Дамир Берхеев - Эра водолея [СИ]

— Бог есть, уж мне поверьте. Но он точно не тот, которым его продает, — на последнем глаголе учитель сделал особый акцент, — нам церковь. Библия и с ее красивыми мифами — это не больше, чем движение солнца по карте космоса. Однако в момент перехода с одной эры в другую встречаются мировые катаклизмы, способные уничтожить все живое на планете. Истребление всех динозавров из-за попадания метеорита, другая эра истребила все живое благодаря глобальному похолоданию, затем был всемирный потом и так далее. В общем, нужно взять за правило, что переход с одной эры в другую — это очень болезненная процедура для цивилизации. Как я понял, на груди Пак Ю Суна были именно предзнаменования конца эры рыбы. Иисус Христос в гробу, съеденные рыбы мужчиной с кувшином воды. Другого объяснения нет.

— Но что может означать последнее сообщение? — покручивая в руке шляпу, спросил Фитцжеральд.

— Возможно, это не все сообщения, которые мы смогли записать. Не исключаю, что нами были упущены некоторые из записей. Эта распятая девушка, тоже своего рода обозначение солнца, но не исключаю, что она может быть символом жертвоприношения либо для спасения человечества, от ожидаемого катаклизма, либо наоборот стать знаком конца цивилизации. Очень мало информации… Перед своей смертью мне позвонил Хартиган, помнишь его, Алекс?

— Конечно, — усмехнулся детектив. — Мы тоже поддерживали с ним отношение, он был просто гением медицины…

— Подождите, — удивился Томсон. — Джон Хартиган тоже был Вашим учеником?

— Все верно, — с улыбкой ответил мистер Синклер.

— А Джордж Буш не учился у Вас? — с нотой иронии спросил Митч.

— Наша школа не единственная, которая воспитывала великих людей. Но политиков у нас тоже хватало… Так вот перед смертью мне позвонил Джон и сказал, что в момент захоронения он видел на теле Пака еще кровавые рисунки. На вопрос, почему он сказал об это спустя столько времени, доктор ответил, что хотел человеческого захоронения друга. Без очередных исследований, без растягивания похорон. Однако это беспокоило его все годы.

Вставая из-за стола, Томсон сказал:

— Я, конечно, все понимаю, но картина мало прорисовывается. Нам необходимо больше сведений, мистер Синклер. Скажите пожалуйста этот корейский мальчик захоронен в вашей деревушке?

— Все верно, на территории Кремьонской школы.

— Тогда необходимо провести эксгумацию.

— Признаться честно — ради этого я и пригласил вас.

Выходя из дома, первым же делом Митч направился в сторону автомобиля.

— Мистер Томсон, — обратился к нему Синклер. — Предлагаю не беспокоить вашего железного зверя, а пройтись пешком. Мальчик захоронен за школой, а до нее десять минут ходьбы.

Время подходило к десяти утра, люди уже носились по деревне, выполняя рутинную работу на свежем воздухе. Кто-то собирал поздно поспевшие яблок с деревьев, кто-то вскапывал огород, другие выгоняли скот в сторону пастбищ. Яркое солнце, лазурное небо и теплый ветер навеивали только положительную и дружелюбную атмосферу, которой была поглощена небольшая деревушка вблизи Далласа.

— Напарник, ты читал Джона Толкиена? — вспоминая в каких местах жили хобиты, спросил Митч.

— Веришь — только сейчас подумал о Фродо и его друзьях, — усмехнувшись, ответил Фитцжеральд.

— Ты прям читаешь мои мысли… Кстати, не хочешь рассказать учителю про зомби?

— Про каких зомби? — спросил Синклер.

— Учитель, — тяжело вздохнув, начал детектив. — В течение последнего года, после того, как я вступаю в телепатический контакт — мне начинают видеться всякие странные картины. Иногда это змеи, которыми кишит пол моего автомобиля, иногда это ходячие мертвецы или незнакомец, истекающий кровью. В общем, игра разума осуществляется только на чем-то, вызывающем страх.

— Я понял, о чем ты говоришь Алекс, — ответил рядом идущий собеседник. — Это вина Кремьонской школы. Это наша вина. В стенах нашего образовательного учреждения мы собирали только тех детей, которые обладали определенными способностями. Однако предметы и расписания, и вообще график обучения был слишком сложным для вашего мозга. Конкретно мы были первыми учениками, но над нами не проводили такие длительные испытания, нас не прокачивали до такой степени, как вас. Поэтому мы были менее эффективны, но зато это не повлияло на длительность нашей жизни. Ваше же поколение умирает либо от головных болей, либо от инсультов, либо заканчивает жизнь самоубийством. Однако, как я уже говорил, даже за тот укороченный промежуток, выделенный вам для жизни, вы успеваете сделать гораздо больше для человечества, нежели миллионы других людей. Возьми хотя бы себя или доктора Хартигана или программиста Джобса.

— То есть мы созданы, чтобы не жить, а служить человечеству? — Фитцжеральд говорил умеренно, но злость в голосе чувствовалась.

— Как говорилось в одном мультипликационном сериале девяностых: «Нечеловеческая сила обязывает на нечеловеческую ответственность».

— Почему в таком случае Вы не взяли в школу моего брата?

— Он тесно связан с Дьяволом. Поверь мне он не первый, кто обладает подобными способностями. Таких как он называют странниками. Он может свободно перемещаться как в нашем мире, так и в преисподней. Если бы мы посвятили его в секреты нашей школы, это могло бы сыграть в злую шутку. Потому что настает такой день, когда Дьявол хочет договориться со странником и попасть на этот свет… Прости.

— Так что мне сейчас делать? — вопрос из уст бывшего ученика прозвучал чуть резче, чем он хотел.

— Если честно, Алекс, то я не знаю.

Человек, идущий с ним рядом, никогда не произносил подобных слов. Учитель Синклер всегда знал, у него постоянно были предположения, теории, в крайнем случае, догадки. Этот же ответ дал понять, что спасти детектива от галлюцинации может только чудо.

Открывая железную калитку, на которой красовался герб школы в виде щита, на лицевой части которого были нанесены изображения книги и песочных часов, они вошли в огромный сад. Асфальтированная аллея была усеяна золотыми листьями, опавшими с деревьев, и виляла подобно змее по всей площади сада. В основном вся территория была усажена кипарисами, однако они были невысокими. И сколько помнил Фитцжеральд за все годы учебы и по сей день, они не выросли ни на дюйм. Обойдя могучее здание школы, троица оказалась на небольшой прилегающей территории, усеянной могильными плитами с датой рождения и смерти, и с фамилиями и инициалами. Ни цветов, ни игрушек, ничего яркого. Даже в такой светлый солнечный день этот участок планеты был серым и безжизненным.

Одну из могил уже раскапывали двое мужчин. Первый, загорелый мексиканец, с черными густыми усами, сразу же поприветствовал пришедших, второй продолжал копать, как ни в чем не бывало.