AlmaZa - Мед.ведь.ма [СИ]

— Я не знаю, — губами прошептала я, помотав головой. Меня никто, кроме Вона, не услышал.

— Шампанское?! — угромчил он. — Прекрасный выбор! Ложись.

— Что?! — уже почти в голос смогла пискнуть я. Зал засмеялся над моим испугом и добрым ответным смехом Вона.

— Ложись-ложись, я же не врач, больно не сделаю. — Несколько мужчин отпустило какие-то шуточки. Вон надавил мне на плечи и я, подчиняясь, поскольку всё равно не могла в такой ситуации думать и решать сама, легла спиной на барную стойку, прижавшись к полированной поверхности лопатками. — Мне подсказывают, — сочинял на ходу Вон, потому что никто ему и слова не сказал, — что у этой прекрасной девушки сегодня день рождения! Давайте поздравим её! — зал вновь заверещал, захлопал и засвистел. Я начала осваиваться. Не так уж и страшно, лишь бы не заставили ничего делать. Просто лежать я могу. — Жарко сегодня, не правда ли? — спросил Вон у посетителей бара, и на этот раз женщины поддакивали куда усерднее, чем мужчины. Молодой человек одной рукой стянул с себя за загривок майку. Женская половина зрителей издала что-то изможденное, вымученное, смешанное со стоном. Вон поставил руки по сторонам от моих плеч, нависнув сверху. Рельеф его мускул моментально прорисовался, жилистый, твердый, точёный. — Расслабься, Элия, — попросил он меня на ухо, проведя по нему носом. У меня прострелило где-то в позвоночнике. — Поверь, этот финал я исполняю второй раз в жизни. Первый был тренировочный. Этот — только для тебя. — Я дрожала, стойка подо мной, казалось, дрожала, сердце бешено стучало и всё, что я видела — это влажную от усердия плотную и гладкую кожу Вона, кое-где украшенную шрамами. И его губы, безумно манящие губы в сантиметрах от моих. Встав на колени, захватившие в плен мои бедра, Вон дотянулся до бокала и осторожно пристроил его между моих ног, то есть… не ног, а бёдер, там, где уже… где уже не очень-то и бёдра… В общем, бокал оказался у меня в треугольном пространстве самого верха ног, упираясь мне в… в трусики сквозь тонкие брюки. Затем он взял бутылку шампанского и, содрав фольгу, раскрутив мюзле [15] Мюзле — грамотное название «проволочки» на горлышке шампанского. , придержал пробку, чтобы она не выстрелила. Пробка поддалась его крутящему движению и высвободилась. Пена не полилась, видимо шампанское остудили до нужной температуры и не трясли. Вон слил некоторое количество шампанского в другой бокал, отставил его. Потом повернул лицо ко мне, поймал мой затравленный взор, не знавший, чего ждать. Рука Вона оттопырила пряжку ремня, он втянул свой жёсткий пресс и другой рукой засунул бутылку прямо туда… за пряжку ремня. Конечно, большая часть бутылки оказалась на поверхности, особенно горлышко, из которого шёл легкий парок. Когда он сделал это — сунул шампанское себе в штаны — женщины в баре уже неистовствовали, вопя и прося повторить с ними это попозже. Вон опять стал нависать надо мной, опираясь руками по бокам. — А теперь нужно наполнить твой бокал, именинница, — томно и с хрипотцой прошептал он. Медленно сгибая локти, Вон подавался бедрами вперед и вот, тонкая струйка шампанского, из бутылки, которая торчала из его штанов, полилась в бокал, стоявший между моих ног. Я слышала этот звонкий плеск, и мурашки с жаром пронеслись по всей поверхности моего тела. Кроме журчания шампанского, объединяющего наши тела, я не слышала больше ничего. Чтобы бокал был налит полностью, Вону пришлось выгнуть спину и осторожно наклониться торсом, что позволило ему приблизить своё лицо к моему и поцеловать меня в щеку. — С днём рождения, Элия! — поздравил он. Красная и трясущаяся, я приподнялась на локтях, когда он отстранился после этого. Достав бутылку из-за ремня, он отставил её и сполз вниз, не отрывая от меня глаз, крадясь губами к бокалу, что всё ещё стоял у меня между ног… В этот момент я почувствовала, как стремительно удаляюсь от Вона, как чьи-то сильные руки взяли меня за подмышки и дёрнули назад, прочь с барной стойки. Вон едва успел поймать бокал, который не успел опустошить, но половина из него выплеснулась на столешницу.

Через мгновение я стояла на полу, оглушаемая не то радостными, не то разочарованными возгласами зрителей, и смотрела в упор на Чонгука, чей плохо скрываемый гнев мерцал и давал о себе знать во всём: поджатых губах, темных глазах, вздымающейся груди. К ней он меня и прижал, обхватив властной рукой.

— Ещё раз увижу такое безобразие — засуну твоему ухажёру его бутылку сзади, а не спереди!

Сквозь распиханную толпу, я была выведена на улицу, подальше от центрального входа в бар, в замкнутые с двух сторон стенами домов задворки, где Чонгук, всё ещё не до конца успокоившийся, поставил меня перед собой и назидательно воззрился, уперев руки в бока. Мне стало неловко под его взглядом, и я покосилась на Ви, но тот однозначно был на стороне золотого, скрестив руки на груди. Мы готовились начать беседу, когда нас нашёл, догнав, Вон, с двумя бутылками шампанского — по одной в каждой руке, — и с футболкой, перекинутой через плечо. Он наспех собрался и, получив награду от хозяина бара, помчался за нами.

— Элия, у нас теперь есть, чем отметить твой день рождения! — довольный, поднял он руки, улыбаясь. Но заметив, что в воздухе держится напряжение, а среди нас появился ещё один человек, Вон поставил бутылки на землю и быстро оделся.

— Что вы себе позволяли в баре? — спросил его Чонгук.

— Простите? Я делал всё с разрешения владельца заведения…

— Нет, я про Элию! — оборвал его парень. — Как вы могли затащить её на стойку и…

— А вы кто такой? — Вон кивнул мне вопросительно. — Это кто такой, Элия?

— Это Чонгук, — растерявшись, представила я. — Он… он…

— Кто он тебе, чтобы указывать мне, что я имею право с тобой делать? — дёрнул челюстью Вон, тоже заводясь. — Муж, отец, брат? Сомневаюсь.

— А если брат, то что? — нагло выступил вперед Чонгук. — Если я ей брат, и запрещаю тебе к ней приближаться, ещё какие-то возражения будут?

— Естественно. Ты забыл спросить Элию, хочет ли она, чтобы я к ней приближался, или не хочет.

— Я учту её желания, когда она немного повзрослеет.

— Мне уже восемнадцать! — подала я голос, боясь, что Чонгук, на самом деле, не поинтересуется моим мнением. Он может, я уже разобралась в его характере за те дни, что мы путешествовали. — Я не маленькая.

— Элия, не вмешивайся пока что, хорошо? — одернул меня золотой.

— Да что я такого сделал? — посмотрел в упор на Чонгука Вон, будучи немного его выше. — Что было не так?

— Будешь прикидываться непонимающим? Как будто это нормально — вести себя так с девушкой!

— Я её чем-то обидел? Расстроил? — Вон повернулся ко мне. — Элия, тебе было неприятно, я обидел тебя?