Влада Ольховская - Сад камней

А вот у нее все сложилось отлично. Она давно уже выскочила замуж за какого-то бизнесменишку средней руки и успела родить ему двоих детей. Глядя на нее теперь, Виктор был вынужден признать, что его сестра превратилась в ухоженную, элегантную женщину, и не похоже, что ей тяжело.

Но она все еще на дух его не переносила, он это по телефонному разговору понял, а теперь увидел отражение давней неприязни в ее глазах. Если его что и удивляло, так это то, что Надя согласилась на встречу. Однако он рисковал потерять ее внимание в любой момент, пришлось сразу перейти к делу.

— Мне нужна твоя помощь.

— Какая?

— На суде, — уточнил Виктор. — Мне нужно, чтобы ты помогла мне выиграть суд.

Он еще не потерял надежду вернуть деньги и долю в бизнесе легальным путем, однако был близок к этому. Этот адвокат, Мирин, оказался пугающе хорош! А теперь еще и ночное нападение на дом сорвалось…

Он возлагал на эту диверсию большие надежды, потому что она обошлась ему в огромную сумму. Виктор не хотел столько тратить, но утешал себя мыслью, что это раз и навсегда. С проблемой будет покончено, а он получит куда больше, чем вложил!

Но это он зря. Наемники были вынуждены уйти ни с чем, атака захлебнулась, а Виктор вернулся в зал суда. Да еще и адвокат сегодня смотрел на него так, будто знал что-то… Старый маразматик!

— Я не имею к этому суду никакого отношения, — поджала губы Надя. — Без меня начали — без меня и заканчивайте.

— Но с тобой будет проще! У тебя ж двое маленьких детей, тебе легко давить на жалость!

— А я не хочу давить на жалость, и у моих детей все в порядке, они ни в чем не нуждаются.

Как всегда, Надя раздражала его. Виктор с детства плохо с ней ладил, а уж теперь — и подавно. Как можно быть такой тупой овцой? Она могла оказаться полезной только один раз, когда она помогла бы породниться с уважаемыми и влиятельными людьми, так она с подачи Шереметьева и это завалила!

— Надя, ты хоть представляешь, о каких деньгах идет речь?!

— Лучше, чем ты думаешь.

— И ты все равно не хочешь их?

Надя засмеялась, тихо и беззлобно, а потом заглянула ему в глаза.

— Ты разве не в курсе? Я добровольно отказалась от этих денег.

— Что?..

— Что слышал. Когда дядя Костя спас меня тогда от этой проклятой свадьбы и помог мне уехать из страны, он сразу предложил мне переписать на мое имя долю в бизнесе, ту, что принадлежала отцу.

— И ты отказалась?

— Представь себе.

— Но почему?! — взвыл Виктор. — Это же такое богатство, тупая ты идиотка!

— Вот поэтому и отказалась, — холодно заметила Надя. — Я знала, что тебе всегда будут нужны эти деньги. Пока они у меня, ты не перестанешь лезть в мою жизнь. Поэтому я попросила дядю Костю не передавать их мне. Я тебе больше скажу, я сама умоляла его не включать меня в завещание. Мне не нужна вся эта грязь! Ты вряд ли это поймешь, но дядя Костя дал мне гораздо больше, чем наш отец, и за это я люблю его куда сильнее. У меня есть любимый муж, есть замечательные дети, нет необходимости общаться с тобой и с мамой — а больше мне ничего и не нужно. Гоняйся за своим золотым тельцом сколько угодно, а меня в это не впутывай. Пока, Витя. Надеюсь, больше не увидимся.

Никого не задержали — но никто не пострадал, так что это можно было считать ничьей. Вот только радоваться такому результату Кире не хотелось, слишком уж неприятно ей было видеть все, что сделали с домом.

Она с удивлением обнаружила, что воспринимает «Сад камней» как свой дом. Так странно… Сначала это была чуть ни не клетка, где ей приходилось оставаться, а теперь — дом. Сколько лет у нее не было собственного дома?

За это, конечно, нужно было благодарить Шереметьева. Не только за то, что он построил особняк, даже за этот квест! Снова и снова осматривая «Сад камней» в поисках подсказок, она привыкала к нему, изучала его, училась его чувствовать. Теперь она уже и мысли не допускала о том, чтобы продать его.

К тому же, она знала все ответы. Семья Завьялова, семья Шереметьева… Она ведь жалела их вначале! Теперь уже нет. Кира убедилась в том, что Константин не был ни безумцем, ни злобным старикашкой. Если он решил, что его деньги не достанутся этим людям, так тому и быть.

В сейфе был и еще один концерт — с именем Валерия Солодова. Там Кира нашла его фотографии и тонкое колечко с рубином. Маленький камешек, похожий на каплю крови, застывшую на металле. Шереметьев написал, что это не его подарок, это кольцо принадлежало покойной матери Валерия — и должно было остаться в семье.

Но ко всему этому она могла вернуться потом: к слезам, пролитым по отцу, к непривычному ощущению этого кольца на пальце. Пока ничего не закончилось, и она не могла отвлечься от настоящего, чтобы поразмышлять о прошлом.

Дом выглядел как место сражения. Наемники ничего не громили намеренно, но и не церемонились, и на некоторые комнаты было жалко смотреть. Тут ведь все было подобрано так идеально, Шереметьев в это душу вложил! А потом пришли эти и все испортили… Очередной привет от несостоявшихся наследничков!

— Если я вам понадоблюсь в ближайшие триста лет, я буду тут, — проворчала Кира. — Убирать этот хаос!

— Не советую, — заявил Мирин. Своей фирменной невозмутимости он, кажется, не терял никогда.

— Почему это?

— Здесь действительно очень много работы, а я не думаю, что вы профессионал в области уборки.

— Э-э… А что, в этом тоже бывают профессионалы?

— Конечно. Профессионалы ценятся в любой области. Поэтому я вам рекомендую не тратить время зря и просто изолировать наиболее пострадавшие комнаты. Очень скоро ваше новое финансовое положение позволит пригласить сюда бригаду уборщиков.

— Сомневаюсь я, что это будет очень скоро, — вздохнула Кира.

— Кира Дмитриевна, с моей стороны это не просто оборот речи. Уверяю вас, все решится в ближайшие дни.

— Так уж и дни?

— Да. У моих оппонентов — а значит, и ваших, — израсходованы все попытки отсудить то, что они считают своим. Они проиграют и знают об этом. Думаю, поэтому они и решились на столь безумный шаг, как ночное нападение. Я рад, что вы не пострадали. Скоро все закончится.

— Мне уже верить страшно!

Мирин наконец позволил себе легкую улыбку.

— А вы не бойтесь, верьте в хорошее. Одиночество нужно перетерпеть совсем недолго.

— Я тут, вообще-то, не совсем одна…

— Действительно, как я мог забыть про уважаемого Супчика.

Из всех ее знакомых, только Мирин мог произнести слова «уважаемый» и «Супчик» с одинаково серьезным выражением лица.

— Ну и он тоже, но я подумала не о нем. Я имела в виду Илью.

Вот теперь адвокат заметно помрачнел. Он знал, что именно Илья спас ее от наемников, и все равно относился к нему с явным пренебрежением.