Надежда Черкасова - Инстинкт мести

Хватит ли у нее сил идти до конца, если Копцова снова вывернется? Не похоже, что она виновна в смерти отца. Но исключать ее из числа подозреваемых все же не стоит. Неужели Ростоцкий никак не отреагировал на статью Стаса, которая полностью раскрывает причастность Копцовой к убийствам Марии Ивановны и Берлицкого, а также таинственным смертям мужа и бывшей начальницы?

Последняя встреча с ним так разочаровала Асю, что у нее пропало всякое желание общаться с предметом своей любви. Не потому ли она взбеленилась, что тот посмел подозревать ее матушку? Да, именно поэтому. Но ведь и сама Ася матушку черт знает в чем готова обвинить, не веря ни единому ее слову. Ну и что? Это ее мать, а потому Ася может доверять ей или не доверять. Но какое право на это имеет какой-то там Ростоцкий? Никакого!

Ася понимала, что не права, но ничего с собой не могла поделать. Ей самой не возбраняются – исключительно по неопытности – мысли о виновности матери, а Ростоцкий должен, наоборот, уверять Асю в том, что та здесь ни при чем. А он смеет в ее матушке сомневаться! Да и что с него взять: чужой человек – он и есть чужой… А как же любовь? Какая уж тут любовь, если между ними пропало всякое взаимопонимание?

Приехав в редакцию, Ася первым делом заглянула к Ульяне. Та ей даже не улыбнулась. Значит, теперь Ася в редакции для всех враг?

– Привет, Уля! Вижу, мне здесь не рады?

– Давно тебя не видела. Все носишься, ищешь, кого побольнее ужалить?

– Ты намекаешь на Зацепина?

– Его вчера арестовали. Вот только непонятно, за что.

– Ты тоже меня предательницей считаешь?

– Подозреваю, что предательницей тебя назвал сам Зацепин? Да, считаю. Ты не имела права с кем-то делиться информацией без его ведома. Теперь он в тюрьме. Неужели даже это тебя не убеждает в том, что ты была не права?

– Он пошел с повинной, чтобы спасти мою мать.

– А она-то здесь при чем?

– Ну вот видишь! И ты, и все остальные даже не знаете, что случилось, а упорно продолжаете считать меня изменницей. Может, я и виновата. Но я же объяснила Зацепину, почему была вынуждена так поступить. Он поверил в невозможное, принял одно за другое и пошел по неверному пути.

– А тебе известен верный путь? Тогда почему ты его не подсказала Зацепину?

– Я сама обо всем узнала только вчера вечером. Но этого недостаточно, чтобы найти настоящего преступника. Потому я здесь. Мне нужна ваша помощь.

– И ты думаешь, что тебя здесь кто-то будет слушать?

– Я предлагаю созвать планерку, на которой выложу все, что произошло на самом деле. И тогда, надеюсь, мы вместе будем решать, как поступить дальше.

– Планерка у нас по понедельникам. А сейчас почти все на заданиях. Готовят материал для завтрашней «ежедневки». Также собирают материал на четверг для «толстушки».

– Тогда я пропала. И Зацепин тоже.

– Хорошо. Попробуем тебя выслушать. Я сейчас позвоню Семе, он где-то здесь с утра бегал. Если, конечно, уже не упорхнул. – Она набрала номер. – Семочка, бегом ко мне. У нас ЧП.

В кабинет заглянул Стас.

– Привет, девчонки! Я не опоздал?

– Стас?! А ты-то какими судьбами? Пришел позлорадствовать на нашу беду?

– Наоборот, собрался Зацепина выручать.

– Сначала утопил, а теперь в выручальщики хочешь записаться?

– Уля, не нужно на него нападать. Если кто в чем и виноват, то это я. И Стаса тоже я пригласила. Он мне помогал и в курсе почти всего.

Ворвавшийся в кабинет Семен Беркут даже замер на месте, увидев столь странную компанию.

– И что здесь происходит? Ульяна, ты в порядке?

– Может, хватит уже комедию ломать? – разозлилась Ася. – Не хотите помочь, так и скажите. Мы со Стасом и сами справимся.

– А что случилось-то? – спросил Семен. – Можно толком объяснить?

– Ася собирается Зацепина из тюрьмы выручать, – объяснила Ульяна. – Она пришла у нас просить помощи.

– А разве кто-то против? – удивился Семен.

– Ты видел кого в отделе редакции?

– Лена что-то сидит на компьютере строчит. И Славик уже собирался уходить.

– Сбегай, пожалуйста, позови их.

Семен тут же умчался. Ульяна принялась освобождать от бумаг стол, готовясь к предстоящему заседанию. Стас принес из коридора несколько стульев. Как только Семен с Леной и Славиком подошли и подсели к столу, Ася, не теряя время, приступила к рассказу, начав с главной проблемы.

– Чтобы выручить Зацепина, нам предстоит решить одну из главных на этот момент задач: вычислить убийцу моего отца, Фомушкина Антона Сергеевича, двоюродного брата Зацепина Игоря Васильевича.

И Ася рассказала удивленным слушателям обо всем, что знала, вплоть до версий и заключений, к которым пришла. Утаила лишь про взаимоотношения отца с Копцовой и о ссоре между родителями.

– Трунов знал о том, что Зацепин тоже будет в доме? – спросил Слава.

– Нет, не знал. Его, видимо, просто собирались поставить перед фактом.

– Наличные деньги всегда дурно пахнут. Почему с Труновым не рассчитаться перечислением, как это делают все цивилизованные люди?

– Потому что Трунову было выгодно получить деньги наличкой.

– А может, потому, что Трунов собирался убить Фомушкина и завладеть деньгами, не продавая бизнеса?

Ася почувствовала, что у нее даже во рту пересохло от такого предположения.

– Получается, что о нахождении Зацепина в доме мы знаем только с его слов? Почему он сразу не сообщил в полицию об убийстве?

– Потому что думал, что это Фомушкина убила мужа, – призналась Ася. – Он готов был немедленно взять вину на себя, но решил посмотреть, как будут развиваться события дальше. Может, удастся каким-то образом скрыть причастность Фомушкиной к убийству.

– А куда он дел деньги? – поинтересовался Семен.

– Честно говоря, я у него даже не спросила. Вчера было столько потрясений от его признания и даже просто от осознания пребывания их с матерью в загородном доме во время убийства отца, что я в себя не совсем пришла даже сегодня.

– Почему Зацепин признался только вчера? – спросила Уля.

– После выхода статьи он понял, что Копцова обязательно попадет под подозрение. Ее свяжут с Фомушкиным и пропавшими деньгами. Затем выйдут на Фомушкину, ведь камеры зафиксировали двух женщин. И как только выяснится, что они не сообщницы, мама попадет под подозрение. Алиби нет только у нее, поэтому полиция решит, что это она убила мужа… Предлагаю идти от противного. Я не прошу вас доказывать невиновность Фомушкиной. Наоборот, я прошу вас помочь доказать мне ее вину.

Ася замолчала. Слезы рвались наружу, но плакать было нельзя. Так как жалость, которую она могла бы вызвать, – плохой советчик. Те, кого она пригласила в помощники, должны быть беспристрастными, а еще лучше – испытывать к Асе и ее семейству некую неприязнь, а значит, и подозрения, что она что-то пытается от всех скрыть.