Наталия Антонова - Убийство, совершённое во вторник

В дверь позвонил Наполеонов.

– Кто там? – спросил девичий голос.

– Это вас беспокоят из поликлиники. Вы когда последний раз делали флюорографию?

Наполеонов почувствовал, что его рассматривают в глазок. Он терпеливо ждал. И его терпение было вознаграждено. Невысокий худощавый парень в строгом костюме при галстуке не вызвал подозрения.

Дверь открылась. На пороге стояла симпатичная девушка с волосами, остриженными под каре и блестящими, как у белки глазами.

Наполеонову показалось, что под её лёгким халатиком, кроме стройного молодого тела ничего не было.

– Ой, – сказала девушка, – я и не помню, когда вообще была в поликлинике.

– Это плохо! – строго сказал Наполеонов, – флюорографию нужно проходить каждый год. Пройдёмте!

– Куда? – удивилась девушка?

– К вам в квартиру. Предъявите паспорт, я заполню данные.

– Ну, если это необходимо, – проговорила она нерешительно.

– Конечно, необходимо! Иначе бы я тут с вами не стоял, – он легонько подтолкнул хозяйку в квартиру.

Она подчинилась, и следователь проник за ней в прихожую, оставив дверь приоткрытой.

Девушка прошла в гостиную, открыла один из ящиков стенки и достала паспорт.

– Кто там? – раздался недовольный мужской голос из кухни.

– Это из поликлиники.

– Вы проживаете не одна? – строго спросил Наполеонов.

– Одна. Это мой гость.

– Интересно, а его паспорт у вас?

– Какой ещё паспорт, – рявкнул гость, вышел из кухни и сразу попал в объятия группы захвата, просочившейся в прихожую и ждавшей знака следователя.

– А это кто? – испуганно закричала Геращенко, – они, что тоже врачи?

– Нет, санитары, – отозвался следователь.

И обратился к Никитенко, – вы арестованы по подозрению в убийстве Светланы Климовой.

– Какой Климовой? Что за чушь вы несёте?!

– Пройдёмте, мы вам всё объясним.

– Кто, кто это? – верещала девушка, – Остап! Что им надо?

Наполеонов сунул ей под нос удостоверение, – собирайтесь, поедите с нами.

– Зачем?

Не отвечая на её вопросы, следователь грозно проговорил, – собирайтесь!

После задержания Никитенко потерял весь свой апломб и впал в состояние апатии. Он не стал запираться и сознался, что да, он застрелил Светлану Климову.

– Зачем? – спросил Наполеонов, – чем она вам мешала?

– Ничем. Я просто хотел отомстить Эвелине. Сначала я намеривался убить Климова и повесить убийство на неё. Мне повезло, я снял квартиру не просто в доме, где жил любовник Эвелины, но прямо в квартире рядом. Сначала я хотел его зарезать. Но мне подфартило, я украл пистолет из стола сына парня, который делал мне программу для моей фирмы.

– Вы не опасались, что хозяин заметит пропажу?

– Нет, я сообразил, что пистолет попал к мальчишке незаконно, и он ничего не скажет отцу.

– Почему вы убили не мужа, а жену?

– Дело случая, – пожал плечами Никитенко. – Я всё время следил за квартирой Климовых. И вот однажды, Светлана открыла дверь, чтобы уйти. Но её остановил телефонный звонок. Я слышал, как она переспросила, – кто говорит? Эвелина? Подруга Геннадия? И что вы хотите? Встретиться со мной? Во вторник? Хорошо… В 2 часа дня? Приходите.

– И что дальше?

– Ничего. Я решил, что это мой шанс. Я был начеку, увидел в окно машину Эвелины, позвонил Игорю, сказал, что его мать в опасности, потом позвонил в дверь Климовых. Светлана открыла, но стала объяснять, что сейчас она говорить со мной не может, так как к ней с минуты на минуту должны прийти. Я затолкал её в квартиру. И тут она увидела перчатки на моих руках и пистолет. Она отпрянула, но я схватил её за бусы, выстрелил и оттолкнул её на диван. Нервы у меня были на пределе. Звук рассыпавшихся бус прозвучал для меня, как набат. Но я выскочил из квартиры и зашёл к себе.

Пистолет я бросил в квартире, а перчатки и одежду сложил в приготовленный заранее мешок. И стал ждать. Пришла Эвелина и тут же следом за ней Игорь.

– И вы всё это время оставались в квартире?

– Да. Я слышал, как приходила полиция, опрашивала соседей. Я даже слышал, как кто-то сказал, что меня практически не бывает дома. Ночью я прихватил упакованный мешок и покинул квартиру навсегда.

– Куда вы дели мешок?

– Отвёз на дачу.

– На чью?

– На родительскую.

– И оставили там в доме?

– Почему оставил в доме? Вы меня держите за идиота?

Наполеонову очень хотелось ответить утвердительно, но он сдержался и спросил, – так что же вы сделали с мешком?

– У нас на даче похоронена собака моего отца. Его любимец. Я раскопал могилу и положил в неё мешок, потом снова зарыл и посадил на ней кусты пионов.

Никитенко усмехнулся, – батя был доволен. А то всё раньше упрекал меня, что я не любил его собаку.

– Почему вы решили всё-таки убить Светлану?

– Я же вам объяснил, случай подходящий.

– И вам не было жалко ни в чём неповинную женщину?

– А почему собственно я должен её жалеть?! – спросил он холодно и окинул следователя неприязненным взглядом.

Май входил в пору цветения.

Казалось, всё в подлунном мире от маленькой былинки до столетнего дуба радовалось весне и жизни.

И почти никто не задумывался о том, что жизнь, это не только нежность яблоневых лепестков на губах, но и солоноватый привкус крови… Своей или чужой, не в этом суть…

– Как несовершенен и жесток, может быть этот мир, – думала про себя Мара Ильинична, ласково проводя пальцами по щеке тоскующего о матери племянника.

Вслух она говорила, – всё образуется, Игорёша. Надо жить.

И он кивал ей, с трудом сдерживая слёзы.

Андриана Карлсоновна Коваль приехала в детективное агентство спустя два дня.

День клонился к закату. Но над первыми цветами ещё кружились пчёлы и рокотали шмели.

– Хорошо у вас тут, – вздохнула Коваль.

Мирослава и Морис отвыкшие жить в большом шумном городе не возразили ей.

– Я очень благодарна вам, – обратилась Андриана Карлсоновна к детективам, удобно устроившись в кресле в кабинете Волгиной, – вернее мы все вам благодарны, я, Мила, Эвелина. С нашей девочки сняты все подозрения.

Коваль тяжело вздохнула, – и кто бы мог подумать, что Остап способен такое сотворить. Ведь это уму непостижимо!

– Нет, я понимаю ревность, – попыталась она спорить сама с собой. Взять хотя бы того же Отелло! Но ведь ему даже в голову не приходило, что вместо Дездемоны он может убить жену Кассио!

– У Кассио не было жены, – тихо обронил Морис.

– Но была возлюбленная Бьяко. Отелло же не тронул её.

Детективы промолчали. Им не хотелось уточнять, считала ли Андриана Карлсоновна поведение Никитенко правильным, если б он застрелил Эвелину.

Вместо этого Мирослава спросила, – как чувствует себя Эвелина?

– Неплохо, принимая в расчёт всё то, что случилось с ней за последнее время.