Брайан Гарфилд - Американская история

Оукли еще переваривал услышанное. Она жива. Противоречивые эмоции не дали ему отреагировать сразу, но наконец он сказал:

— Все сделаем сами. Чем меньше будут знать ваши люди, тем лучше. Мы поедем туда и проследуем по их следам. Если догоним, сами решим, что делать, а если они успеют выехать к побережью, ваши люди будут следить за ними до нашего появления. Я не хочу, чтобы вмешивались посторонние или полиция.

— Вы босс — решаете вы, — сказал Ороско.

Оукли продолжал:

— Скажите вашим людям в Ногалесе, чтобы приготовили все для нас через час. Нам понадобится оружие и специальная радиоаппаратура, чтобы найти чемодан.

— О’кей, — кивнул Ороско. Недовольства своего он не высказал, но вид у него был не очень радостный. Он выбрался из машины и пошел к телефонной будке. Оукли откинулся на спинку сиденья. Каким бы ни был исход, ему уже было легче от того, что представилась возможность действовать.

Было жарко, и Билли Джин обмахивалась сложенной дорожной картой. Митч смотрел из-под руки на Терри, которая стояла у бензоколонки под бетонным козырьком станции.

После многих часов, проведенных без сна, у Митча слипались глаза и он раздражался по любому поводу. Они провели на этой богом забытой станции техобслуживания уже семь часов.

Механик вылез из-под машины, вытирая руки тряпкой.

— Платить будете долларами или песо?

— Долларами, — устало ответил Митч. — Сколько?

— Двенадцать. — Механик смущенно улыбнулся. — Там ведь еще насос пришлось чинить.

Митч сунул деньги в смуглую ладонь мексиканца.

Он повел машину на запад через каменистые пустынные холмы, с беспокойством думая, надолго ли хватит машины даже после починки. Из осторожности он не делал больше сорока пяти миль в час. На заднем сиденье Билли Джин проговорила:

— Черт возьми, мне никогда в жизни не было так жарко.

— Заткнись.

Терри коснулась его руки, но он одарил ее таким каменным взглядом, что она отодвинулась. После этого они ехали молча.

На карте, которую они купили на станции, Каборка значилась маленьким городком на реке Асунсьон. Однако не было никаких признаков реки, когда они достигли щита с надписью «Героическая Каборка». Терри объяснила, что этот щит напоминает о событиях 1850 года, когда сотня американских бандитов вторглась в Сонору с целью захватить ее и присоединить к Соединенным Штатам. В Каберне их разгромило вооруженное местное население. Стены старой церкви по сей день хранили следы пуль.

Городок, бедный на вид, был разбросан по склонам нескольких крутых круглых холмов. Земля пестрела жалкими огородиками, орошали которые вручную. Бродили тощие овцы.

Впереди, справа от дороги, появилось вдруг нечто невообразимое: новенький мотель из пластика, хрома, неона и с плавательным прудом. Митч остановился перед мотелем и стал рассматривать машины на стоянке. Ни одна из них не была «олдсмобилем» Флойда. И вообще, подумал он, Флойд никогда не заехал бы в такое приметное место.

В центре городка улицы петляли узкие, в выбоинах — от наложенного когда-то покрытия ничего не осталось. Саманные домики, такие же скученные, как лачуги в трущобах большого города, были выкрашены в самые несуразные цвета: розовый, желтый, зеленый. Нищета не желала быть серой. Медлительные женщины с черными волосами, завязанными на затылке в пучки, и в длинных пропыленных платьях глазели на Митча, будто он был режиссером, подбиравшим массовку для фильма о революционном прошлом Мексики. Мужчины в ковбойских шляпах сидели сонные в тени крыльца. Был час сиесты.

Митч остановился рядом с молодым человеком в узких брюках, и аккуратно выговаривая испанские слова, спросил, где аптека.

Тот ухмыльнулся и протрещал что-то, оживленно жестикулируя и напоминая при этом корабельный семафор. Терри, смеясь, начала переводить:

— Он говорит, это через два квартала и направо через площадь.

Посреди площади находился крошечный парк: пересохшая лужайка с двумя пальмами. Митч объехал его и остановил машину у аптеки. Он волновался, из отделения для перчаток достал пустой револьвер и сунул в карман. Зря не купил патроны в Ногалесе, подумал он с сожалением.

Все было как на фотографии: имя фон Роона на вывеске. Он постучал в закрытую дверь, но никто не отозвался.

Митч вернулся в машину, сел.

— Что теперь, умник? — спросила Билли Джин.

— Будем ждать, пока откроют.

— Не здесь, — быстро проговорила Билли Джин. — Только не здесь. Слишком жарко в машине. А чем плохо то место, которое мы проехали — с плавательным бассейном? Не мешало бы сейчас окунуться.

Он вопросительно взглянул на Терри, та поддержала Билли Джин.

— Там было бы неплохо. Если мы можем себе это позволить.

— У меня есть немного денег, — сказала Билли Джин. — Я заплачу́. Только отвезите меня к этому бассейну.

Митч отпер дверь и вошел, оглядываясь. Комната мотеля была новая, безликая, со скудной светлой мебелью. Пахло затхлым. Регистратор, похохатывая, рассказал, что мотель, с его гигантским фойе в коврах, построили американские дельцы, которых местная мафия заверила, что в Соноре будут разрешены азартные игры. Мотель должен был стать казино, только вот Сонора не приняла закон, разрешающий азартные игры. Это было восемь или девять лет назад. Американские дельцы продолжали интриговать, мафия продолжала кормить их обещаниями, а мотель продолжал приносить крупные убытки. Регистратор, взглянув на Билли Джин (Терри осталась в машине), подмигнул Митчу и передал ключи от двух комнат. На три комнаты у них не было денег. К тому же это привлекло бы внимание.

Он сел на кровать и начал развязывать шнурки на ботинках. Какая-то тень появилась в двери, и, подняв голову, он увидел Терри — она вопросительно смотрела на него.

— Вы обе устраивайтесь в той комнате, — сказал он.

— Если ты думаешь, что я буду жить в одной комнате с этим Чингисханом женского пола, то ты очень ошибаешься.

— Ну оставайся здесь. Видит бог, я слишком устал, чтобы быть опасным. — Он слабо улыбнулся. — Я чувствую себя как дешевые часы, которые забыли завести. Ну ладно, прежде всего я должен принять душ.

Он заперся в ванной, смыл под душем с себя несколько слоев пыли, быстросохнущую рубашку выстирал и повесил сушить.

Когда он вышел, Терри сидела на шатком стуле, волосы у нее спутались, лицо было изможденное. Дорога измучила ее не меньше его: раньше Терри казалась ему несокрушимой.

— Иди прими душ. Сразу станет лучше.

— Как только соберусь с силами, — пробормотала она, На Митча она смотрела слегка остекленевшими глазами. — Какого черта мы тут делаем?

— Иногда я сам не понимаю.

— Мы сумасшедшие. Мы оба совершенно сумасшедшие. — Терри встала, пошатнувшись, и ушла в ванную.