Роман Грачев - Жесть. Читать до конца

Валерия Красавина. Еще один сексист! вас, яйценосных дебилов, тоже дофига, задолбали своими тачками да шашлыками на природе хвастаться. Один так вообще через день селфи в бане делает, хуже бабы! Я вот их пачками нахер.

Руслан Широков. Судя по вашему контенту, мадам, вы у меня тоже останетесь только на сутки. Очень уж вы похожи на бота с тремя безликими публикациями.

Валерия Красавина. Это паранойя. Но как вам будет угодно…

Полина Авдеева. Не просто сексист, но и сноб! Отфренживаюсь сама, не утруждайте лишний раз свои холеные интеллигентские пальчики!

Кравец. Татьяна, добрый день! Если помните, мы в конце прошлого года делали с вами материал для «Каравана» — подарки вашим подопечным под Новый год.

Малышева. Да, конечно) Здравствуйте, Евгения.

Кравец. Как у вас дела? Чем живет фонд?

Малышева. Потихоньку, спасибо. Недавно расширили свой офис, прибавили еще двадцать квадратных метров, сделали ремонт… Ну, как «давно», в начале года, как раз подошел новый грант, который позволил нам немного «пошиковать»)

Кравец. Здорово! Помогли меценаты?

Малышева. Да, один мой очень хороший знакомый неожиданно порадовал серьезной суммой.

Кравец. Не назовете имя?) страна должна знать своих героев) а мы еще один материал сделаем, сподвигнем, так сказать, остальных сомневающихся.

Малышева. Вообще-то он пожелал остаться неизвестным) так очень многие поступают. Я считаю это правильным — делать пожертвования не ради пиара, а искренне и для дела.

Кравец. Татьяна, я, пожалуй, знаю вашего благотворителя. Сергей Лис? Пятьсот тысяч?

…

Малышева. Вы меня простите, но я, пожалуй, воздержусь от комментариев) Деньги любят тишину.

Кравец. И я не собираюсь вас пытать. Я не налоговый инспектор.)) Я просто это знаю от него самого. И еще я знаю, что он не очень богат.

Малышева. Не берусь это комментировать. Настоящие искренние благотворители, которые нам помогают, предпочитают скрываться, особенно если речь идет о крупных суммах. Многим из них достается на орехи от властей.

Кравец. Даже так?

Малышева. Да. Социальные службы, которым положено этим заниматься и которые зачастую ничего не могут или не хотят, сильно нас ревнуют к меценатам. Так что я изворачиваюсь как могу. Уверяю, что всё до копейки потрачено на ребятишек — реабилитацию, покупку медикаментов, на коммуналку. И на помощь родителям, кстати, потому что при серьезных и часто неизлечимых детских заболеваниях взрослые переносят всё гораздо тяжелее. Маленькие дети не боятся умирать…

Кравец. Я понимаю. Не подумайте плохого, я не прошу у вас отчетов. Спасибо и удачи вам и вашему фонду))

Малышева. Благодарю, Евгения, будем стараться. Так, собственно, у вас было какое-то предложение ко мне?

…

Малышева. Евгения?

…

Пастила из луговой земляники, противопростудная пастила с медом и специями — автор этого проекта не ограничивается обычными рецептами!

Даже из кислых фруктов и ягод получается сладкое лакомство — без сахара или сахарозаменителей. Вместо них добавляется банан. Такие сладости не повредят беременным, детям и пожилым.

Собакин. Проходи, садись… Да ближе садись, я не кусаюсь.

Кравец. Спасибо, мне и здесь неплохо… Насчет «не кусаюсь» я тоже помню.

Собакин. Ты о чем?

Кравец. Вы знаете.

Собакин. А если нет?

Кравец. Игорь Викторович, давайте не будем… Я знаю, и вы знаете…

Собакин. Из чего я делаю вывод, что ты решила сжечь мосты. Так?

Кравец. Скорее всего. И если вы догадались, то мне не очень понятна причина вашего вызова.

Собакин. Во-первых, выключи диктофон. Я знаю твою идиотскую привычку записывать все подряд.

Кравец. Нет диктофона. Можете проверить мой смартфон, он работает в обычном режиме ожидания.

Собакин. А наушники?

Кравец. Это просто наушники, это привычка. Я их все время либо теряю, либо рву, еще кто-то тырит. За три месяца уже четвертые. Вот и пристраиваю на шее… Итак?

Собакин. Допустим… Ты хочешь уволиться? Не слишком ли скоро? Четыре месяца всего.

Кравец. Боюсь, мы поняли друг друга уже на общем собрании редакции. Разве нет?

Собакин. Я понял только то, что тебе показалось некорректным публиковать сведения о личной жизни нашей погибшей коллеги. И что из этого следует?

Кравец. Вам кажется это странным? Тогда нам с вами точно не по пути.

Собакин. Откуда такая щепетильность в вопросах морали?

Кравец. От папы, видимо…

…

Собакин. Хм… Хорошее воспитание — вещь полезная. Особенно если папа — большой человек…

Кравец. Вы о чем?

Собакин. Позволь мне ответить твоей же тавтологией: ты знаешь, я знаю. К чему огород городить?

…

Собакин. Чего молчишь?

Кравец. Я не понимаю, чего вы хотите. Заявление я могу написать прямо сейчас, и оставим ненужные споры.

Собакин. Застрелиться никогда не поздно. Надеюсь, ты помнишь условия трудового договора, под которыми оставила свою подпись?

Кравец. Конечно. Ваши методы работы, редакционная политика и ваше личное неуемное либидо останутся здесь, за закрытыми дверями.

…

Собакин. Гм, вот как мы заговорили…

Кравец. Угу. Я вас слушаю, Игорь Викторович.

Собакин. Я все-таки предпочитаю общаться без стенографии. Ты позволишь посмотреть твои наушники?

Кравец. Только попробуйте приблизиться ко мне…

Собакин. А то что?

Кравец. Стоп-стоп, вы что… Что вы делаете?! Эй…

Собакин. Не ломайся, красавица… Извини, если я их порву — куплю новые…

Кравец. Игорь Викторович!..

Собакин. Раз-раз, сосисочная закусочная… Доцент, конечно, лопух, но аппаратура при нем…

Кравец. Блять!…

Глинкин. Что случилось? Пронеслась по коридору, чуть не сшибла.

Кравец. Так…

Глинкин. От Собаки шла?

Кравец. Да. Уволилась… По обоюдному желанию.

Глинкин. Наезжал?

Кравец. Наушники порвал.

Глинкин. Те самые, которые на самом деле микрофон?

Кравец. Да. Напал на меня, сволочь похотливая.

Глинкин. Диктофон-то цел?