Николай Леонов - Сыщики и шаманы

Гуров осторожно пробрался в сторону уже всерьез перепуганной компании, которая, сбившись в кучу, словно отара овец, озадаченно озиралась по сторонам. Патлатый, размахивая пистолетом, пытался побудить своих подручных взять себя в руки и собраться с духом. Но явить мужество в мрачном, загадочном лесу, о котором ходило столько страшных слухов и легенд, для тех, кто привык безнаказанно «наезжать» на какого-нибудь коммерсанта в его лавчонке или на фермера, копающегося у себя в коровнике, было делом непростым. Поэтому, нервно дебатируя по поводу загадочного исчезновения уже четырех человек, компания незаметно разделилась на две группировки.

Одни, объявив, что им все по барабану, ставили вопрос о том, что пора бы уносить отсюда ноги. Другие, не столь эгоистичные, считали, что сначала нужно разобраться с исчезновением их товарищей, а уже потом принимать какие-то решения.

– Мужики! – орал один из «альтруистов». – Западло будет своих пацанов в беде бросать! Вы как хотите, а я, в натуре, искать их буду!

– Ну и ищи, хер с тобой! – кипятился его «оппонент». – Их, поди, уже и костей не осталось! Слышали же про волков-оборотней?! Все, я ухожу – мне жить еще не надоело. Не хочу нарваться на какого-нибудь оборотня или вурдалака. Кто со мной?

Бежать из леса изъявили желание еще трое. Сбившись кучкой, они зашагали прочь.

– Стас, ты где? Тут, похоже, назревает очень серьезный конфликт… – негромко отметил Лев, наблюдая за происходящим.

– Я уже здесь, вижу! – откликнулся Крячко.

В этот момент патлатый и двое оставшихся с ним клацнули затворами, крича дезертирам, что, если те не вернутся, они откроют огонь на поражение. Но и эти четверо были настроены не менее решительно. Развернувшись, они также вскинули свое оружие, изготовившись к бою. Несколько мгновений бандиты стояли, держа друг друга на мушке. Два «Узи» и «ТТ» – с одной стороны, три «ПМ» и «Борз» – с другой… Наступила напряженная, звенящая тишина. Стоя за деревом, Гуров наблюдал за этим противостоянием. Пожирая друг друга ненавидящими взглядами, бандиты застыли, как изваяния, но первым выстрелить никто не решался. В какой-то миг Льву стало казаться, что вот-вот еще немного, и они разойдутся миром.

Но… Неожиданно где-то невдалеке от него, резко хрястнул выстрел из пистолета и… Тишина тут же взорвалась суматошной пальбой, сопровождаемой криками и воплями. Все закончилось меньше чем за минуту. Семь человек лежали на окровавленной земле. Трое из них были мертвы, четверо – в той или иной мере ранены. Они ворочались и стонали. И тут до Гурова дошло, кто мог дать старт этой бойне.

– Стас, это ты выстрелил? – поинтересовался он.

– Я, – невозмутимо признался тот. – Одного из четверки в ногу стрельнул, чтобы уравнять шансы обеих команд. А что? Подмога к нам не прибыла, мы их всех задержать вдвоем не смогли бы. А тут такой удачный момент. Прямо как у Высоцкого: билась нечисть грудью в грудь, и друг друга извела. Аминь! Давай своих задержанных развязывать – пусть на себе раненых тащат. Не бросать же их тут истекать кровью?!

Минут через десять к поляне, где только что произошла перестрелка, конвоируемые Гуровым и Крячко, подошли Мопс, Щегол, Кардан и Бот. Открывшаяся картина их без преувеличения шокировала. Раненые, которых опера уже успели перевязать их же собственными разодранными на бинты рубашками, с не меньшим удивлением воззрились на совсем недавно исчезнувших «корешей».

– Вы где были? – приподнявшись на локтях, спросил «альтруист». – Это что за… Что за дурь?!!

– Нас вырубили… – зло кривясь, кивнул в сторону оперов Мопс. – Вон, они. Это вы их положили? – спросил он, глядя на Гурова.

– Нет, это они друг друга мочили от избытка храбрости и душевной доброты! – саркастично ответил Крячко. – Ну все, хорош трепаться! Поднимайте раненых, взваливайте их на себя и – марш в сторону Ржачихи. Приступили!

– Кстати! – Лев вскинул руку, требуя внимания. – Ну-ка, колитесь, граждане бандиты: где у вас спрятан похищенный в Москве студент Олег Кирканин? Только не говорите, что об этом не в курсе дела. Ну, я жду! А то у меня самого может проснуться желание поиграть в тир.

Поднимая «альтруиста», Кардан нехотя процедил:

– Ну был, был московский пацан, был. Только где он заперт – тут вряд ли кто скажет, потому что «быкам» об этом не докладывают. Мог бы сказать Эмир, но он – «двухсотый»… – Кардан указал взглядом на кудлатого, лежащего навзничь, с двумя пулевыми ранениями в груди.

– А где сейчас братья Хуштюки, Савелий и Олексий? – снова спросил Гуров, наблюдая за тем, как, сопя и кряхтя, здоровые члены банды тащат на себе раненых.

– Их бы сюда!.. – зло проворчал Бот, обливаясь потом под тяжестью рыжего толстячка с простреленной ногой. – Хер их знает, где они могут обретаться? Они нам не докладывают… Если бы мы вас взяли, они бы приехали.

– Это чей телефон? – поинтересовался Лев, достав из кармана изъятые у бандитов телефоны.

– Мой… – нехотя признался Щегол.

– Звони Бурому! – протягивая ему трубку, распорядился Гуров.

Тот, набрав номер и некоторое время послушав, объявил, что телефоны и Бурого, и его брата не отвечают.

В этот момент запиликал сотовый Льва. Мальчишеский голос объявил:

– Дядь, «косари» готовь! Глафирка только что побежала в тайгу.

– А бабка туда не проходила?

– Не, она дома копошится. Чего-то там варит из бурьяна. Клопами воняет на всю улицу!

Поблагодарив Витьку, Гуров сунул телефон в карман, но он тут же зазвонил снова. Это был капитан Новиков.

– Товарищ полковник, мы уже на подлете! Минут через десять будем. Что там у вас? Операцию еще не закончили? Какие будут распоряжения?

– Распоряжения? Приземлиться у Ржачихи на северо-восточной оконечности села. У нас восемь задержанных, из них четверо имеют огнестрелы. Этих нужно срочно госпитализировать. В лесу остались три «двухсотых».

Когда разговор был закончен, неожиданно подал голос Щегол:

– Гражданин начальник! Если я дам наводящую «инфу», нам это судом зачтется?

– Разумеется! – подтвердил Лев.

– В общем, я как-то случайно услышал разговор Бурого и Волчицы. Они толковали про какое-то жертвоприношение. Типа того, бабка хочет Глафирку произвести в ведьмы, а для этого надо девке собственноручно зарезать парня, выпить его крови и окропить ею гроб какого-то старого шамана, умершего лет сто назад. И тогда она станет настоящей ведьмой. Так что, я думаю, он может быть только в Черном урочище, там есть охотничья заимка. Не забудьте: вы обещали!

– Я свое слово держу! – твердо ответил Гуров.

Когда они уже миновали первый ручей, в небе раздался клекот вертолетного двигателя. Вскоре винтокрылая машина, невидимая из-за леса, пошла на посадку. И тут снова зазвонил телефон Льва. Витька докладывал, что из села показалась бабка Щаброва, она идет в сторону леса и несет сумку, в которой что-то наподобие литровой бутыли.