Наталья Андреева - Гроzа [litres]

Варя, стоя перед зеркалом, красила губы.

– Кто это заметит, в темноте-то? – улыбнулась Катерина.

– А мы в кабак поедем. Там заметят.

– Да ты что?! Я не поеду. Ни за что!

– Боишься, что увидят? – усмехнулась Варя. – Есть такие места, куда простые смертные не вхожи, и такая обслуга, которая предпочитают держать язык за зубами. Мы с тобой не абы к кому на свиданку-то идем. Не переживай – они все устроят.

Катерина невольно вздрогнула: ожил ее мобильник. Тот самый. Почти одновременно и Варе пришла эсэмэска.

– Ну, пора! – сказала она и взяла с вешалки расшитую пайетками ветровку. – С реки, бывает, дует.

Катерине же было так жарко, что она в своей простой белой футболке с джеггинсами задыхалась. Сначала думала принарядиться в короткое зеленое платье, которое необычайно ей шло и которое очень любил ее муж, но потом опомнилась. Чем проще, тем лучше. А то получится, что она Бориса завлекает. В ее душе боролись страсть и страх. Она умирала по Борису, но до смерти боялась, как бы о назначенном свидании кто-нибудь не узнал. Особенно свекровь.

Это же Калинов! Заклюют ведь! Замужняя женщина, сноха самой Марии Игнатьевны Кабановой, в полночь, как воровка, крадется на свидание с парнем!

Уже у самой калитки Катерина заартачилась:

– Я не пойду. Вот ключ… – И она дрожащими руками протянула Варе брелок с ключом. – Иди одна…

– Да ты что?! Слышишь, мотор урчит? Узнаю Ванькин джип. Нас ждут!

При мысли о том, что там, за калиткой, не только Борис, но и Кудряш, Катерине стало совсем плохо. Все так запуталось! Конечно, Варя не знает. И никто не знает. Она, Катерина, молчит, молчит и Кудряш. Но эта его ухмылка…

В замке неслышно повернулся ключ, и Варя буквально вытолкнула Катерину на улицу. И поспешно вышла сама, захлопнув калитку. От неожиданности, почти ничего не видя в темноте, Катерина споткнулась, но тут же почувствовала, как ее подхватили сильные руки:

– Не падать! Что же у вас в Калинове на свете-то так экономят?

– А ты скажи своему дяде, отчего он такой жлоб? – раздался в темноте веселый голос Кудряша. – И спроси, куда подевались деньги из городского бюджета? А лучше не говори. Нам здесь свет не нужен. Верно, девушки?

Катерина почувствовала губы Бориса на своей разгоряченной щеке. От него пахло каким-то незнакомым ей, но, видно, очень дорогим парфюмом. Стасов, как всегда, был в щегольском костюме, в светлой сорочке, и запонка на ее манжете зацепилась за прядь волос, когда Борис отвел ее от уха Катерины. Но она не почувствовала боли, только страх и легкое головокружение. Даже в такой темноте Катерина боялась, что их кто-нибудь увидит.

– Как же я по тебе соскучился, – шепнул Борис. – Я думал о тебе весь день. Боялся, что ты не придешь. Но ты пришла, и я теперь так счастлив…

Обнимая Катерину за плечи, Борис повел ее к машине Кудряша.

«Хорошо, что здесь так темно, – мучительно думала она. – Я бы сгорела от стыда, и они бы это увидели. И посмеялись бы. Он ведь совсем другие . И даже Варя, хоть она и девушка. Они трое будто инопланетяне, у них есть какое-то невидимое оружие, о котором в Калинове ничего не знают. Поэтому они ничего и не боятся».

Она села на заднее сиденье джипа вместе с Борисом.

– Ну что, да здравствует свобода? – И Кудряш надавил на газ.

Огромная черная машина с четырьмя пассажирами понеслась по пустынным ночным калиновским улицам наперегонки с ветром.

На прикроватной тумбочке в супружеской спальне Кабановых сиротливо осталась лежать «Мадам Бовари».

В полпервого ночи Кудряш привез их к реке. Катерина слышала, что есть в Калинове такое местечко. Мол, там устраивают тайные свидания или важные деловые встречи, когда не нужны свидетели. Оказывается, этот маленький уютный отель с изысканным рестораном, притаившийся в березовой роще на высоком берегу Волги, принадлежал Кудряшу. По тому, как угодливо распахнулись ворота и как торопливо подбежал к их машине охранник, Катерина поняла: Хозяин приехал.

– Как вы и велели, Иван Александрович: никого, – услышала она.

Варя тут же выпорхнула из машины, следом за ней неторопливо, по-хозяйски вылез Кудряш, распрямляя широченные плечи. На веранде тут же засуетились, завершая последние приготовления. Когда гулял Сам, ни малейшей осечки случиться не должно, иначе наказание будет суровым. Денежной работы в Калинове было мало, и ей дорожили. А Кудряш оплачивал преданность щедро.

Катерина слегка замешкалась. Ей вдруг стало неловко за свои джеггинсы и простую белую футболку. Да еще и в кедах! Господи, надо было платье надеть! Вон здесь как красиво!

Похожая на тоннель аллея из дуг, плотно, без просветов обвитых плющом и плетущимися розами, вела к входу в уютный домик с островерхой крышей и огромной верандой. Первый этаж был из белого кирпича, а мансарда, где находились гостевые комнаты и веранда с видом на реку, – из дерева. Все тот же плющ тянулся, цепляясь за балки и карнизы под самую крышу.

И аллея, и веранда, и деревья вокруг уютного домика – все было красиво подсвечено голубыми фонариками. И потому казалось таким неземным, далеким от калиновской реальности, словно бы гости попадали на летающую тарелку. Участок, на котором раскинулся отель, и в самом деле был овальным. «Летающая тарелка» стояла на высоком берегу реки, почти на откосе, будто готовая вот-вот сорваться с места и улететь. Голубое свечение шло отовсюду, даже листва деревьев отливала серебром. И, несмотря на изнуряющую жару, здесь было прохладно. Да еще и освежающий ветерок дул от реки.

Катерина щелкнула заколкой, распуская волосы, чтобы хоть как-то себя приукрасить. Борис, оценив этот жест, благодарно поцеловал ее в щеку. Шепнул:

– Ты самая красивая в мире женщина.

И она решительно шагнула в сказку.

Единственный стол на четыре персоны был накрыт на веранде, у самого парапета, все остальные сдвинуты в угол. Отсюда открывался чарующий вид на Волгу. Красавица-река давно уже спала, и его нельзя было сейчас оценить, этот вид, зато звездное небо было повсюду, и внизу, где светились бакены и огоньки речных судов, тоже.

«Я лечу… – невольно подумала Катерина. – Я как птица, вокруг одно только ночное небо…»

Если Кудряшу в какие-то моменты не хватало вкуса, к его услугам всегда был Борис. А уж он-то побывал везде, где умели угождать богатым людям.

– Никакой пошлости, – решительно сказал он, когда они приехали сюда в пять часов вечера, чтобы все подготовить к ночи.

– А я уж и номер велел убрать, как для новобрачных, – усмехнулся Кудряш.

– Оставь, – поморщился Борис. – Мы пойдем на пляж. Это, конечно, не Мальдивы, но, слава богу, сейчас жара. Комарья уже нет, водичка, правда, тиной попахивает, но песка для пляжа ты не пожалел. Для себя готовил, да?