Марина Серова - Афера в каменных джунглях

– Номер ее телефона мне тоже дай! – велел Абеляр.

Я тихо толкнула дверь – она оказалась незапертой – и с улыбкой вошла в комнату. На лице у меня застыло самое радостное выражение, точно я встретила своих давних хороших знакомых. Мужчины сидели ко мне спиной на табуретах – единственной мебели в комнате, где совсем отсутствовали обои. Однако на звук моих шагов оба обернулись и недоуменно уставились на меня. Абеляр – с изумлением, «бесцветный» – едва ли не с ужасом.

– Номер телефона мой вам не нужен! – заявила я с ухмылкой. – Зато вот номер полиции я вам предоставлю. И не только номер, а машину с конвоем и бравыми ребятами-полицейскими! Да, и отдельную комнату в тюремном помещении, специально для вас!

Абеляр вскочил со стула, рука его потянулась к пальто, которое он положил на третий табурет, рядом с собой. Я поняла, что этот жест ничего хорошего для меня не предполагает, и вытащила свой пистолет Макарова, который предусмотрительно взяла на сегодняшнее «дело». Направив дуло оружия на Абеляра, я строго прикрикнула:

– Руки за голову! Одно движение – стреляю на поражение!

И Абеляр, и Вишнев послушно задрали руки вверх, как в каком-нибудь гангстерском боевике. Стрелять я не собиралась, всегда решаю вопросы «полюбовно», но для эффективности иногда пускаю в ход пистолет. Как в этом случае.

Другой рукой я вытащила мобильник, набрала номер Кирьянова и, когда подполковник взял трубку, быстро произнесла:

– Володь, пришли наряд по адресу Фрунзова, двенадцать. Первый подъезд, первый этаж. У меня тут двое кандидатов на жилплощадь в обезьяннике.

Закончив разговор, я с улыбкой обратилась к своим задержанным:

– Ну что, господа, «тупая блондинка» вроде меня к вашим услугам! Ваш разговор про то, как вы надуваете наивных граждан, у меня записан на диктофон, имеются и улики вроде той травы, которую вы заказываете нелегально. Кроме того, в суде будет представлена и фотография, сделанная на церемонии, где запечатлены все действующие лица – и липовая переводчица Шарлотта, и фальшивый индеец, и организаторы всего действа. Удовлетворите мое любопытство, скажите, давно вы занимаетесь столь прибыльным бизнесом?

Конечно, отчасти я блефовала. На снимке в моем смартфоне были только обманутые клиенты да псевдопереводчица с «бесцветным», ни Киреро, ни Абеляра на фотографии не было. Но преступной парочке знать об этом совсем необязательно – пускай пребывают в святой уверенности, что им обоим крышка. Однако ответа на свой вопрос я не получила – Абеляр с пафосом заявил:

– Я буду говорить только в присутствии моего адвоката!

– Пожалуйста, – пожала я плечами с совершенно равнодушным видом. – Сейчас вы вообще можете молчать, наговорили вы предостаточно. И всех своих сообщников назвали, и «клиентов». Я, знаете, для верности диктофоном воспользовалась, поэтому у меня имеются все доказательства против вас!

Неожиданно Вишнев резко вскочил с табурета и бросился к двери, намереваясь, очевидно, бросить своего подельника и спасаться бегством. Это меня порядком разозлило – я направила пистолет на лампочку, которая висела прямо над дверным косяком, и метко прострелила ее. Свет вспыхнул и потух, осколки разлетелись по сторонам с громким звоном. От неожиданности Кирилл вскрикнул, поскользнулся непонятно на чем и шумно, грузно упал наземь. Я направила пистолет на Абеляра и резко скомандовала:

– Стоять на месте! Без глупостей! – и подбежала к Вишневу. Со всей силы наступила каблуком на кисть его руки. Видимо, перестаралась – мужчина взвыл от боли. Я потопталась на его запястье, потом отступила на шаг. Стоит ли говорить, что второй попытки к бегству Вишнев не предпринимал – ему хватило покалеченной руки, он тихонько подвывал от боли и даже не пытался встать.

Несмотря на то что я уничтожила единственный источник света – маленькую лампу, – в помещении было не так темно, как я боялась. Я видела и Абеляра, и Кирилла – оба сейчас застыли в неподвижности. Довольная произведенным эффектом, я заявила:

– Пока мы ждем наряд полиции, расскажу все про вашу преступную деятельность. Вполне возможно, мой рассказ окажется не совсем точным – если у вас возникнет желание, можете поправить меня или дополнить историю. Думаю, оба вы слышали такую фразу – «чистосердечное признание смягчает вину»? Это не просто высказывание, а чистая правда. Если кто из вас захочет уменьшить свой срок пребывания за решеткой, я буду рада послушать вашу версию о тщательно придуманной и разработанной афере!

Однако пока никто инициативы не проявил – и Абеляр, и Вишнев, видимо, лишились дара речи. Я вздохнула и начала свое повествование:

– Для начала следует внести ясность, назвав присутствующих по настоящим именам. Абеляр, – я кивнула в сторону сидящего на табурете организатора церемоний, – на самом деле – Антон Павлов. Он является главным инициатором создания группы «Мадре Аяваска» и организатором лекций и прочих мероприятий в Тарасове, посвященных культуре и традициям индейцев Амазонии. Правда, я уверена, что в Южной Америке сам товарищ Павлов никогда не бывал – и шаман Киреро, гость недавно прошедшей церемонии, и переводчица Шарлотта являются безработными актерами, выпускниками Тарасовского училища. Они блестяще исполняли свои роли, и никому из гостей лекции и церемонии не пришло бы в голову, что и шаман, и Шарлотта – обычные тарасовские жители.

Я сделала паузу, надеясь услышать хоть какую-то реакцию от своих слушателей. Если они, конечно, слушали меня, а не раздумывали о побеге или о том, сколько лет тюремного заключения им дадут. Я пожала плечами – не хотите ничего говорить, и не надо, – и продолжила:

– Однако галлюциногенные травы для церемонии Павлов заказывал сам, через подпольную службу доставки, которая является нелегальной. Это, к слову сказать, тоже карается законом. Конечно, за доставку растений приходилось платить немалые суммы денег, однако все это в конечном счете окупалось, учитывая, сколько людей в Тарасове готовы выложить любое количество долларов или рублей, дабы получить собственный «эзотерический» опыт. Лиану смерти, или лиану духов, варили на кухне той самой квартиры, где проходили лекции и церемонии. После за отдельную плату все желающие могли выпить напиток, а чтобы ни у кого не возникло сомнений, «шаман» разговаривал при помощи переводчицы с каждым из участников церемонии. Однако даже на самом мероприятии можно было бы задаться вопросом: если участие в церемонии требует столь серьезной подготовки, как заявлялось вначале, почему к действу допускались совершенно посторонние люди вроде некой Кали? Женщина впервые пила аяваску, но ее никто не предупредил, каковы могут быть последствия нарушения правил церемонии. Спросили у нее так, для проформы, пила ли она когда аяваску, однако на этом и «шаман», и организатор действа успокоились. Это опять же наталкивало на законный вопрос: а насколько серьезно подходят инициаторы церемонии к данному процессу?