Валерия Вербинина - Он, она и пушистый детектив

Мимо глаз проскальзывали окна. Они отражались в Яниных зрачках, как сама она отражалась в стеклах. Мимолетно, несерьезно, на миг, не более. Веревка спружинила, и Яна с огорчением поняла, что достигла цели своего короткого путешествия. До земли было не более метра. Можно было подождать, пока Илья потравит веревку, чтобы опустить ее на газон, а можно было отцепить карабины, держащие основной и страховочный тросы, и спрыгнуть вниз самой. Так Яна и сделала, неожиданно оказавшись нос к носу с нелепым мужчиной средних лет, держащим на поводке разлапистого, тоже чуть нелепого щенка.

Щенок при ее появлении с размаху сел на попу, а мужик, наоборот, чуть подпрыгнул, видимо, от неожиданности. На нем была клетчатая красно-зеленая кепка, делающая его похожим на клоуна Олега Попова, замшевая коричневая куртка, застегнутая на все пуговицы, зеленое кашемировое кашне и очки на довольно крупном, чуть вздернутом носу. Из-под кепки во все стороны торчала буйная шевелюра, тоже точь-в‐точь как у Олега Попова. Только красных кругляшков на щеках не хватало для завершения образа, да еще клоунского носа на резиночке.

— Вы что? Вы откуда тут? — спросил «Олег Попов» и даже голову задрал, чтобы посмотреть наверх. Там была только нескончаемая синь весеннего неба, с которого, по его разумению, никак не могла появиться странная девица в цветастом непромокаемом комбинезоне и каске на голове. — Вы строитель или домушница? Вы что, из окна выпали?

— Нет, с крыши спрыгнула, — честно призналась Яна. — Мы — роупджамперы, к соревнованиям готовимся.

— Роуп… кто?

— Джамперы. — Яна решила по возможности быть вежливой. Ссориться с жильцами, а судя по собаке, мужик жил именно в этом доме, ей не хотелось. Их право тренироваться именно здесь руководство клуба отстаивало несколько месяцев. Дом был подходящим — высотным, с глухой торцовой стеной, на которой они сделали стальные скобы для подъема и натянули трос. Конечно, via ferrata [4] Via ferrata — термин, принятый в области альпинизма. Обозначает он скальный участок, специально оборудованный металлическими конструкциями, помогающими преодолевать его с большей скоростью и меньшими затратами энергии. получилась так себе, очень условная, но тренироваться где-то было надо. Все лучше, чем ничего. — У нашего клуба договор с вашим ТСЖ. Председатель не против, что мы тут тренируемся. У нас соревнования, кстати, скоро, — неизвестно зачем добавила она. Мужик пожал плечами и смешно почесал свой крупный нос.

— Да прыгайте, на здоровье. Кто ж вам мешает, — пробормотал он. — Кто как с ума сходит, Штефан, пойдем.

Щенок вопросительно посмотрел на хозяина, потом на Яну, неохотно поднялся и гордо понес себя к тротуару.

— Я ему его дела сделать не дала, — запоздало поняла Яна. Они для этого на клумбу залезли, а тут я, как снег на голову. — А это какая порода? — спросила она скорее из неудобства, чем из искреннего интереса.

— Акита-ину, — не оборачиваясь, ответил «Олег Попов». — Фильм про Хатико видели?

Фильм про Хатико Яна видела. Обрыдалась вся. Но то, что независимо цокающая лапами уже по асфальту собака ни при каком приближении не может считаться акита-ину, она видела прекрасно.

— А вы уверены? — вырвалось у нее. — Ну, что это акита-ину?

— Конечно, уверен, — мужчина высокомерно пожал плечами. — Я, правда, на выставки ходить не собираюсь, поэтому купил его без родословной. Так гораздо дешевле, но собака, несомненно, породистая. Я видел ее маму, когда ходил забирать Штефана.

— А вы охотой увлекаетесь?

— Почему? — на лице повернувшегося мужика было написано такое изумление, что Яна даже рассмеялась.

— Потому что акита-ину — это охотничья собака. Японцы, которые вывели эту породу, называли таких собак матаги кэн — собака для охоты на крупного зверя. Ну, кабан там, или олень, или медведь.

— Господи боже ты мой, девушка, какой медведь, — мужчина даже засмеялся от такого нелепого предположения. — Ни на какую охоту я не хожу. Я профессор, литературу преподаю в нашем университете. А собака… Порода нынче модная. В квартире содержать можно. Ухода особого не требует. Два раза в неделю вычесал, и все. Вот и выбрал. И правильно сделал. Отличная оказалась собака. Да, Штефан?

Услышав свое имя, пес усиленно завилял хвостом, поднял морду и преданно посмотрел на хозяина.

— Не хочу вас расстраивать, но у вас дворняжка, — мягко сказала Яна. — Вас обманули.

— То есть как? — «Олег Попов» ошарашенно смотрел на нее. — Что вы глупости говорите? Откуда вы можете это знать?

— Янка, ты идешь? — с крыши свесилась голова Ильи, практически неразличимая снизу. — У нас еще три прыжка по плану.

— Иду, — заорала она. — Да просто все, — она снова повернулась к хозяину и его собаке, — я ветеринар. В собаках разбираюсь. А акита-ину моя лучшая подруга разводит, так что про них я знаю вообще все. Для акита-ину допускаются только три окраса: рыжий с белым уражиро, тигровый с белым уражиро и белый без единого пятнышка.

— Что такое уражиро?

— Внутренние поверхности лап, груди и маски морды. У вас пес рыжий, маска у него белая, а грудь и лапы — черные. Такого быть не может, если собака породистая.

— Когда я его брал, у него лапки тоже рыжие были, — сообщил мужчина растерянно. — А потом потемнели. Я думал, такое возможно.

— Возможно. Если вашего щенка перед продажей покрасили. А потом краска смылась. Вы же лапы ему после прогулки моете?

— Как покрасили? — голос мужика вообще упал до шепота.

— Нормально, краской для волос. Так всегда делают мошенники. Вы извините, мне идти нужно. Меня ждут.

— А что же мне теперь делать?

— Не знаю, — Яна пожала плечами и пошла в сторону угла дома. — Надеюсь, выгонять собаку на улицу вы не станете.

Заполнять анкету на чешскую визу с непривычки было трудновато. Да еще на английском языке. Яна даже язык от усердия высунула. В мусорной корзине уже «отдыхали» обрывки трех испорченных анкет. Сейчас она пыталась четкими печатными буквами заполнить четвертую, боясь ошибиться снова.

— Ипатова, там тебя спрашивают, — в кабинет заглянула сидящая в регистратуре Лена.

— Сейчас иду, — откликнулась Яна, обрадовавшись, что ненавистную анкету можно отложить. — Там кто, кошка или собака?

— Там мужчина. — Лена пожала плечами. — Один, без питомца.

Клинику, в которой она работала уже пять лет, Яна обожала. Еще учась в институте, она мечтала попасть именно сюда — в ветеринарный центр, открытый доктором Цыплаковым. К Владимиру Владимировичу ездили не только со всего города и даже области, но и из соседних городов. Он был не просто хороший врач, а отличный. Брался за любые, даже самые сложные операции и делал их с блеском.

У них весь коллектив был хороший — дружный и слаженный. Цыплаков — директор и хирург, сама Яна — терапевт и дерматолог, Ольга Дмитриевна — стоматолог, Павел Семенович — кардиолог. Это Цыплаков придумал — сделать в ветеринарной клинике узкую специализацию. Он был уверен, что нельзя одинаково хорошо лечить все, хоть у человека, хоть у собаки, хоть у ежика, поэтому его врачи специализировались по профилям, он отправлял их на семинары и конференции, заставлял читать специализированные журналы и даже самим писать в них статьи. На данный момент в клинике также работал новичок Ленчик Макаров. Он был еще студентом, поэтому специализацией не обзавелся, оставался у всех на подхвате.