Мария Брикер - Мятный шоколад

– Я пошел, – криво улыбнулся Клим и попятился к двери.

– Ступай и помни – все должно пройти по высшему разряду. Завтра, после похорон, я решу, что тебе делать дальше.

Дальше он найдет Заболоцкого, и они вдвоем смотаются отсюда – вот что будет дальше, решил Клим и вышел за дверь.

Получив необходимую информацию и ключи от своей машины у охранников, Клим в сопровождении одного из них вышел на улицу. Рядом с домом Ивана Аркадьевича поблескивала отполированными боками машина Клима. Он внимательно оглядел бампер. Небольшая вмятина: это все, что напоминало о вчерашней трагедии, но по телу поползли гадкие мурашки и стало холодно, несмотря на жаркое летнее утро. Он открыл дверь машины и некоторое время боролся с собой, пытаясь справиться с паникой, но страх взял верх – в таком состоянии садиться за руль было опасно.

– Прогуляюсь пешком, – сообщил он охраннику, с силой хлопнул дверцей и направился к воротам базы.

Когда Клим, огибая озеро, миновал лес и вышел в поле, в голове у него возникло смутное подозрение, что заняться похоронами несчастной убиенной Глафиры старик поручил ему не просто так. Эх, жаль, что в детстве у него не было бабушки, а мама вкалывала от зари до зари и сказочки ему на ночь не почитывала, некогда ей было… Какое, оказывается, у него было трудное детство! Все сказки в башке перемешались. Может, старик своей больной головой решил, что его собака – это заколдованная спящая принцесса? Что он там сказал? Ах, да, типа: а кто это вам сказал, что Глаша – собака? Вот идиот! При таком раскладе не исключено, что на похоронах этот полоумный фольклорист заставит его целовать свою зверюгу в пасть! Мысль эта показалась такой дикой, что у Клима нервно дернулось левое веко. Он остановился и потер глаза, пытаясь успокоиться. Не хватало еще, чтобы вернулись давно забытые проблемы переходного периода его жизни, от которых он избавился, лишь миновав рубеж совершеннолетия. Память резким рывком отбросила его в отрочество: прыщи на лбу, спрятанные под длинной небрежной челкой, излишняя агрессивность, тупое упрямство, бас, прорывающийся сквозь писклявый фальцет, пальцы все в мозолях от жестких гитарных струн, убогая школа, несъедобная манная каша, занудные училки с вечными претензиями, потные раздевалки физкультурного зала, рано повзрослевшие одноклассницы с ядовитым облупившимся маникюром, ночные поллюции… О чем это он? Ах да, самой большой неприятностью был нервный тик. Жуткая штука, мучившая его в период активного полового созревания. Начинался он обычно в самый неподходящий момент, когда, набравшись наглости, он пытался произвести впечатление на какую-нибудь симпатичную особь противоположного пола. Да… его юность не была безоблачной!

Веко опять неприятно дернулось, вернуло его в настоящее и вывело из себя окончательно. Клим со злости сплюнул под ноги и, словно конь, ударивший копытом о землю, ринулся по нужному адресу. До города оставалось – рукой подать.

… Аля резко отскочила от окна, задернула занавески и, роняя стулья, в панике заметалась по комнате, – мужик с нехорошей улыбкой и зверским выражением лица вырос перед окном, словно из-под земли. Откуда он взялся?

Стук в дверь повторился. Аля подпрыгнула на месте и проорала на всю комнату:

– Что вы хотите?!

– Гроб! Меня из конторы ритуальных услуг направили, сказали, что позвонят и предупредят вас! – проорал в ответ незнакомец.

– Подождите, пожалуйста, одну минутку! – громко попросила Аля и, на ходу сбрасывая халат Сан Саныча, метнулась в спальню, чтобы переодеться.

Притормозив у кровати, Алечка вдруг вспомнила, что вчера так и не попала домой и не сменила наряд. На стуле аккуратно была сложена ее одежда, в которой она вчера явилась к тетушке. Ковыряться в тетушкином шкафу и подбирать что-нибудь из ее вещей времени не было. Тяжело вздохнув, Алечка напялила забракованный тетушкой наряд плакальщицы, подхватила инструкции и пошла встречать первого в своей жизни клиента. Уже в прихожей она поняла, что забыла надеть туфли. «Ну и плевать», – решила девушка и распахнула дверь.

– Значит, вам нужен гроб? – уточнила Аля и радушно улыбнулась, разглядывая мужчину. Высокий, взъерошенные темно-русые волосы, грязная футболка, пропахшая потом. Бог ты мой, а ухо-то… М-да, одноухий Чебурашка, мечта старухи Шапокляк! Алечке стало смешно, но усилием воли она подавила неуместный смешок и улыбнулась еще шире.

– Это ты мне рожи из окна строила? – вместо ответа хмуро поинтересовался Клим и подумал: «М-да… Хороша деваха – ужас, летящий на крыльях ночи! Бледная, тощая, беззубая, волосы – как мочалка, под глазами синяки… Такую красотку ночью на кладбище встретишь – лопатой не отмахнешься. Вот, значит, как люди в провинции живут плохо – нищета. Пора благотворительностью заняться…» Клим вдруг заметил, что девушка стоит босиком. «Даже обувь не посчитала нужным надеть», – со странным чувством брезгливости и волнения заметил он, не в силах оторвать взгляд от ее тонких щиколоток, миниатюрных ступней и аккуратных пальчиков. «Что это она пальцами ног делает?» – удивленно подумал он. Пальчики девушки находились в постоянном движении, словно она ногами играла на фортепьяно. Ничего подобного он еще в своей жизни не видел.

– Нет, что вы! Это я, знаете ли, упражнение делала… Ну, в смысле, тренировала мимические мышцы лица… – брякнула Аля первое, что пришло в голову, продолжая растягивать губы в улыбке и нервно перебирая пальцами ног по дощатому полу. Была у нее такая маленькая странность: когда она волновалась, ноги начинали жить какой-то своей, отдельной жизнью, и контролировать сей процесс она была не в состоянии.

– Тогда понятно, а я уж было подумал… – замолчал на полуслове Клим, босые ножки девушки его волновали и нервировали одновременно.

– Так вам нужен гроб? – переспросила Алечка, смущенно заметив, что мужик как-то странно пялится на подол ее юбки.

– Да, – кивнул мужик и подмигнул ей левым глазом.

Улыбку с Алечкиного лица как ветром сдуло. «Либо кадрится, либо псих», – предположила Аля. И то и другое плохо, у нее и так проблем было полно.

– Пойдемте, – сухо сказала она и повела клиента в мастерскую.

– Мне гроб нужен нестандартный, – забегая вперед, сказал Клим. – Вы в курсе?

– В курсе чего? – спросила Алевтина, пытаясь отпереть тугой замок на двери мастерской.

– В конторе мне обещали, что они предупредят вас по поводу моего прихода и все вам сами объяснят.

– Да, конечно, вы не волнуйтесь, – рассеянно сказала Аля, справилась наконец с замком, открыла дверь и пригласила Клима войти. В мастерской было темно и прохладно, густо пахло свежими сосновыми стружками и полиролью. Аля подошла к окну, закрытому кремовыми пластиковыми жалюзи, подняла их, впустив в комнату солнечный свет, и нервно заглянула в инструкцию. От волнения буквы скакали по листу и никак не хотели складываться в слова и предложения. Алечка глубоко вздохнула и, вспомнив наставления тетушки о диванах и шкафах, решила действовать по интуиции: