Мария Брикер - Мятный шоколад

– Владычица морей она называется, – ехидно вставил Клим, – она же мадам Золотая рыбка. Если эту рыбу очень сильно попросить, она и желания умеет исполнять. Так ведь, Иван Аркадьевич?

– Клим, – осуждающе посмотрела на жениха Алечка.

– Не совсем так, – расхохотался Иван Аркадьевич.

– Неужели вы в прошлый раз меня обманули и эта рыбешка всего лишь златоперый карась? – притворно возмутился Клим и постучал по стеклу аквариума костяшками пальцев. Рыба осталась равнодушной. Ивану Аркадьевичу это явно не понравилось. Алечка засуетилась, схватила руку Клима и отвела ее от стекла.

– Напрасно иронизируете, молодой человек. По отношению к царице следует вести себя почтительней, – заметил Иван Аркадьевич, подошел к Алевтине, нежно обнял за плечи и заглянул в глаза: – Милая моя Алевтина, Клим во многом прав: если рыбку очень хорошо попросить, она может исполнить любое ваше желание. Но желание она исполняет не всегда, иногда она отказывается и, вильнув хвостом, уплывает в свой дворец. Хотите, я открою вам тайну и расскажу, что нужно сделать, чтобы рыбка не закапризничала? – загадочно спросил Иван Аркадьевич. Алевтина скривила лицо, изобразив нечто вроде улыбки, и судорожно кивнула. Она никак не могла понять, как ей реагировать на происходящее. – Хорошо. Подойдите ближе к аквариуму, – скомандовал Иван Аркадьевич. – Алечка покорно подошла. – Положите правую ладонь на стекло. – Алечка положила. – Закройте глаза, сосредоточьтесь, загадайте желание, повторите это желание про себя несколько раз и попросите рыбку его исполнить. – Алевтина зажмурилась и сделала все, что сказал Иван Аркадьевич. – А теперь осталось самое важное, и в этом заключается тайна! Вам осталось поверить в то, что рыбка исполнит ваше желание. Доверяйте рыбке всем сердцем и верьте, что ваше желание исполнится. Вот и весь секрет, – Аля открыла глаза и с удивлением посмотрела на Ивана Аркадьевича. Он был невозмутим и говорил совершенно серьезно. Его голос успокаивал и завораживал. Она слушала этот голос, восторженно смотрела на седовласого сухощавого старичка и верила всему, о чем он говорит. – Чудеса случаются не так уж редко, – внушал ей голос, – но случаются они только с теми, кто в них верит всей душой. И вы верьте. Если у вас получится, тогда Владычица морей согласится вам служить и исполнит все ваши сокровенные мечты. Вы верите в чудеса, Аля?

– Да, – как эхо отозвалась она. Что-то больно сжало плечо и рвануло назад. Она пришла в себя и обернулась. Клим притянул ее к себе и с силой прижал к груди. – Ты что? – попыталась вырваться Аля. Он молчал и не отпускал ее. Аля затихла, испуганно слушая, как под тонкой материей рубашки Клима бешено стучит его сердце, и ничего, совершенно ничего не понимала.

Клим вел себя странно весь вечер. Смотрел на нее, как полоумный, ничего не ел, много пил и пытался схватить под столом Алечку за руку.

Алевтина нервничала. Постоянно сбивалась с темы беседы, отвечала невпопад, регулярно роняла столовые приборы на пол, смущалась от своей неловкости, пугалась дворецкого, который вдруг возникал около нее и наполнял опустевший бокал вином, вжимала голову в плечи и начинала непроизвольно сутулиться, когда миловидная горничная меняла ей тарелку и раскладывала еду. Ей было все это в новинку, и она чувствовала себя скованно и неуверенно, от напряжения даже изысканно приготовленная еда казалась ей пресной и невкусной. Иван Аркадьевич делал вид, что ничего не замечает, ненавязчиво отдавал указания, чтобы Алевтине заменили вилку или нож, и пытался поддержать разговор.

Ближе к концу вечера Алевтине удалось расслабиться, она перестала чувствовать дискомфорт. Ей даже стал нравиться этот немного пафосный ужин, но тут в очередной раз все испортил Клим, которого сильно развезло: он стал в открытую хамить Ивану Аркадьевичу. Но апофеозом вечера, и это доконало Алевтину окончательно, стало торжественное сообщение Ивана Аркадьевича, что в честь столь знаменательного дня он заказал для жениха и невесты свой фирменный шоколадный десерт.

– Иван Аркадьевич! – высоким голосом воскликнула Алевтина, вскочив на ноги и пролив на скатерть бокал с вином. – Иван Аркадьевич… – Алечка умолкла, пытаясь придумать какую-нибудь вескую причину срочного ухода и не обидеть милого старичка. В конце концов, не рассказывать же ему, что сегодня она целый день провела в обнимку с унитазом, спустив в него свою нежную любовь к шоколаду. Веская причина никак не придумывалась, и Алечка так и стояла столбом, хлопая глазами.

– Что случилось, Алечка? – обеспокоенно спросил Иван Аркадьевич.

– Вы меня извините, ради бога. Все так замечательно, но я посмотрела на часы и вспомнила, что у меня срочное дело – там… – Алевтина изобразила неопределенный жест рукой и многозначительно посмотрела на Ивана Аркадьевича.

– А как же десерт, Алечка? Неужели вы так и не отведаете его? – огорчился старик. – Может быть, ваше срочное дело подождет еще пару минут?

– О, как бы мне хотелось!.. – проглотив вставший поперек горла комок, воскликнула Алевтина.

– Она не может, потому что в это время у нее по расписанию вокальные упражнения, – очень серьезным пьяным голосом сообщил Клим, решив прийти на выручку Алевтине. Алечка посмотрела с ужасом на жениха, потом на Ивана Аркадьевича и торопливо кивнула.

– Что, простите? – Иван Аркадьевич даже привстал со стула от изумления.

– Поет она в это время, – заявил Клим. – Вокал – дело такое! Следует распеваться исключительно в одно и то же время. Если пропустишь – голос садится на фиг.

– Что вы говорите, никогда не слышал о подобном, – поднял бровки Иван Аркадьевич. – Если для голоса вредно, тогда – конечно. Во сколько вам нужно приступать?

– В одиннадцать, – сказала Алечка.

– В одиннадцать! – воскликнул Иван Аркадьевич. – Боже мой, уже четверть двенадцатого. Вы уже опоздали на пятнадцать минут. Немедленно приступайте, и незачем вам куда-то идти, занимайтесь здесь.

– Я вас стесню, – пискнула Алечка.

– Что вы, Алевтина, как можно… Прошу вас, не стесняйтесь.

Десерт все равно пришлось есть спустя час. Ровно столько времени Алечка надрывалась соловьем под восторженные возгласы Ивана Аркадьевича и громкие аплодисменты Клима. После вокальных упражнений, к удивлению Алевтины, ей жутко захотелось чего-нибудь сладенького, и восхитительный шоколадный десерт пришелся как нельзя кстати. Остаток вечера прошел отлично, даже Клим перестал огрызаться на Ивана Аркадьевича и затих, но вел себя по-прежнему необычно, продолжал гипнотизировать взглядом Алевтину и активно гладил ее по коленке под столом. Пожалуй, то, что он гладил ее по коленке, Алечке было очень даже приятно, но его взгляд… гремучая смесь обожания, страха, нежности и сочувствия – ее пугал. Клим вдруг стал другим. Она чувствовала – все изменилось, но что, понять не могла. «Может быть, сегодня меня ждет постель», – застенчиво подумала Алечка, покраснела и загадочно посмотрела на Клима. Клим резко убрал руку с ее колена и отвернулся. «Блин», – подумала Алевтина, разозлилась и запустила ложку в десерт. Больше Клим на нее не смотрел и активно включился в беседу с Иваном Аркадьевичем. Как-то даже слишком активно, что показалось Алечке очень подозрительным. Она тяжело вздохнула. На мужчину с проблемами Клим не походил категорически. Вывод напрашивался лишь один – Клим ее не хочет как женщину. Данная мысль уже мелькала у нее в голове: как только дело доходило до самого ответственного момента, жених всегда вел себя неадекватно и становился чужим. Вот и сейчас произошло то же самое. И как она, собственно, должна реагировать на подобное поведение жениха? Она, конечно, не красавица, но если Клим решил ее взять в жены как бесплатную домработницу и направо-налево гулять – то она не согласна! Алечка ревниво покосилась на Клима и вздрогнула, вернувшись из своих глубоких дум в настоящее.