Лорет Уайт - Голодная пустошь

— Минди, если ты захочешь поговорить…

— С тобой стопудово не захочу.

— Послушай, я была такой же, как ты. Я знаю…

Минди сморгнула слезы.

— Да это просто рай, — сказала Тана, откусывая еще кусочек обжигающе горячей пиццы из столовой. Глядя, как она ест, Бабах улыбался. Ему нравилось видеть ее счастливой.

После целого дня, проведенного на холоде, в тепле ее щеки порозовели, в глазах зажглись искорки. Прекрасные, ясные, темно-карие глаза. Как шоколад. Он впервые видел ее улыбку.

Они сидели за столом в маленькой комнате для допросов и смотрели на доску с фотографиями. Перед ними на столе были разложены остальные фото и заключения следователя. Он вспоминал прошлую жизнь — как работал над сложными случаями. Засиживался до поздней ночи. За едой обдумывал мотивы преступления. Чувствовал дух той особой дружбы, какая бывает между коллегами-детективами. Он мог бы снова привыкнуть ко всему этому.

Макс и Тойон лежали у их ног. Собак выгуляли и накормили, и хотя они сильно устали, признаки выздоровления были налицо. Розали как следует позаботилась о них. Оставила Тане записку, в которой сообщила, что в участок пришли Джейми, Калеб и вождь Дапп Петерс. Они хотели признаться насчет костей.

Дело было так. Джейми выяснил у Марси, где находятся места захоронений, а потом вместе с Калебом и Селеной отправился на раскопки. Они решили, что Селена отнесет кости на северный берег Ледяного озера, чтобы следующей весной их обнаружили антропологи. Таким наивным способом молодежь рассчитывала остановить расширение шахты. Сперва им казалось, что ради такого простительно совершить святотатство, но теперь Джейми считал, что смерть Селены стала наказанием за тяжкий грех. Духи покарали ее. Нельзя было трогать кости предков. Придя в ярость, Джейми в «Красном лосе» набросился на Калеба, который подговорил их раскопать могилы.

Вождь Дапп Петерс сказал Розали, что юноши решили исправить свою ошибку и помириться с полицией, а все остальное взял на себя совет старейшин. Джейми и Калеба ожидал ритуал очищения, после чего, сказал вождь, нужно будет попросить прощения у духов и обсудить на собрании, как поступить дальше. Племени понадобится забрать кости у следователей, чтобы перезахоронить с необходимыми церемониями.

— Во всяком случае, мы выяснили, что это за кости. Хоть немного продвинулись, — заметила Тана, взяв еще один кусочек пиццы, сыр на котором уже успел порядком расплавиться. Бабаху понравилось, что она сказала «мы». Понравилось больше, чем должно было.

Откусив еще немного, Тана от наслаждения закрыла глаза.

— Куда лучше лосиного рагу, — пробормотала она с набитым ртом.

— Я неплохо готовлю оленину. — Он не знал, почему сказал это. Просто само вырвалось.

Она перестала жевать, посмотрела ему в глаза. Что-то повисло в воздухе: то ли вопрос о том, как быть дальше, когда они кое-что узнали, то ли приглашение на обед из оленины. Тана сглотнула и вновь переключила внимание на доску.

— Ну так что мы имеем? Давай разбираться. Нет никаких конкретных доказательств, что это не животные. Вместе с тем у нас есть три никак не связанных нападения волков и медведей, поражающих сходством: тела объедены частично, у жертв женского пола отсутствуют одни и те же органы. Всё так? — Она отхлебнула сока, опять перевела глаза на доску, избегая смотреть на Бабаха.

— Да. — Бабах проглотил пиццу, вытер рот салфеткой. — Во всех трех случаях фигурируют инукшуки, симметричные следы когтей, по крайней мере в двух из них — рыбья кровь и ваниль. Во всех трех случаях место действия — удаленные участки Твин-Риверса, нападения произошли в одно и то же время — в первую неделю ноября, незадолго до сильной снежной бури, затруднившей поиски и позволившей животным объесть тела. Первый случай — четыре года назад, второй — три, третий — в этом году.

— Может быть, сюда же относится дело о гибели геолога из Келоуны, которая пропала в долине Нехако в прошлом ноябре и чье тело было найдено только весной. Вот черт, — сказала Тана, — нам нужен Интернет. Нужен доступ к недостающим делам. Могли быть и еще подобные случаи. Я имею в виду, если это творит маньяк, он может перемещаться на вертолете. На большие расстояния. Никто не просыпается в один прекрасный день и не начинает ни с того ни с сего творить такие вещи. Убийства всегда планируются. Тот, кто это делает, опасается быть пойманным, много перемещается и выбирает места, где животные могут уничтожить доказательства. Поэтому он понемногу движется все дальше, правда? И значит, прежде чем прибыть сюда, вполне мог орудовать где-то еще.

— Я тоже об этом подумал, — заметил Бабах, разглядывая фото отпечатка ботинка «Баффин-Арктик» с отчетливо различимой зазубриной. Он охотно продемонстрировал подошвы своей обуви, прежде чем сделать перерыв на пиццу. Узор был самым обыкновенным, а размер — одиннадцатым. След же, судя по линейке, на следующем фото лежавшей рядом с отпечатком, был девятого размера. Если удастся выяснить, чей это ботинок, подозрения будут гораздо более обоснованны.

— Здесь явно ритуальные или мифологические мотивы — чего стоят хотя бы разрывы как от когтей и факт, что животных, возможно, нарочно приманили на трупы. А еще инукшуки. — Он поднялся, вновь прочитал стихотворение из ужастика.

— Я должна отправиться в лагерь Члико, — заявила Тана.

— Мы, — напомнил Бабах, глядя ей в глаза. — Мы вместе пойдем туда, Тана, прежде чем наладят связь, прежде чем пришлют подкрепление. Потому что если отравленные кости, и глаз на двери, и диверсия связаны с этим, — он постучал по доске, — то, может быть, тот, кто убил этих четверых, теперь наметил своей жертвой тебя — потому что ты суешь свой нос в его планы. Сейчас тебя некому защитить — ты оторвана от всего мира, а впереди снежные бури.

Тана сглотнула и тихо сказала:

— Ладно. Мы пойдем в лагерь. Завтра. Поговорим с Генри Спаттом, узнаем побольше о его книге. Я хочу экземпляр.

— Придется ехать на снегоходе. Вертолетом не долететь в такую погоду.

Повисла тишина. Потом Тана сказала:

— А как же Штурманн-Тейлор и твои планы? Если ты появишься в лагере с копом…

Бабах знал, о чем она хочет спросить. Она хотела знать, может ли он, помогая ей, испортить все, к чему стремился последние пять лет. Да, запросто. Но он не мог этого не сделать. Будто судьба сама столкнула его с этой женщиной, чтобы спасти от самого себя, чтобы на пути к саморазрушению развернуть в другую сторону. Он не знал, что это, жалость или благодарность, но чувствовал: если он сможет защитить ее и будущего ребенка, вселенная, наверное, простит ему гибель Лары и их нерожденной дочери. Наверное, жизнь иногда дает еще один шанс.