, чтобы меня погубить.

Я устроился перед телевизором и с удовольствием следил за представлением на экране, когда стук в дверь резко изменил мое настроение.

Короткий взгляд на часы известил меня, что было уже одиннадцать часов вечера. Столь поздний визит и тот факт, что Рик даже не предупредил меня о нем, несколько встревожили меня. На всякий случай я вынул из ящика письменного стола пистолет тридцать восьмого калибра, сунул его в карман и направился открывать дверь.

При виде посетителя я страшно удивился. Нед Дермоид, муниципальный советник третьего округа Аркенты, человек, который представляет центр города... и, разумеется, мою улицу тоже. Между тем, хотя я и был одним из его избирателей, мы все же не стали от этого близкими друзьями.

Мне было известно, что городская молва приписывала ему огромное влияние на политическом небосклоне, и у меня не было никаких оснований сомневаться в этом. Если бы кто-нибудь захотел сунуть нос в его округ, то без Дермоида ему было не обойтись. У него к тому же была репутация ловкача и пройдохи. Не надо было иметь большое воображение, чтобы догадаться о цели его визита.

— Счастлив видеть, что вы еще не в постели,—- заявил он.— Вы не приглашаете меня войти?

Любопытствуя узнать, как он будет продавать мне свой салат, я посторонился и сказал:

— Ну, конечно же, Дермонд, входите и садитесь.

Я наблюдал, как он проходил в комнату. С его ста восьмьюдесятью сантиметрами роста и ста килограммами мяса он был в отличной форме и больше походил на борца, чем на полицейского.

Я закрыл за ним дверь и пошел выключить телевизор, нотом спросил:

— Стаканчик, советник?

— Это не визит вежливости, Хантер.

— Так как вы не выступали в этом году перед своими избирателями, меня это удивляет.— Протянув вперед руку, я продолжал: — Камерон Поувер действительно не терял времени даром! Какое же распоряжение вам отдал этот старый краб?

— Вы абсолютно во всем ошибаетесь, Хантер. Мой долг заниматься людьми моего округа, и когда я вижу, что они нарываются на неприятности, я обязан постараться уладить дело. Кажется, вы выставили отсюда Поувера? Это совершенно недопустимо. Как только я услышал об этом, я спросил себя: что это за человек настолько глупый, чтобы атаковать Камерона Поувера. Тогда я и удостоверился на ваш счет.

Он вытащил из кармана несколько листов бумаги и стал читать

— «Келл Хантер — подлинный герой. Пошел добровольно на вторую мировую войну и на поле боя дослужился до звания капитана. После демобилизации работал в полиции Аркенты и быстро стал сержантом уголовной бригады. Считается человеком с трудным характером, и ему случалось выходить за рамки службы, что вызывало недовольство его шефа.

Вначале войны в Корее он вернулся в армию и во время одной из операций участвовал в очень тяжелом бою. По завершении кампании его ожидала прежняя служба, но, к удивлению всех, кто его знал, он предпочел открыть частное детективное агентство. Он единолично ведет следствие и очень мало зарабатывает на жизнь. До сего времени против него не было выдвинуто никаких обвинений в неправильных действиях».

— Чего же вы хотите? — спросил я.

— Я, как вам должно быть известно, слежу, чтобы! в моем округе все шло как по маслу. Итак, откажитесь от дела, которым вы занимаетесь в настоящее время. Вопросы, заданные вами дочери Поувера, привели его в ярость. Он не любит, когда суют нос в его семейные дела. Если вы меня послушаетесь, вы ничего не потеряете. Я позабочусь, чтобы вам дали другие дела, и у вас будет больше работы, чем вы можете мечтать.

— Скажите мне, Дермонд, почему весь этот сыр-бор из-за исчезновения женщины? Поувер боится, что я раскрою ужасные вещи, задавая вопросы его дочери или его зятю? На мой взгляд, дело довольно банальное: неудовлетворенная супруга ищет развлечений на стороне. Почему же в таком случае на меня оказывается давление?

— Это вы сказали, Хантер, что для вас это только банальная история. Тогда почему же вы ее не бросите?

— И что это даст? Уат просто адресуется к другому детективу или детективному агентству... а может быть, даже и в полицию.

— Но вы должны оставить это дело, потому что Поувер хочет, чтобы вы его оставили. Я не знаю причины, по которой он этого хочет.

— Так значит это правда? Поувер командует, и все его слушаются?

Выражение лица Дермоида стало угрожающим.

— Несчастный болван! — бросил он.— Для вас что, город ничего не значит?

— Это угроза?

— Нет, мой Бог... обещание!

Он вскочил и кинулся ко мне с кулаками. Когда он приблизился, я, не раздумывая, ударил его в подбородок.

Удар отправил его в дальний угол комнаты. Ошеломленный, он, шатаясь, отступил к двери, прежде чем смог обрести равновесие. Уцепившись за ручку двери, он повернулся ко мне. Его глаза стали двумя точками ненависти.

Он еще не понял, что его рот кровоточит, но вскоре струйка крови потекла по его подбородку... Он поднял руку ко рту, и она тотчас окрасилась красным. Безумный от охватившей его ярости, он прошипел:

— Вы только что подписали себе смертный приговор, Хантер!

Еще некоторое время он сверлил меня глазами, потом медленно повернулся и вышел, хлопнув дверью.

Мне понадобилось несколько минут, чтобы успокоиться. Но теперь, что бы ни произошло, я решил во что бы то ни стало найти Молли Уат. Мое любопытство было возбуждено до крайности, и я знал, что не успокоюсь до тех пор, пока не найду эту женщину... даже если у меня отнимут лицензию.

После некоторых раздумий, я решил, что лучший способ достичь этого — провести небольшую беседу с Вирлом Томасом. А потом я безжалостно разделаюсь с Отто Канзасом. Совсем без жалости...

Взвинченный до крайности, я ходил по квартире, представляя возможные ответы на мои вопросы. Было уже больше двух часов, когда я потушил свет и лег спать.

Спал я неспокойно... Когда пронзительный звонок дошел до моего сознания, резким жестом я схватился за будильник. Положение стрелок указывало на ошибку: будильник был поставлен на восемь часов... а сейчас лишь шесть тридцать!