Лорет Уайт - Голодная пустошь

Какого хрена… что она здесь забыла?

— Опустите ружье, мистер Удав. Я просто хочу с вами поговорить. — Она подошла ближе, голос был ясным, но хриплым.

— Джейми не имеет ничего общего с тем, что случилось с биологами! — Крик Кроу прорезал холодный воздух. — Белым полицейским тут делать нечего. Я не подчиняюсь вашим законам. Плевать я хотел на ваши значки и униформу!

— Сэр, пожалуйста…

— Еще один шаг, и я прострелю дыру в твоем брюхе, а потом скормлю падальщикам.

Две хищные птицы кружили в небе, словно чуя близкое убийство, а может быть, привлеченные уже лежащим поблизости трупом.

Тана решительно шагнула в сторону дома.

Твою мать.

Бабах вышел из сарая, сжимая в руке заряженную винтовку.

— Ну что за дичь ты творишь, Кроу! Дай леди шанс.

— У копов уже был шанс, три года назад. И посмотри, что получилось. Что они сделали со мной, с моей семьей. Никогда в жизни я не допущу, чтобы это дерьмо повторилось.

— Господи, да она наполовину догриб, если это для тебя так важно. — Бабах приблизился, встал между Таной и старым охотником-таксидермистом. — В ее жилах северная кровь. Как и в твоих.

В голове Кроу было достаточно шариков, чтобы понять: либо он убьет копа, либо Бабах, который стоит прямо на линии огня, примет его на себя — чего ради? Но глубоко в душе он понимал, в чем тут дело. Понимал, почему Бабах встал между полоумным индейцем и полицейским, сам того не желая, возможно, даже не осознавая. Если он позволит Кроу убить женщину, в животе которой ребенок, невинное маленькое существо, которому только предстоит вытерпеть все, что приготовила жизнь, — он сам не сможет жить. Не сможет родиться второй раз.

— Она арестовала Джейми! — крикнул Кроу. — Она здесь из-за Джейми, волков и этих биологов. — Он сплюнул в снег.

— Я здесь не ради Джейми, — подала голос Тана. — Я пришла к нему, Бабаху О’Халлорану. Минди сказала мне, что он здесь. Еще я хочу посмотреть, где биологи готовили приманку. Другая команда сказала мне: они делали ее здесь. Я не буду никого обвинять. Мне просто нужна информация для отчета. Это не криминальное расследование, ясно?

Господи, она приблизилась еще на шаг. Кто она такая, смертница?

— Тана, — прорычал Бабах, — катись отсюда.

Она не отреагировала. Он придвинулся ближе, схватил ее за руку.

— Заткнись со своей приманкой, — прошипел он. — Я обо всем договорюсь.

— Убери от меня руки.

— Он убьет тебя и оставит тут кормить ворон.

Не отрываясь она продолжала смотреть на Удава и его ружье. Он чувствовал, как напряжены ее мускулы под курткой, как гудит все ее тело. Ее энергия передалась ему, словно электроток. Она настраивала его на свою частотность, и он старался, он очень старался сохранить свое буддийское спокойствие, свой пофигизм — и проиграл.

— Ты все понял, Кроу? — крикнул Бабах. — Она пришла ко мне. Убирай свое ружье. Я уведу ее отсюда, идет? Уведу в сарай. Она спросит у меня, что ей нужно, потом я ей покажу, где Селена и Радж делали приманку, и она уйдет. Я ручаюсь за нее, ты понял?

Собаки сходили с ума, лаяли, рычали, рвались с поводков, привязанных к внедорожнику, припаркованному у входа на ферму. Пес Кроу смотрел на них из-под дома, где выкопал себе яму и спал в ней зимой и летом.

Удав опустил оружие. Снова плюнул через крыльцо.

— Пойдем со мной, — тихо сказал Бабах, наклонившись к ее уху. — Иди рядом, рот держи на замке.

Она смерила его суровым взглядом. Щеки порозовели, темные глаза сверкали. Он чувствовал запах ее мыла, шампуня, и что-то еще более опасное вливалось в бурлящий адреналин.

— Придется мне довериться, Тана, — сказал он тихо. Услышав свое имя, она чуть сузила глаза. — Я и сам этого не особенно хочу. Пошли в сарай, там поговорим.

— Я бы не доверилась тебе, даже если от этого зависела бы моя жизнь.

— От этого она и зависит.

Она чуть приподняла бровь, посмотрела с любопытством.

— Что произошло между ним и полицией?

— Иди молча.

Скрепя сердце Тана брела в ногу с О’Халлораном, который вел ее в старый сарай. Собаки все так же выли и рвались с поводков. Ее пульс участился, во рту пересохло. Ее трясло. Снег у двери сарая был утоптан. Она заметила припаркованный у стены грузовик О’Халлорана, неподалеку от внедорожника.

— Кроу раньше был руководителем и наставником в пришкольном лагере Твин-Риверса, — сказал он, когда они приблизились к старой постройке. — Преподавал курс охоты и разделки мелкой дичи, пока однажды не пропала пятнадцатилетняя девушка…

Тана замерла на месте.

— Дакота Смитерс?

В ее глазах что-то вспыхнуло.

— Мы идем в сарай, — напомнил он. — Кроу все еще в тебя целится.

Сжав челюсти, она неохотно позволила ему увести себя в безопасное место. Он был так близко. Она чувствовала тепло его дыхания. В рассеянном свете его глаза казались бледно-зелеными.

— Разразилась сильная снежная буря, — продолжал он. — Два дня спустя Дакоту нашли мертвой, объеденной животными. Копом тогда был Эллиот Новак, дочь которого погибла за год до того. Он считал, что виноваты не волки, и начать решил с Кроу. Задеть его лично.

— Что значит — лично?

Они дошли до сарая. Хизер Макалистер, прислонившись к двери, изучала их. На ней была бледно-голубая длинная куртка, джинсы. Она скрестила ноги. Вид — спокойный, уверенный в себе. Тане вспомнились слова Минди о том, что Хизер и О’Халлоран — любовники.

— Мать Дакоты, Дженни, сказала Эллиоту, что Кроу как-то «странно» смотрел на ее дочь, что ей казалось: Дакоту преследуют. В общем, выдала Эллиоту всю амуницию, чтобы тот сразил Кроу наповал, провозгласив педофилом.

Сердце Таны забилось чаще.

— Другие дети поддержали эту легенду и сообщили, что Кроу «странно» смотрел и на них. Короче говоря, ничего не подтвердилось, на теле Дакоты не обнаружили следов насилия, но Кроу все равно лишился работы и репутации. А Эллиота скоро заменили. К тому моменту уже было очевидно, что долго он не продержится. Потом его бросила жена, и он ушел в леса.

Они вошли в сарай.

Там стоял красный вертолетик, совсем крошечный, кабина — чуть выше человека среднего роста, с большим трудом способная вместить двоих. Винты оказались прямо над головами Таны и Бабаха. Не отрываясь, Тана смотрела на вертолет, в голове снова и снова звучали слова Макалистер:

Я видела тебя в пятницу, Бабах. Твой самолет приземлился на другой стороне утеса, где работали бедные ребята…

Лестница в дальнем углу сарая вела на чердак. С крючков на стене свисали летные костюмы и замасленные комбинезоны, богатый ассортимент сельскохозяйственных орудий и несколько больших гермомешков, какие используют для переправ по реке.

— Эй, — сказала Макалистер, не тронувшись с места; в голубых глазах зажглось любопытство, — смотрю, у тебя фонарь. — Она повернула голову в сторону заштопанной, сияющей кровоподтеками щеки Таны. Тана вежливо кивнула ей, но все ее внимание было сосредоточено на О’Халлоране и его рассказе о Кроу Удаве. Макалистер оторвалась от дверной стойки и проследовала за ними в сарай.