Татьяна Полякова - Разрушительница пирамид [litres]

Верка захлопала глазами, заметив меня, приоткрыла рот, но особого беспокойства пока не проявляла. А вот ее дружок отреагировал мгновенно: вскочил и бросился к шкафу, за которым, как выяснилось позднее, хранил бейсбольную биту. Достать ее он не успел. Савва догнал его несколько раньше и, по обыкновению, дал в ухо. Парень обмяк и был возвращен на диван со словами:

– Тихо, тихо, куда нам торопиться?

– Ваня, – пискнула Верка, заподозрив, что все идет как-то неправильно.

– С Ваней все в порядке, – заверил Савва. – Сейчас очухается.

– Вы как здесь? Вы зачем? – додумалась спросить она.

– Тебе хотели помочь, – сказала я. – Сердце кровью обливается, когда думаю, что этот тип тебя облапошил.

– Ваня меня любит, зачем ему меня… облапошивать?

– Затем, что портрет надежнее у себя оставить. А ну как ты делиться не захочешь?

– А может, все еще проще и твой Ваня жрать любит в одну харю?

Слова Долгорукова повергли Верку в легкий ступор, если и до этого она не особо хорошо соображала, то теперь и вовсе что-либо понимать отказывалась. Верка, закусив губу, похлопывала ресницами с занятной периодичностью. Савва между тем легким ударом левой привел Ивана в чувство и сказал:

– Нехорошо девушку обманывать.

– Дура! – заверещал Иван, обращаясь к возлюбленной. – На хрена ты им про картину рассказала?

– Про какую? – заволновалась Верка, окончательно потеряв связь с реальностью.

– Где Пикассо, придурок?! – рявкнул Савва.

– Нет у меня никакого Пикассо, – сурово ответил Иван, Савва кивнул мне:

– Найди утюг.

– Вера, ты не знаешь, где у Ивана утюг? – вежливо спросила я.

– В шкафу на верхней полке, – охотно ответила она. – А зачем тебе утюг?

– Это не мне, это Савве.

– Идиотка! – простонал Иван, видя, как Верка бросилась к шкафу, желая мне помочь.

– Значит, так, – сказал Савва, на сей раз обращаясь к Верке. – Иван утверждает, что картины у него нет. Значит, она у тебя. Бить женщин нельзя, это всякий знает, но про утюг нигде ничего не сказано. В общем, тот из вас, кто не желает напрасных мучений, пусть начинает рассказывать.

– Да пошел ты… – буркнул Иван, но как-то неубедительно.

– Ты не понял, – хмыкнул Савва. – Вслед за нами обязательно менты явятся. Об этом я позабочусь. Они из тебя душу на раз-два-три вытрясут. В общем, обогащения не последует. Зря ты старика убил.

– Ваня! – заголосила Верка. – Ты что, дядю убил?! Как ты мог?!!

– Блин, дура, заткнись уже! – зарычал Иван.

– Не затыкай девушке рот. Внимательно вас слушаю, милая.

– Не бойся, Вера, рассказывай, – кивнула я.

– Чего?

– Как картину подменили, ну и все прочее.

– Молчи, дура! – вновь полез Иван, но тут же схлопотал в челюсть.

– Терпеть не могу, когда девушке хамят. Вера, ты лучше нам расскажи, чем полиции, я-то на твоей стороне. Чья была идея картину подменить?

– Ее! – со злостью выпалил Иван, тряся головой.

– Почему моя? Общая, то есть Ванина. Я просто рассказала про картину, что дядя ее музею завещал. А Ваня на следующий день говорит: портрет денег стоит, больших. А то я не знаю. Олежка все мозги с этой картиной вынес. Деньги на сторону уйдут и все такое. Но если дядя картину музею завещал, нам-то она точно не достанется. А Ваня говорит: как бы Олежка ее не подменил. У него долгов чертова прорва, и дружки такие, что на любую пакость способны. Ну, я и задумалась… Олег, он ведь такой… был… Он и в детстве все заныкивал, хоть игрушки, хоть конфеты. И мы подумали: будет только справедливо картину спрятать.

– Согласна, – кивнула я, желая ее подбодрить.

– Ваня стал подходящего человека искать…

– Чтобы копию сделать?

– Что ж ты за дура… – пробормотал Иван, однако, обнаружив в опасной близости утюг, затих.

– Ну да…

– И ты портрет подменила?

– Я его Ване отдала, он одному человеку показать хотел…

– Ага, показал… И тебе копию подсунул. Ваня, – сказала я, – Архип портрет ваял по иллюстрации в каталоге? Не тот ли это каталог, что у Олега нашли? Хлопнул Вериного братца и каталог ему подкинул? Чтоб на Олега подделку свалить?

– Вы мозгами совсем тронулись, – обиделся Ваня. – На хрена мне Олега убивать, сами подумайте! Я вообще ни при чем. Ну, помог любимой девушке, нашел художника, который копию сварганил. Я даже не спрашивал, зачем она ей. В картинах не силен, знать не знаю, что почем. А эта – вовсе фигня какая-то. А уж что она с картиной потом делала, я понятия не имею.

– Все на тебя валит, – вздохнула я, забеспокоившись, что происходящее до Верки не доходит.

Но оказалось, она в кои-то веки все прекрасно поняла. Подскочила к дивану, схватила утюг и ринулась с ним к возлюбленному.

– Ах ты гад! – рявкнула она. – Не зря мамуля говорит, что ты сволочуга, на роже у тебя все написано!..

Савве пришлось срочно вмешаться.

– Портрет у тебя? – спросил он Верку. – Надо срочно выяснить, настоящий портрет или возлюбленный тебе подделку втюхал.

– Он у мамки, на работе в сейфе. Только она ничего не знает. Я сказала, там документы.

– Как же, не знает, – хмыкнул Иван. – Небось сразу свой нос сунула.

– Сейчас едем к ней, потом к эксперту, – сказала я. – Если выяснится, что портрет – копия, вернемся сюда с полицией. Все предельно ясно. Вере за помощь следствию – благодарность, а этому жулику – тюремный срок за мошенничество и два убийства.

– А если ее мамаша портрет подменила? – съязвил Иван.

– Это уж пусть полиция разбирается. Только сам подумай: оно им надо? Все сходится. Художник тебя опознает, художники – они приметливые, даже пьющие. А если у тебя еще и портрет найдут… Считай, пятнашка тебе обеспечена.

– Охренели совсем, пятнашка! Я никого не убивал! Ну да, заказал две копии. На всякий случай. И Пикассо у себя оставил. В целях сохранности. Вдруг, думаю, Верка портрет потеряет…

Верка, не дотянувшись до утюга, в досаде пнула Ивана ногой.

– Я тебе клянусь, не собирался я тебя кидать… Просто хотел как лучше. Думал, когда все уляжется… Короче, выждать хотел. И тут вдруг ограбление. Я до смерти перепугался. Во-первых, за Верку. Она же дура, как вы видите. Менты тряхнут как следует, и пиши пропало. Я только поэтому в квартиру Олега и полез, с каталогом этим. Чтобы на него стрелки перевести.

– А ключи от его квартиры где взял?

– У Верки. Он год назад ключи потерял, не мог в квартиру войти. Пришлось дверь ломать. Вот и оставлял запасные у Верки… Кто же знал, что его в тот день убьют? Я потом жалел, что с каталогом этим сунулся. Вдруг, думаю, какие улики оставил, ведь в самом деле убийство пришьют… Но куда деваться? Договорились с Веркой особо не светиться. Но она же дура, чуть что, то звонит, то сюда бежит. Если вам портрет нужен, забирайте. Ясно, что не отстанете. Только без полиции и прочего… – Тут он тяжело вздохнул. – Правду говорят, хочешь оказаться в дураках – свяжись с бабой.