Журнал «Искатель» - Искатель, 2019 № 04

Вдруг граф слегка улыбнулся своей какой-то, очевидно затаенной, смешной мысли.

— Господин Курицын! — торжественно и повелительно произнес он. — Я приглашаю вас и невесту вашу отобедать у меня сегодня!.. Угодно вам исполнить мою просьбу?

— Как прикажете! — пролепетал Курицын.

— Я ничего не приказываю, а только прошу, — внушительно возразил граф, — потому что, взяв такую красавицу, вы могли хотя бы в первые часы вашей брачной жизни избавить ее от этих господ.

Он указал на двух дремавших субъектов, которые в сладостной дремоте и не подозревали, что творилось в этой комнате.

— Наталья Ивановна, пожалуйте! — произнес граф и предложил ей руку.

Наталья Ивановна взглянула на мужа строго, пристально, с ясным вопросом в своих прекрасных глазах.

Но вот она улыбнулась странно, загадочно как-то и подала руку графу. Она увидела, как чиновник Курицын судорожным движением пальца опущенной руки сам поощрял ее исполнить предложение графа. Через минуту граф и она сидели рядом на главном месте экипажа, а чиновник Курицын сидел напротив, почтительно поглядывая на сеттера, обнюхивавшего конец его сюртука.

Экипаж катился уже по пыльному проселку. Граф неутомимо болтал, вероятно находя свою шутку не только оригинальной, но и очень остроумной; чиновник Курицын при каждом вопросе графа силился приподняться и комично падал обратно на сиденье…

Проехав еще версты две, Наталья Ивановна вдруг преобразилась. Она заговорила и стала даже смеяться. Это чрезвычайно обрадовало и еще больше развеселило странного графа. Он уже совершенно забыл о присутствии чиновника Курицына, точно также как и о присутствии своего роскошного сеттера.

Он начал расспрашивать Наталью Ивановну о причинах, которые заставили ее выйти замуж, «откровенно сказать, не особенно удачно». Потом он ударился даже в философию и пустился разъяснять, что такое жизнь и как законно пользоваться всеми ее возможными благами. Наталья Ивановна вся раскраснелась и смеялась чуть не до слез, чуть не до истерики. В особенности сильны были припадки этого болезненного смеха, когда она взглядывала на жалкую фигуру своего мужа. В подмигивающих глазах его она беспрестанно читала то же поощрение. Граф, восхищенный ее красотою, пожирал «молодую» своим взглядом. Она понимала его значение и продолжала хохотать, как вакханка.

По приезде в богатую усадьбу графа чиновник Курицын был призван в кабинет и там провел около четверти часа, после чего ему подали тарантас и он уехал обратно в город.

Через три дня Курицын был командирован в Петербург, а через пять месяцев приехала к нему и жена его Наталья Ивановна с очень округлой талией, с графским письмом, в которое была вложена довольно значительная сумма денег.

Вскоре затем родился сын Андрюшка, родами которого Наталья Ивановна скончалась.

Померанцев, поджидая своего нового агента, начинал беспокоиться. Урочный час давно прошел, а Андрюшка и не думал являться с донесением. Что бы это могло значить?

«Неужели, — думал Померанцев, шагая из угла в угол, — этот мальчишка вздумал у меня перехватить нить интриги с целью эксплуатировать ее в свою пользу… Нет, этого не может быть!.. Не настолько же он смел и умен!..»

Прошло еще несколько часов, и предположения Померанцева начали принимать реальную форму.

— Да, — сказал он, — если это так, то с ним придется повозиться, пока его спихнешь с дороги.

Но в эту самую минуту дверь отворилась, и на пороге показался тот, кого ожидал Померанцев.

— Ну что же вы так долго? — кинулся он к Андрюшке, не разглядев даже, как сверкали страшные глаза юноши.

— Меня задержали! — хрипло ответил новый агент.

— Кто?..

— Обстоятельства.

— Какие?

— Позвольте мне умолчать об этом.

— Это почему?!

— Обстоятельства эти касаются лично меня.

— Вы сегодня как-то странно изъясняетесь!..

— Может. быть.

Померанцев теперь только пристально поглядел на говорившего и заметил его бледность и какой-то растерянно-зловещий взгляд.

Но он счел нужным не обратить на это внимание и бросил:

— Аппарат с вами?

— Со мной.

— Снимок есть?

— Нет…

— Почему?

— Я не успел…

— Покажите мне аппарат.

Андрюшка полез в карман. В комнате было тихо как в могиле; казалось, этот угол был отделен от всего остального мира крепкими, саженной толщины стенами. Дверь «особенного устройства» была крепко заперта.

— Ну, скорей! — раздраженно крикнул Померанцев.

Андрюшка молча вынул что-то блестящее, похожее тоже на трубку, щелкнул, и Померанцев, слабо крикнув, упал в кресло около стола. Из виска его тонкой струйкой потекла кровь, а голова бессильно упала на грудь. Но он еще дышал. Тогда Андрюшка отскочил к двери, запер ее на замок и, подойдя к раненому, опять приставил к виску его дуло небольшого пистолета. Опять раздался щелчок. Померанцев вздрогнул, вытянулся и застыл.

Совершив свое страшное дело, Андрюшка кинулся обыскивать труп. Найдя в боковом кармане увесистый бумажник, он вынул из него часть денег, а часть оставил. Быстро переглядев находившиеся там бумаги, он взял из них тоже не все. Затем стал осторожно подбирать ключи из связки к многочисленным ящикам письменного стола. Несколько раз лицо его вспыхивало адской радостью, когда наталкивался на документы, касающиеся графа Радищева.

Работа шла успешно. В одном из ящиков он нашел громадную сумму денег. Он взял две трети ее, а остальные оставил. В ящиках, отбирая бумаги, он старался не нарушать порядка, а, напротив, оставляемое приводил в самый симметричный вид и по осмотре замыкал каждый ящик.

Сзади него, вытянувшись, холодел труп его жертвы, но это ничуть не смущало адское спокойствие преступника. Он продолжал работу; но вот вдруг страшная бледность разлилась по его лицу.

В дверь кто-то постучался. Он застыл неподвижно. Стук повторился еще раз, еще, еще и… смолк.

Целые полчаса Андрюшка простоял в оцепенении, потом снова принялся за работу, рассчитав, что это, должно быть, кто-нибудь приходил к Померанцеву и, убедившись, что его нет дома, ушел. Оставалось оглядеть еще два ящика и комод окало постели в другой комнате — в спальне. Но в этих двух ящиках лежали золотые часы и несколько других золотых вещей. Опять-таки не нарушая порядка, Андрюшка взял несколько наиболее ценных предметов, поправил остальные, прикрыл замшей, как было, и запер ящик.

Окончив с этим, он заметил, что карманы его топырятся от ассигнаций, бумаг и вещей. Он плотнее запахнул пальто, погляделся в трюмо и, найдя, что в фигуре его нет ничего подозрительного, поправил шляпу, взял трость и подошел к трупу.

Злополучный «всезнай» уже окоченел.

Андрюшка сел к столу около дивана и принялся рассматривать бумаги; некоторые из них он комкал и откладывал в карман брюк, а другие читал.