Ольга Баскова - Сокровище падишаха

Громкий голос Сарчука вклинился в его безрадостные мысли.

— Гляди, какую опись сестра покойной составила, — он сунул ему под нос протокол. — Думаю, цацек было на полмиллиона рублей. Даже не представляю, что можно купить на такие деньги! — Он закатил глаза. — Конечно, какой-нибудь Рокфеллер спокойно нашел бы им применение!

Анатолий слушал коллегу вполуха, пробегая глазами список. Поистине Ниночка Ельцова получила в наследство несметные богатства. Здесь были и бриллиантовые колье, и серьги «Вдовьи слезы», и кольца с бриллиантами ручной работы, и огромный перстень с рубином со зловещим названием «Кровь падишаха», и сапфиры, и изумруды… И еще много-много всего…

— Каковы распоряжения, начальник? — поинтересовался оперативник, догадываясь, о чем думает Петрушевский.

— Перво-наперво возьмем под контроль скупки, — решил следователь. — Витя, ты со своими ребятами организуй поквартирный обход. Не думаю, что никто ничего не видел и не слышал. И будем ждать заключения нашего кудесника, — он указал на Вадима, деловито собиравшего свой чемодан. — Сам знаешь, они у него порой бывают неожиданными.

Проснувшись на следующий день, Галя перехватила жесткую краюху хлеба и свернувшийся кусочек сыра, который отыскала в холодильнике, села на диван и снова принялась размышлять, несмотря на то что вчера приняла решение. Ей предстояло пройти самое неприятное в жизни — похороны родной матери, и она не представляла, как выдержит эту процедуру, но знала, что выдержит. Человек жив, пока о нем помнят. Значит, мама навсегда останется жива в ее памяти. Такие мысли приносили облегчение, и Галя переключилась на другое. Сегодня нужно было выбрать ритуальное агентство, которое сделает все быстро и качественно, освободив ее по возможности от всех забот. Ведь каждый шаг в организации такого мероприятия давался с трудом. Галина понимала, что любая подобная конторка рада взять на себя любые хлопоты, но за это предстояло заплатить, и немало. Она еще раз подумала, что у Славика не займет ни копейки, как и у его друзей под проценты. Во-первых, деньги придется возвращать, во-вторых, они имеют свойство кончаться, а значит, работа для нее важнее. Вывод напрашивался только один: Аркадий Петрович все же получит перстень, который подарит своей любовнице Татьяне. А если после набраться наглости и попросить деньги на похороны? Подумав об этом, Галя решительно встала и смахнула набежавшие слезы. Как бы то ни было, попытка не пытка. Вперед, в родную фирму!

Она быстро натянула на себя легкое хлопковое красное платье, которое необычайно шло к ее глазам и волосам, сунула ноги в босоножки без задников и, схватив коробку с перстнем, выбежала на улицу. В сумочке осталось еще немного мелочи на троллейбус, и девушка, сжавшись в переполненном салоне, снова тихо заплакала, думая о том, что осталась одна на всем белом свете. Как ужасно, когда у тебя нет близких подруг, когда бывшему мужу, который рвется помочь, ты не доверяешь! Как страшно рассчитывать только на себя, на свои силы…

Троллейбус притормозил на остановке, нужной Гале, и она, выпорхнув из салона, сделала глубокий вдох и зашагала по аллее, по обеим сторонам которой росли высокие стройные каштаны. Аромат их бело-розовых цветков она очень любила, но цветы облетели еще в начале июня, и теперь на безобразных свечках потихоньку рождались крошечные зеленые ежики. Не пройдет и двух месяцев, как они начнут осыпать прохожих своими плодами — твердыми, полированными шариками причудливой формы. Когда-то в детстве Галя набирала их пригоршнями и несла домой, строя в своей комнате диковинные замки на ковре. Но, к сожалению, каштаны вскоре засыхали, лакированные корочки морщились, превращаясь в нечто, напоминающее пол с вздувшейся краской, и мама сметала их в мусорное ведро. Для девочки эта процедура была символом того, что лето ушло безвозвратно, скоро кончатся теплые дни.

Она тяжело вздохнула, наступив на засохший лист каштана. Вчера оборвалась последняя связь с детством — умерла ее мама. Сначала дед, потом бабушка, и вот теперь… Вот теперь мамочка… По белой, еще не загорелой щеке снова потекла предательская слезинка, и Галя смахнула ее. Шеф не любит, когда перед ним плачут. Это его раздражает. Он предпочитает мужественных людей, не теряющих присутствия духа даже в экстремальных ситуациях. Что ж, попробуем соответствовать его вкусам.

Девушка решительно дернула дверь и зашла в вестибюль. Охранник Гриша недовольно покосился на нее.

— Тебя же вроде уволили…

Как настоящий охранник, парень не славился умом, и Галя в два счета переубедила его:

— Мне удалось договориться с Аркадием Петровичем. Правда, сегодня я еще не на работе, но, надеюсь, ты не откажешь мне в любезности.

Гриша ухмыльнулся:

— Проходи, красавица.

Галя миновала шлагбаум и твердой походкой направилась к кабинету шефа. Лариса, в новом бирюзовом платье, оттенявшем цвет ее рыжеватых густых волос, что-то печатала на компьютере. Увидев Лопатину, она охнула:

— Ты же уволена!

Девушка обняла секретаршу и зашептала ей на ухо:

— Ларочка, пропусти меня к нему. Кажется, я сумею убедить его взять меня обратно. Не факт, что он мне откажет…

Синие глаза Ларисы расширились, напоминая два фарфоровых хрупких блюдца:

— Антиквариат? Только это растопит сердце нашего Кая.

— Все-таки отыскала? — Митин вырос, будто из-под земли. — Я же говорил… Покажешь вещичку?

— Все потом, все потом, дорогие, — Галя махнула рукой. — Он у себя?

— У себя, и совершенно один, — успокоила ее Лариса. — Ну, ступай. Как говорится, с богом.

Галина вошла в кабинет шефа, стараясь выглядеть уверенной, но коленки предательски дрожали. Аркадий Петрович, подергивая толстыми, похожими на студень щеками, пил чай из фарфоровой голландской кружки, белой, с голубыми полосками, — подарка жены, привезенного из Гааги.

— Это ты? — Он вскинул на нее бесцветные водянистые глаза. — Что ты здесь делаешь? Кто тебя сюда пропустил?

— Аркадий Петрович, — Галя шагнула и заговорила, не дав ему опомниться. — Простите, я была не права. «Господи, что я говорю? — завертелось в голове. — Как это не права? Значит, я могла не прийти к умирающей матери?» Она чуть не сбилась от уколов совести, но все же продолжала: — Моя мама умерла, и я хочу вернуться обратно. Если вы меня возьмете, этот перстень ваш.

Она положила перед шефом коробку, открыла и подставила драгоценность лучам солнца. Бриллианты заиграли разными красками, алый рубин отбрасывал кровавые отблески на стол руководителя. Аркадий Петрович подавился чаем и закашлялся, указывая Гале на свою толстую спину. Она старательно постучала по ней, приводя мужчину в нормальное состояние.