Лариса Соболева - Я вернусь, когда меня не станет

— Что ты называешь — «в штыки»?

— Ну, полный игнор, к примеру, — вспоминал Эдик. — Невыполнение просьб, а ведь Виктория заместитель главы экономического отдела. Потом хихикали явно по ее поводу… Я нечаянно услышал, как Виктория плакала и жаловалась этой… подружка у нее… Нонне. Говорила, начинает ненавидеть этих крыс, боится, нервы не выдержат, она уже на пределе и готова перебить половину отдела из охотничьей двустволки. Я бы на ее месте давно в морду дал.

— А что Нонна?

— Да ничего особенного, — пожал он плечами. — Утешала.

Наконец дождался Эдик похвалы из двух слов, но и на том спасибо, а то один моббинг с троллингом получал от Гринбес:

— Неплохо, детка. Так. Папа с мамой Шубина где?

Опять же, нагрузка по поиску родных Шубина лежала на Стиве, он и отчитывался:

— Два с половиной года назад, точнее, на месяц меньше, папа ехал с невесткой в машине из Франции, Ирма сидела за рулем…

— Он такой бедный, что не смог нанять самолет? — съязвила Гринбес. — На худой конец — водилу?

— И попал в аварию на нашей территории! — продолжил Стива. — В аварии сильно пострадала Ирма, она лежала долго в больнице, ее собирали по частям…

— Мальчик, про Ирму я все знаю, — перебила Лидия Николаевна. — Про папу рассказывай. Где он?

— В гробу, конечно. Его привезли сюда, хоронили в закрытом ящике, так как тело сильно пострадало при аварии.

Пауза. Не везет — так не везет по-крупному. Итак, судя по всему, папу тоже прикончили, но! Это может показаться смешным, а кому-то и глупым, но доказательств-то нет, улик нет. Есть мотив! Стало быть, есть и путь к доказательствам. Стива дал немного времени Лидии Николаевне смириться с неудачей, после сообщил еще одну нерадостную новость:

— А мама пропала. Без вести, как на войне.

— Похоже, ты близок к истине, — сделала вывод она, — тут разыгралась настоящая война. Никаких следов о матери Шубина точно нет?

— Никаких. Пошлите меня в командировку во Францию с переводчиком, я буду носом рыть и…

Он сам осекся, так как встретился глазами с Лидией Николаевной, иногда ей и говорить ничего не надо, достаточно смотреть. Конечно, Стива с Францией пошутил — кто его туда пошлет! А если и пошлют, то только на три известные буквы, потому, отбросив мечты, перечислил, где можно напасть на след:

— Надо посмотреть документы, свидетельство о смерти, акт с места аварии, историю болезни той же Ирмы. Для этого нужно обыскать дом Шубина, следовательно, ордер на обыск иметь на руках, а самого задержать…

— Сведения про маму с папой где добыл?

— Да слухами земля полнится, — ухмыльнулся он. — А точнее, ребята из нашего уголовного розыска собирали, гоняясь за свидетелями. У Шубиных большой круг знакомых, многие их очень не любят. О чем вы думаете, Лидия Николаевна?

— Я думаю о Шубине. Если предположить, что он убил жену…

— А разве это не так? — вытаращился Эдик.

— Дитя, не перебивай, — бросила она, не глядя на него. — Если он убил Ирму, то почему сейчас, а не тогда? Почему не похоронил ее вместе с отцом в той аварии, которой, может быть, и не было вовсе? И еще: зачем вообще ему понадобилась фальшивая Ирма? Кто-нибудь может ответить? Принимаю самые абсурдные идеи. Ну же, мальчики…

Мальчики красноречиво молчали, то есть ни одного из них идеи не посетили, вслух об этом сказать не решались, только Стива нашел выход:

— А у вас, Лидия Николаевна, есть идеи?

— Увы, — нахмурилась она. — Мы столкнулись с очень умным хищником, возможно, не с одним, поэтому! Станем тоже хищниками и выйдем на охоту. Сегодня приезжал наш фермер и просился в дело, я согласилась с его доводами. Итак, сегодня вечером выход в свет у Стивы и Кости, оба идете на открытие выставки ювелирных изделий.

— Лидия Николаевна, я и свет? — сморщился Костя. — Ну, какая из меня элита? Эдьку пошлите, рожа у него тоже не элитная, но все же…

— Считаешь, у нашей элиты физиономии аристократов? — фыркнула она. — Ну, раз тебя что-то смущает, скажу, что вы не дослушали бабушку Лиду. Вас Шубин знает в лицо, потому предстоит вам дежурить у выставочного зала, можете сидеть в автомобиле, а в самом зале будут оперативники гулять и попутно охранять Ирину с Георгием, что входит и в вашу задачу.

— А мне можно? — подал робкий голос Эдик.

— Но тебя видел Шубин. Он там точно будет, во всяком случае, приглашение получил.

— И чё, я прямо из прокуратуры не имею права пойти на выставку ювелиров? Это чё, под запретом? Если ко мне подойдет Шубин, найду что соврать, например, девушке кольцо хочу купить… и даже купить могу при нем — когда-то же у меня будет девушка, ей и подарю.

Провернув в уме возможные выгоды встречи Шубина с Эдиком, Лидия Николаевна дала согласие только потому, что мальчик проявил себя неплохо:

— Ладно, иди и ты, вдруг пригодишься. Я позвоню, чтобы и на тебя выписали приглашение. Форма одежды парадная, но задача не красоваться! Эдька, слышишь? Это тебя касается. Глаз не спускать с Ирочки и Георгия, держась от них на расстоянии. Свободны. Господи, как болит-то бренное тело мое…

Георгий убедил следователя: Даниилу Шубину не стоит лгать, ложь он вычислит, наверняка уже в курсе, что настоящая Ирма не хранит мужу верность, а прощупать ее на предмет воскрешения — каковы ее цели, пожелает. Так почему она должна встречаться с ним одна? Это опасно. Пусть все выглядит, как есть на самом деле, за исключением деталей, например: Ирина не будет помнить прошлое, эта игра занимательней, чем если ей заявиться к Шубину и сказать: «Я Ирма, берегись!» Наоборот, надо дать ему шанс на фатальную для него ошибку.

Лидии Николаевне оставалось только сожалеть, что Леся переменила их планы, поэтому она согласилась с предложением — да, Ирине безопасней появиться (прости Господи, «в свете») с Георгием, а дальше импровизировать по обстоятельствам. И день настал, точнее, вечер…

Ирина убрала волосы, как никогда не убирала, будучи Ирмой, — на манер 60-х годов прошлого века: начесав, уложила в ракушку и распределила на лбу легкомысленную челочку. А какой мейкап — жена Шубина в прошлом была скромнее, но задачу она поставила четкую: быть Ириной, похожей на Ирму, но не Ирмой, которую многие знали… в общем, если вдаваться в подробности, можно просто запутаться. От платья она отказалась, брючный костюм нормально для современной женщины, годится на все случаи жизни, в светло-коричневом костюме она смотрелась и не Ириной, и не Ирмой.

— Как я тебе? — повернувшись к Георгию, спросила она.

— Сойдет, — скромно оценил он.

— И все?! — разочарованно протянула Ирина.

— А что еще ты хочешь услышать?

Она обняла его за шею (а физиономия у Гоши постная-постная, до сих пор ему идея Гринбес не нравилась) и с детской непосредственностью призналась: