Мишель Бюсси - И все-таки она красавица

– Ничего нам не нужно, я теперь вижу в темноте – как мама!

Мусса погладил внука по голове. Дед обожал, когда у внука разыгрывалась фантазия. Именно в ней он черпал свою безграничную решимость. Выиграть чемпионат мира, освободить Луну Эндора [101]  Луна Эндора – космический объект из «Звездных войн». , вернуться в прошлое, к индейцам, и спасти бизонов! Беспечная удаль делает всех детей десяти лет невероятно трогательными.

– Я возьму моток веревки, – сказал Мусса, – такой же, как Ариадна дала Персею, чтобы он не потерялся в адском лабиринте.

– Мамино сокровище спрятано в аду?

Старик посмотрел в черный зев, поглотивший мяч.

– Возможно…

Тидиан вскочил и запрыгал на двух ногах.

– А клад твоего дедушки? Ты обещал, что расскажешь сегодня утром.

– Ладно, Тиди, так и быть.

Они устроились под апельсиновым деревом. Тидиан обожал посиделки с дедом. Ветер так быстро гнал по небу облака, что они напоминали конфетти, но во дворе было тихо. Тидиану вдруг показалось, что дед задремал, но Мусса просто задумался, словно заново загружал в голову историю, которую столько раз рассказывал мальчику. Получалось не быстро – мозги-то старые.

Мусса начал неспешный рассказ. Он поступал так намеренно, надеясь усыпить внука где-нибудь на половине, но Тидиан и в детстве не поддавался на эту уловку, а теперь и подавно.

– Моего деда звали Гали. Он делал глиняные кувшины. Но не горшки и не вазы для огромных цветков – сосуды твоего прапрадеда предназначались для хранения ракушек. В те времена они заменяли деньги. В каждую вазу входили тысячи раковин, а Гали мог сказать, скольких не хватает, просто взвесив сосуд, не пересчитывая. Тоха, твоя прапрабабушка, тоже была очень сильной и считала раковины быстрее всех. Это было их ремеслом – считать раковины, хранить их, обменивать на разные предметы. Твои родственники были очень богаты, но главное – все их уважали за честность. Нередко они давали несколько раковин беднякам – просто так, по доброте душевной. А потом в один несчастный день явился некий господин и объяснил, что ракушки больше не деньги, а обычные ракушки.

Эта часть истории была не совсем ясна Тидиану, и Мусса старался объяснить, что у некоторых людей бывают странные права и возможности. Например, решать, стоит раковина много денег или она дешевле песчинки или камешка, подобранного во дворе.

– В тот день Гали потерял все. Он взял палатку, коров, семью и стал скотоводом. Годами Гали бродил по пустыне с детьми и внуками и наконец остановился в Сегу, на берегу великой реки Нигер. Там родился я. И твоя мама.

– Сокровища больше нет? – спросил Тидиан.

Мусса поудобнее прислонился к стволу апельсинового дерева.

– Конечно, есть! Слушай меня, слушай внимательно, Тиди, и запомни эти слова. Ты найдешь сокровище, истинное сокровище, там, где наши корни.

17:14

Щит расписания под козырьком остановки «Литтораль» ходил ходуном. Мистраль весь день набирал силу. Как только Лейли вышла из автобуса, он проник ей под тунику, но она была готова противостоять стихии – по тяжеленной сумке в каждой руке. Молоко, апельсины, цыпленок, картошка…

Чуть прихрамывая от усталости, она шла по тротуару к корпусам G и H квартала Эг Дус, мимо закрытых магазинов с железными ставнями на витринах. Владельцы не опасались неожиданного сильного прилива, просто закончился рабочий день. Серые фасады зданий были разрисованы граффити. Их теплые цвета и примитивные формы напоминали наскальную живопись догонов в пещерах нагорья Бандиагара, что на севере Мали. Лейли нравилось и самовыражение рисовальщиков, и широкое игровое пространство, которое мэрия обустроила между морем и домами. Фонтаны, подвесные мостики, качели, боксерские мини-ринги, мини-бассейны… Дети могут играть у моря в полной безопасности – с каждого балкона за ними наблюдают. Восемь корпусов по восемь квартир на восьми этажах.

Хорошее место для взросления. Изнутри дома разъедал рак старения – домофоны сломаны, почтовые ящики выпотрошены, – никто не согласится переехать сюда добровольно.

Лейли свернула за угол корпуса G14 , и ее едва не сбил с ног порыв ветра. У земли мистраль изображал взбесившегося мусорщика, залетал в баки, взметал в воздух пустые пакеты, коробки, окурки, стаканчики и раскидывал в разные стороны. Генеральная уборка, затеянная природным Кёрхером. Скоро вся эта дрянь будет сметена в море, и наутро бетонные плиты в квартале окажутся чистыми. Лейли брела, согнувшись под весом сумок, смотрела в землю и не заметила, как чуть впереди остановился «мерседес» класса C и из него вышел мужчина. Лет шестьдесят. Высокий. Элегантный. В безупречном костюме. Подобные типы появляются здесь разве что перед выборами. Депутат? Чиновник? Бизнесмен? Она никогда прежде его не встречала.

– Вы Лейли Мааль?

А вот он ее знает…

– Журден Блан-Мартен.

Лейли остановилась. Он подошел и естественным, как рукопожатие, жестом, предложил отдать ему сумки. Она согласилась.

Журден Блан-Мартен.

Патрон «Вогельзуг». Вундеркинд квартала Эг Дус. Естественно, она знала, кто он такой, этот человек.

– Я много о вас слышал, мадам Мааль.

– Неужели? – В ее голосе прозвучала ирония.

– Могу я проводить вас до подъезда?

– Вы даже можете занести мои покупки на восьмой этаж!

Ответ она дала удачный, но не расслабилась. Встреча не случайна, так чего же он тянет? Блан-Мартен шел рядом – симпатичный, улыбающийся, галантный, – но Лейли давно научилась не доверять протянутой руке.

Блан-Мартен поднял глаза, посмотрел на балкон с провисшей бельевой веревкой и дребезжащей тарелкой антенны.

– Я здесь вырос, – сказал он. – Корпус G12 . Школа Виктора Гюго, коллеж Мистраль. За пятьдесят лет мало что изменилось.

– Откуда вам знать? – резким тоном поинтересовалась Лейли. – Разве вы способны понять наши проблемы?

Блан-Мартен долго молчал, глядя на разъярившееся море.

– Ваша правда, Лейли. Я живу в километре отсюда и был здесь последний раз, когда забирал мать, с тех пор прошло два десятилетия. Я поселил ее на вилле, на холмах Соссэ-ле-Пен. Я все решил сам. Мама никогда не признавалась, но она скучала по старому месту. Ее не интересовало богатство. Она владела абсолютной роскошью – была так счастлива, что презирала деньги.

Они остановились.

– Что вам нужно, Блан-Мартен?

Председатель ассоциации облегченно вздохнул: слава богу, она сделала первый шаг!

– Хочу предупредить вас, помочь. Мне известна ваша история – все ее этапы. Я знаю, сколько вы вынесли, чтобы попасть во Францию, на какие жертвы пошли. Ваша жизнь – путь воительницы, Лейли. – Он сделал паузу. – И для меня не тайна, сколько мертвецов осталось у вас за спиной.