Дарья Калинина - Месть в ажурных чулках

— Да, — согласилась Лариса. — Могут докопаться, конечно.

— И потом, ты не забывай, — предостерегла ее Кира. — Парня-то, похоже, убили. А если мы заявим, что были обе в него влюблены, то менты заподозрят, что мы сговорились и убили его из ревности. И с трупом возились, потому что надеялись избавиться от него, а вовсе не из теплых чувств к покойному. А то еще заявят, что мы собирались надругаться над мертвым любовником в каком-нибудь особо изощренном виде. И для этой цели просто выбирали себе уголок поукромней.

— Какой ужас! — окончательно посерела Лариса. — Просто ужасный ужас!

Но появившиеся вскоре менты первыми же своими вопросами доказали, что это она еще мягко выразилась. Потому что менты, не найдя в квартире покойного ничего для себя интересного, пожелали отправиться вместе с подругами в тот самый дворик возле их дома, где встретил свои последние минуты несчастный Ваго. При этом они явно преследовали собственную зловещую цель.

Они собирались спихнуть это убийство на ментов того отделения, на территории которого случилось преступление, о чем им и сообщили по рации. Те, хотя к дому подруг и приехали, но изо всех сил упирались и отказывались от такого подарка, мотивируя это тем, что никто не может гарантировать, когда и где именно скончался несчастный гражданин Ваго.

— Может быть, девки его до дома благополучно дотащили, а там он и скопытился, — заявил один из ментов из районного отделения подруг.

— Но преступление произошло все равно в вашем районе! — стояли на своем первые менты.

И при этом обе враждующие между собой партии, как ни странно, сходились только в одном. Они ни на грош не верили двум честным девушкам. И основной уликой являлась все та же злосчастная бумажка с адресом Ларисы, которую девушки неосмотрительно оставили возле тела Ваго и которую нашли первые менты.

— Посмотрите, нет ли тут чего-нибудь странного, на ваш взгляд, — предложил Ларисе один из оперов, прибывших на предполагаемое место преступления, то есть в квартиру Ларисы.

— Нет, все вещи на месте, — задумчиво произнесла Лариса. — Цветы тоже.

Цветы, о которых говорила Лариса, росли в горшках, живописно разрисованных консервных банках, старых кастрюлях, обмотанных серебристой фольгой, и прочих емкостях. И занимали они в квартире у Ларисы все подоконники и вообще хорошо освещенные места.

Кира и сама любила различные домашние растения. Но все же такое их обилие показалось ей странным. Видимо, Лариса была очень одинока, и разведение и уход за цветами являлись для нее своеобразной психотерапией. Тем временем Лариса закончила осмотр своего жилья.

— Вроде бы все в порядке, только знаете, очень странно… — задумчиво произнесла она. — Меня не было почти сутки, а бокал на столе стоит влажный. И еще початая бутылка грузинского вина… Знаете, я такого не покупала.

Кроме всего прочего, Лариса никак не желала признаться в том, что шампанское, нашедшееся у нее в холодильнике, принес ей покойный ныне Ваго. Равно как и в том, что она вообще его у себя принимала.

— Но вот же торт! — твердил ей один из ментов. — Видите, он даже порезан. И приборы поставлены.

— Это не я! — отказывалась Лариса, с каким-то суеверным ужасом глядя на торт. — Я не резала его. И не знаю, откуда он взялся. Говорю вам, его принесли без меня. Меня дома не было почти сутки!

Кстати говоря, принесенный Ваго с собой букет роз также нашелся дома у Ларисы. Он гордо торчал в огромной хрустальной вазе на столе рядом с тортом.

— Но я никогда не использую эту вазу для цветов! — в полном шоке шептала Лариса. — На мой взгляд, она просто отвратительна. Мне ее подарила бывшая свекровь, и я просто не знаю, почему до сих пор не избавилась от этого уродства. Даже если предположить, что я сошла с ума, то все равно, будучи безумной, я бы никогда не вытащила эту вазу и не поставила в нее цветы.

Но этими наблюдениями Лариса смогла поделиться только с Кирой. Ментам ее лепет был не интересен. К этому времени у них уже сложилась более или менее четкая картина преступления. И так как выход потрясающего Брюнета с шампанским, букетом и тортом из доставившего его с помпой к дому такси видели и другие соседи, то версия ментов выглядела так. Брюнет вошел в дом и поднялся по тому адресу, который был записан у него на обрывке бумажного листа и бережно хранился в нагрудном кармане.

Судя по набору, у мужчины намечалось романтическое свидание, во время которого его партнерша или партнер подсыпал Брюнету что-то в еду или питье. После чего выставил Брюнета на холодную улицу и оставил его там умирать.

— Вот примерно так оно и было, — устремив на Ларису цепкий взгляд, произнес опер. — Ну что? Признаваться в содеянном будем? Учтите, девушка, чистосердечное признание обязательно зачтется вам на суде. Что хоть случилось-то? Обидел он вас? Оскорбил? Понятно, бывает. Все мы люди. Вот ручка у вас и дрогнула. Яд ему в бокальчик сам и просыпался. Так дело было?

И напрасно Лариса пыталась доказать, что дома ее вообще не было. И кого бы Ваго в ее отсутствие ни навещал у нее дома, это была точно не она. Все бесполезно. Свидетелей, которые могли помочь милиции установить точное время того, когда вернулась девушка, у Ларисы не было.

Просто фантастическое невезение! Как симпатичный Брюнет с тортом в подъезд вошел, это, считай, весь двор видел. А как бледная, замерзшая и несчастная девушка с дорожной сумкой в тот же подъезд юркнула, тут все словно ослепли.

Результатом такой коллективной слепоты потенциальных свидетелей, а также осмотра места преступления, явилось то, что менты из районного отделения, к которому относился дом подруг, забрали несчастную Ларису с собой до выяснения всех обстоятельств дела.

Этому задержанию очень сильно способствовал тот факт, что Брюнет, перед тем как окочуриться, оказывается, успел переговорить, кроме Киры, еще с целой кучей народу. Пока Кира моталась к Ларисе, он умудрился привлечь к себе внимание и других жильцов дома. И не меньше трех бабуле к охотно засвидетельствовали перед милицией, что страдалец звал на помощь именно Ларису. И они даже вместе с Брюнетом провели консилиум, какую же Ларису ему нужно.

По словам едва шепчущего Брюнета выходило, что девушка еще молода. Светловолоса и стройна. Приметы подходили под описание Ларисы — один к одному.

И после этого она зарыдала уже в полный голос, что вызвало у ментов сдержанное одобрение.

— Поплачьте, а потом и признание напишете, — успокоительно заметил один из них. — Терять вам уже теперь нечего. Как говорится, раньше сядешь, раньше выйдешь. Это у тебя, девонька, первая ходика будет? Или как?

Лариса уже не рыдала, а выла. Кире было невыносимо это слушать! Ведь косвенно она была виновата в том, что случилось! И при этом Кира злилась на свою соседку. Почему Лариса не говорит ментам, где находилась все это время, пока Ваго встречался у нее дома со своей любовницей? Если Ларисы тут не было, то почему она не борется за свое алиби? Если не виновата, то должна оправдываться. А она только ревет!