Лорет Уайт - Голодная пустошь

Тана наклонилась поближе, стараясь посмотреть ему в глаза, но он не был способен на зрительный контакт.

— Вы уверены, что…

— Да, блин, я уверен! Хоть вы-то не начинайте, а? Это были следы двух ботинок, а не лап!

Удивленные внезапной вспышкой агрессии, собаки подняли головы. Одна тихо заворчала. Тана доверяла этим волкоподобным животным не больше, чем Новаку с его мачете. Посмотрела на Бабаха, сидевшего рядом на бревне. Он держался за нож. Кивнул ей, давая понять: продолжай, если что, я разберусь с собаками и с Новаком.

— К тому же с чего бы Реган одной тащиться в темный лес? — сердито прорычал Новак. — Смелой она никогда не была. Ее заманил кто-то. Кого она знала, кому доверилась. Кто ударил ее веткой. На ней были волосы Реган.

— Но больше никто не нашел следов человека, Эллиот, — мягко сказала Тана. — Я просто пытаюсь рассмотреть все варианты. Я уверена, вы, как офицер полиции, меня поймете. И к тому же я тоже не думаю, что это животные.

Ее слова подействовали на Новака. Склонив голову набок, он молча смотрел на Тану. Огонь потрескивал, шкуры хлопали на ветру.

— Так вы поэтому здесь? Чтобы помочь мне разобраться?

— Да. Мы все хотим с этим разобраться. И любая информация от вас очень нам поможет.

Он кивнул, пальцами свободной руки постучал по колену, глубоко затянулся. Вновь кивнул, когда дым повалил из носа.

— Ну давайте. Давайте. Задавайте мне вопросы.

— Что навело вас на мысль о том, что Дакоту тоже убил маньяк?

— Не знаю, с чего они решили, что это я. Засранцы. Они решили, что это сделал я, вы в курсе?

Тана кивнула:

— Я знаю. Но вы считали, что Дакоту преследовали. У вас были причины подозревать, что вашу дочь преследовали тоже?

Он почесал бровь и вдруг пробормотал:

— На бесплодной земле души чудовища требуют жертв. Изо льда их сердца, и налиты кровью глаза их.

— Что, простите?

Он повторил. Тана взглянула на Бабаха — тот не отрываясь смотрел в лицо Новака. Откашлявшись, она спросила:

— Эллиот, откуда это?

Он резко окинул ее взглядом, тут же переведя его в дальний угол пещеры.

— Слова. Слова. Они были написаны на бумажке и приколоты к шкафчику Реган в школе.

Пульс Таны участился.

— И вы помните эти слова?

Он кивнул.

— Реган показала мне эту бумажку. Странную. Очень странную. Я, конечно, запомнил. Я читал их снова и снова, пытаясь понять, о чем это вообще. Она рассказала, что кто-то шел за ней по дороге из школы, в темноте, а на следующий день она увидела эту записку. Она испугалась. Я подумал, кто-нибудь из мальчишек решил подшутить, и взял ее с собой на рыбалку, чтоб она немного расслабилась.

— Вы только поэтому взяли ее на рыбалку?

Он тут же умолк и отвернулся.

— Эллиот, — тихо сказала Тана, — я должна буду задать вам несколько личных вопросов, вы не возражаете? Нам это очень поможет, а с вас снимет подозрение раз и навсегда.

Он бросил окурок в огонь, поднял с земли палку, сунул в горшок и стал размешивать рагу, которое начинало вскипать и пускать пар. Поднялся затхлый запах несвежего мяса, ударивший Тане в ноздри. Резануло живот, ее чуть не вырвало. Прокашлявшись, она сказала:

— Была еще одна причина, по которой вы в эти выходные взяли Реган с собой, верно? Вы изменили жене. Хотели наладить отношения с семьей.

Он поднялся на ноги так быстро, что Тану откинуло назад, и она чуть не упала с хлипкого бревна, на котором сидела. Новак принялся расхаживать взад-вперед, взад-вперед, то и дело стуча себя по бедрам. Бабах напрягся. Собаки тоже.

— Кто эта женщина, Эллиот?

Он повернулся и посмотрел на нее.

— Не ваше дело.

— Кто решил оборвать эту связь, вы или она?

— Не ваше дело! Она уехала сто лет назад. Вообще здесь ни при чем. — Собака, что была побольше, поднялась и медленно прошла мимо костра к Новаку, встала рядом и устало посмотрела на Тану. Новак раздраженно копался дрожащими руками в кожаной сумке, свисавшей с ремня, пока не вытащил мятую коробку «Мальборо». Скрюченными пальцами подцепил сигарету и зажал между зубами. Поднес к огню палку, зажег сигарету, глубоко вдохнул. По-видимому, курение его успокаивало.

Тана подумала о психиатре, о котором говорила Дженни Смитерс, — о женщине, покинувшей город, но прежде рассказавшей Дженни о супружеской неверности Эллиота. Интересно, подумала Тана, может быть, Новак именно с ней изменял жене?

Вновь обвела взглядом пещеру, в голове роились мысли. Нехитрое имущество Новака было по большей части изготовлено из здешних материалов, не считая нескольких инструментов — ножа, топора, мачете, базовых материалов, таких, как пластик. Все это он мог притащить сюда, когда только что приехал. Она задумалась, общается ли он вообще с цивилизованными людьми.

— Где вы взяли сигареты? — спросила она, желая сменить тему.

— Друг приносит.

— Какой друг?

Молчание.

— Конечно, не из глуши, — пробормотала она. — И не из Твин-Риверса. Вряд ли кто-то сунется сюда.

— Проклятое место. Да, так и есть. Я живу в проклятом месте. Летом тут все превращается в кишащее клопами болото, кое-где покрытое клочьями травы. Надо знать, где тут каналы, как идти, а не то засосет. Они сюда не придут. Я в безопасности.

— У вас есть при себе книги?

— Нет. И очки я потерял. Не могу читать без очков.

— А когда у вас были очки, вы читали книгу под названием «Голод»?

Он вновь принялся раздраженно вышагивать из угла в угол, и от порывистых движений пещера наполнилась вонью грязных шкур и немытого тела.

— Ее написал тот человек, — сказал Новак, — который каждый год приезжает в лагерь. Когда она только вышла, проводил презентацию в столовой.

— Вы ее читали?

— Не помню. Может быть. Да. Наверное.

Тана облизнула губы.

— Вы знаете о недавнем нападении волков и медведей? На двух биологов?

— Слышал.

— От кого вы слышали?

— У меня порой бывают гости.

— Ваш друг сказал?

— Да, наверное. Но это не волки и не медведи убили биологов, — сказал он. — Животные пришли потом.

— Откуда вы знаете?

— Просто знаю. То же самое, что случилось с Реган и Дакотой. Животные пришли потом. Сначала кто-то другой.

— У вас есть предположения, кто этот другой?

Он сильно затянулся сигаретой.

— Кто-то оттуда. Из Твин-Риверса. Кто-то плохой. Очень плохой. Злобный. Кто-то, кто еще здесь.

— Вы считаете себя «плохим» или «злобным», Эллиот?

Он окинул ее беглым взглядом.

— В каждом есть что-то плохое. Злобный — смотря кто судит.

— Вы были пьяны, когда Реган покинула палатку?

Новак замер, как столб. В пещере повисло напряжение. Потрескивал огонь, в тишине шумно булькало рагу. Внезапно он рухнул на бревно. Слезы потекли по щекам, по бороде. Он кивнул.

— Вы поэтому не услышали, как она кричала?