AlmaZa - Три цвета надежды [СИ]

— Зря, Юна, — внезапно звонко хлопнув её по заднице, так, что она едва не подскочила, он хищно оскалился. — Очень зря.

Оставив девушку слегла ошалевшей, он пошёл в столовую, чтобы подобающе закончить гостеприимный ужин.

Заехав за сестрой Намджуна на своём красном Феррари-кабриолете, Хосок вёз её на встречу со своим отцом, который ожидал объяснений, и до тех пор отказывался мириться и разговаривать с сыном.

— Так, давай повторим: когда у меня день рождения?

— Восемнадцатого февраля, — устало вздохнула девчонка. — Хватит меня штудировать! Я всё о тебе хорошо знаю, год рождения, что ты любишь пить, какие фильмы смотришь и куда летал в последний раз… брат часто о тебе говорит и у нас в гостях ты регулярно. Я тебя знаю много лет, со своего детства, так что не волнуйся.

— Мне необходимо, чтобы отец поверил, что мы встречаемся. Всё должно быть достоверно, Джинни.

— Джей-Хоуп, я сделаю всё возможное, даже буду смотреть на тебя безумно влюбленными глазами, — подалась к нему через коробку передач юная подруга, похлопав глазами с подкрашенными ресницами. Солнечно улыбаясь, Хосок быстро поглядел на неё и, оторвав правую руку от управления, потрепал по волосам.

— Не втягивайся в роль, а то ещё влюбишься на самом деле. Я тот ещё сердцеед.

— Это уже пройденный этап, так что не страшно, — парня едва не занесло к бордюру от услышанного, так что он вильнул на дороге и выровнялся.

— Что-что-что?

— Да, я была влюблена в тебя лет с четырнадцати до шестнадцати, — признала она, вернувшись на своё сидение и отвернувшись к виду за бортом.

— Серьёзно? А почему это наши чувства угасли? — с толикой задетого самолюбия поинтересовался Джей-Хоуп.

— Потому что в шестнадцать я влюбилась в Джина, — девчонка, довольная, как вывезенный на ярмарку ребенок, опять развернулась к нему. — Джин и Джинни — мне казалось будет очень здорово, если бы мы стали парой.

— То есть, теперь ты любишь его?

— Нет, я любила его до восемнадцати. А потом втрескалась в Ви, — с сожалением и виной в глазах, она пожала плечами. — Очень трудно быть постоянной, когда у старшего брата такие классные друзья.

— Нет, ну так нельзя. А если бы мы были гады, которые решили бы этим воспользоваться? — поучительно погрозил пальцем Хосок, выходя на последний отрезок маршрута до дома.

— Если бы вы были гады, я бы в вас не влюблялась. Но вы очень-очень замечательные!

— Следуя логике и твоему временному отмериванию чувств, сейчас тебе двадцать, и ты влюблена в очередного?

— Нет, Ви мне разонравился только в прошлом месяце, и я ещё никем не заняла своего сердца, — запоздало решила подремать девушка, но авто стало притормаживать, и Хосок, глуша мотор, повернулся к ней, откинув назад ближнюю к ней руку в вольготной позе балованного дворянства.

— Стало быть, ты в определенном поиске, так что, моё предостережение было не напрасным.

— Но разве можно влюбляться дважды в одного и того же? — задумчиво приподняла губы к носу Джинни.

— В этом мире возможно всё: не влюбляться вообще, влюбляться единожды, любить каждый день новых и сто раз любить заново одних и тех же. Поверь бывалому волку, — подмигнув, он вышел из машины и, обойдя её, распахнул дверцу. — Пошли, моя дорогая и любимая невеста. Не забудь об осторожности, ты можешь быть на втором месяце беременности. Надеюсь, ты знаешь признаки беременности? Мне не хотелось бы просвещать тебя и в этом…

— Я же не школьница! — достав сумочку с заднего сиденья и накинув её на плечо, Джинни положила ладонь в руку Хосока и позволила себе помочь. — Я всё знаю.

— Хорошо, а то б Рэпмон мне зад надрал за приобщение к таким наукам, — доверительно и с переживаниями приложил свободную руку к груди молодой человек, изображая новичка и любителя в драках, эдакого слабачка. Ему нравилось повалять дурака, сделать вид, что он беззащитен, глуповат и неопытен. Особенно помогала в этом его фирменная улыбка беззаботного балбеса, когда все его тридцать два зуба слепили собеседника в выражении «твоя моя не понимает». — Я обещал ему, что буду рядом с тобой паинькой.

Они поднялись в пентхаус, к самой ответственной части, и, представ пред ликом грозного родителя, вперившего свой взгляд в уверенно державшую себя Джинни, присели на диван в кабинете того. Собирающийся с мыслями, всё ещё молчаливый и поздоровавшийся лишь кивком, ювелир отвернулся на минуту к письменному столу. Пока на них смотрела его спина, Хосок, прося разрешения взглядом, подвел свою руку к руке девушки, и когда та одобряюще вильнула подбородком, накрыл ладонью маленькую ручку младшей подруги. Господин Чон обернулся, но перед ним была стойкая молодёжь, и она не испугалась его суровейшего выражения.

— Итак, чем занимаются твои родители? — сразу же перешёл к главному мужчина.

— Мой отец владеет фирмой, занимающейся доставкой продуктов в супермаркеты, а так же у нас два собственных продовольственных магазина, — ответила Джинни. — А мать не работает.

— Много родственников?

— Только старший брат. Он помогает во всём отцу, уже его заместитель, фактически…

— Слышал? — язвительно хмыкнул миллионер сыну, потрясясь от немого недовольного смеха. — У других сыновья не брезгуют помогать отцам и впрягаться в упряжку!

— Пап, у её брата совсем другая ситуация. Природа одарила его способными к экономическим функциям мозгами. Хотя по молодости он тоже чудил, развлекался. Все это делают! Потом, когда приходит время, остепеняются…

— И сколько ему сейчас? — сцепил за спиной руки господин Чон.

— На полгода младше меня, — стихая и снижая тон к концу предложения, невнятно пробрюзжал Хосок.

— Вот! И то уже за ум взялся!

— У каждого своё время для созревания, — вновь выставил защиту молодой человек. — У него ай кью выше в два раза, чем у меня! Мы не можем заниматься одним и тем же!

— А если бы у него член был в два раза длиннее, ты бы от того спать с женщинами перестал?! — гаркнул отец. Хосок извиняясь поглядел на Джинни.

— Пап, ну не при девушке же…

— А почему нет? Она же уже взрослая, ты же с ней уже туда-сюда всё там проделал, что грозишься мне тут внуком! — мужчина осмыслил, что сказал и немного убавил спеси и ярости. — Ладно, я буду рад внуку, если это так…

— Мы сходим к врачу, и я принесу тебе справку, если хочешь, — помнил Джей-Хоуп о своих связях и о том, что есть у него знакомые доктора, которые за деньги нарисуют, что угодно. Но, видимо, такой расклад угадывал и старший оппонент, иначе в кого бы было вырасти продуманному отпрыску? Всё, что мог сочинить Джей-Хоуп, его отец вполне мог продумать не хуже.

— Знаем мы эти справки и бумажки! Цена им — совесть! А у тебя её нет, мерзкий, неблагодарный мальчишка! Как тебя… Джинни? Ты хоть видишь, с кем связалась? — прищурился беспокойный владелец состояния, которому некому было передать его после себя так, чтобы оно не растаяло.