Ольга Невзорова - Мы были чуть знакомы…

Она вымученно улыбнулась. Незнакомец повернулся к ней лицом.

— Вижу, — сдержанно заметил он и брезгливо поморщился. — Надеюсь, теперь тебе полегчало?

— Да, спасибо, — не растерялась Настя, вытирая губы рукавом пальто.

Будь она чуточку трезвее, непременно сгорела бы со стыда за свою нелицеприятную выходку. Но успевший всосаться в кровь алкоголь притупил чувство вины, создав вокруг неё индифферентную завесу: подумаешь, вырвало — с кем не бывает? Не убивать же её теперь из-за этого!

Незнакомец недовольно покачал головой и продолжил прерванный маршрут. Это раздражение невольно передалось его машине. Обиженно взвизгнув покрышками, она, точно ошпаренная лошадь, стремительно помчалась вперёд. Минуты через три парень притормозил возле нужного им дома и помог Насте дойти до чёрной глубины подъезда.

— Дальше сама поднимешься или как? — не очень-то любезно поинтересовался он.

Насте невыносимо хотелось спать. Подпирая размягчённым позвоночником дверной косяк, она лениво махнула рукой:

— Сама поднимусь. — Её зрачки неумолимо закатывались под опускавшиеся веки.

В какой-то момент одна сотая доля её полушария, ещё не охваченная сонным оцепенением, сообразила, что было бы неплохо поблагодарить доброго самаритянина за проявленную заботу.

— Спасибо… — начала было она, с трудом разлепив правый глаз, и тут же умолкла, потому что её добровольный спаситель уже садился в машину. В тишине двора слабо хлопнула дверца, глухо взревел мотор — и через секунду от случайного незнакомца не осталось и следа.

Настя пожала плечами и стала медленно подниматься наверх. Она ещё какое-то время возилась с замком, прежде чем втиснула тело в темноту прихожей. Не зажигая света, на ощупь добралась до дверей их скромной комнатушки и с тревожным любопытством ввалилась внутрь. Тишина… Она нашарила на стене выключатель. Старая трёхрожковая люстра осветила небольшое пространство комнаты. Супруга дома не было, но в глаза сразу бросились ужасные следы его недавнего пребывания.

На любовно сервированном Настей столе царил настоящий наполеоновский разгром, а скатерть и пол были чем-то залиты. Но окончательно Настю добила вазочка с лечо, варварски утыканная сигаретными бычками и покрытая слоем пепла. Сам погромщик куда-то испарился.

Настя пробежалась взглядом по сторонам в поисках какого-либо намёка на подарок или самый захудалый букетик. Какое там! Она скинула пальто, медленно опустилась на старенький диван и тупым немигающим взором уставилась на изодранные колготки. Остатки хмеля всё ещё продолжали бродить в поникшей голове, но одно Настя уже знала точно: так их совместная жизнь больше продолжаться не может. Пора ставить мужа перед выбором: либо семья, либо бутылка. Впрочем, о его предпочтениях она уже догадывалась заранее.

Глухо щёлкнула заколка, и пепельно-белокурые волосы рассыпались по плечам.

Утопая в волнах струящегося серебра, расчёска плавно скользила вниз, чтобы потом снова взметнуться к шелковистым истокам. Людмила отложила расчёску с запутавшимися в ней волосками в сторону и придирчивым взглядом окинула в зеркале своё красивое ухоженное лицо. Она сделала парочку лёгких взмахов кисточкой для румян и немного подкрасила губы. Теперь, кажется, всё.

— Я готова, дорогой, — сказала она, развязывая пояс на своём шёлковом халатике.

Андрей, который до этого момента сидел в кресле в режиме ожидания, поднялся и подошёл к туалетному столику.

— Как я выгляжу? — кокетливо поинтересовалась Людмила, глядя в зеркало на своё отражение.

— Ты всегда восхитительна, — заверил он. — Только я одного не пойму: зачем так долго и тщательно наводить марафет, если отправляешься всего лишь в больницу?

Людмила снисходительно улыбнулась и показала ему в ответ кончик языка:

— Никогда не пытайся понять женщину. Эта пустая трата времени.

— Согласен, — сказал Андрей, протягивая ей одежду.

Людмила скинула халат. Пока она надевала и застёгивала кофточку, Андрей помогал ей влезть в широкие спортивные штаны. Ничего другого, кроме них да ещё парочки просторных брюк, супруга в последнее время не носила. А всё потому, что её правая нога почти до самого колена была замурована в толстый слой гипса.

Травму она получила полтора месяца назад. В тот день у них в подъезде сломался лифт. Сбегая на высоких каблучках вниз по лестнице, она неудачно подвернула ногу и упала. Результат — перелом лодыжки. К счастью, сегодня хирург собирался избавить её от ненавистного панциря.

Губы супруги страдальчески скривились.

— Господи, как же у меня всё чешется под этой коркой! — Она яростно поскребла ногтями твёрдую броню, а потом бессильно стукнула по ней кулачком. — Поехали скорее в поликлинику! Сил больше нет терпеть!

Андрей присел на корточки и принялся натягивать на неподвижную ступню Людмилы большой вязаный носок. Левая ножка супруги уже красовалась в чёрном лаковом сапожке.

— Ну, вот и всё. — Андрей поднялся с колен, подал жене модную короткую курточку и оделся сам.

— Не забудь прихватить мой второй сапог, — напомнила Людмила, — иначе мне придётся возвращаться назад босиком.

— Не забуду. У меня хорошая память, — отозвался Андрей и вдруг рассеянно хлопнул себя ладонью по лбу. — Чёрт, а костыли-то я в машине оставил!

Людмила покачала головой и усмехнулась:

— Кажется, у вас начинается ранний склероз, господин Поляков! Вы забыли, что повсюду таскаете меня на руках как куклу? Ну скажи: зачем мне эти подпорки?

И в самом деле, купленные в аптеке костыли годились разве что для передвижения по квартире, когда Андрей был на работе или отсутствовал по хозяйственным делам. В остальное время он внимательно следил за тем, чтобы Людмила не изнуряла себя утомительными переходами из комнаты в комнату на неудобных деревяшках.

Действуя, как одна слаженная команда, они вышли из квартиры. Вернее, вышел Андрей — Людмилу он держал на руках. Она ловко закрыла дверь и повернула в замке ключ. Возле лифта происходило примерно то же самое.

Две соседки, что гуляли под зонтами перед подъездом, вежливо с ними поздоровались. Одна из женщин укачивала в коляске вопившего малыша. Андрей направился к машине, буквально кожей ощущая их пристальные взоры.

— Вот повезло бабе! — донёсся следом старческий шёпот. — И откуда ж такие мужики берутся?

Людмила только крепче обхватила Андрея за шею.

— Ой, не говори, тёть Шур! — поддакнул голос помоложе. — Он над своей жёнкой, как курица над яйцом трясётся! А моего Мишку даже с сыном погулять не заставишь. Только пиво хлестать горазд да в телевизор таращиться.

— Да не завидуй ты, Ленка, — утешила товарку старшая сплетница. — Вот увидишь: он со своей кралей ещё намучается. Даром, что ли, красивая? Поверь: у меня нюх на этих вертихвосток.