Владимир Колычев - Замочек для моего любимого

Вот так, останавливаясь и прислушиваясь после каждого скрипа, Кирилл кое-как добрался до спальни, осторожно открыл дверь. На кровати под одеялом спали двое. Крапивин и Юля.

Возле кровати стоял стул, на него Кирилл и сел – лицом к ним. В этом положении он мог наблюдать за дверью. В руке – ствол с глушителем.

Крапивина он будить не стал, тот проснулся сам. Открыл глаза, увидел его, снова закрыл, но тут же дернулся, приподнялся на локте.

– Спокойно, я всего лишь привидение, – усмехнулся Кирилл.

Крапивин потянул к нему руку, а Кирилл повел пистолетом:

– А вот этого не советую. Пистолет настоящий… Спи, я тебя убивать не буду.

– Я ничего не понимаю, – пробормотал Крапивин.

Проснулась и Юля. В окно светила луна, этого хватило, чтобы она могла разглядеть опасного гостя.

– Кирилл!

– Завидую твоему мужу, – напористо, но негромко сказал он. – Заказал человека, киллеры в деле, а он спит без задних ног. Ну и нервы!

– Кого я заказал?

– Меня.

– Дичь!

– Мой труп лежит в моем доме, полиция уже в пути. Не веришь? И в то, что тебя могут повязать за организацию убийства, тоже не поверил. Но избавиться от меня решил – а вдруг я реально что-то знаю.

– Юля, не слушай, его, он бредит.

– Да, Юля, не слушай. Ложись и спи. И ты, Крапива, ложись и спи. Я тебя убивать не буду. Я всего лишь привидение. Я теперь каждый день буду к тебе приходить. И смотреть, смотреть… Помнишь, как твои белобрысые за нами ходили, смотрели? Хорошая тактика… Вдруг тебя совесть замучает? Вдруг в полицию с повинной явишься?

– В полицию…

– Надо же отвечать за свои грехи.

– Какие грехи?

– Завод у меня отобрал, два покушения…

– Но ты же жив? – В голосе Крапивина прозвучало сомнение. Он понимал, что Кирилл глумится над ним, ну, а вдруг перед ним все же привидение?

– К твоему большому сожалению, да.

– И чего мне бояться?

– Так тебе много и не дадут. Всего пару лет. Как мне… Ты же сомневаешься в том, что Юля тебя любит, – снова усмехнулся Кирилл.

– Что?! – встрепенулся Крапивин.

– Спокойно! – Кирилл на всякий случай взвел курок. – Коротник твой думает, что ты меня из-за этого заказал.

– Ты откуда знаешь, что он думает?

– А почему я здесь?.. Он мне все рассказал. И Коротник, и Стоков… Они сейчас у меня дома, под замком. В полицию я пока не звонил, хочу дать тебе шанс.

– Какой, к черту, шанс?

– Ты сейчас звонишь в полицию, говоришь, что заказал человека, но передумал, просишь принять меры…

– Ты в своем уме?!

– Я предъявляю ментам Стокова. Без оружия. Да, был такой, залез ко мне во двор, попался… Много вам не дадут…

– Не буду я никуда звонить!

– Тогда я сдам твоих киллеров. Вместе с диктофоном. Ты же не думаешь, что они мне в пустые уши каялись? Нет, все записано, осталось только запротоколировать. А там ведь не только сегодняшний случай, твои ребята рассказали, как покушались на меня по дороге в аэропорт…

Крапивин лихорадочно соображал, глядя на ствол направленного на него пистолета.

– Они у тебя?

– У меня.

– С оружием?

– Без.

– Я заказал тебя впервые?

– Впервые.

– И сразу же раскаялся?

– Возможно, тебя накажут условно.

– А если не раскаялся?

– Поверь, валить лес в Сибири – дело нелегкое.

– Ну, хорошо, мне нужно подумать.

– У тебя есть пять минут… Если через пять минут не позвонишь ты, позвоню я. И тогда пеняй на себя.

Крапивин кивнул, соглашаясь. На губах его заиграла хитрая улыбка. Дошло до него, что Кирилл предоставил ему возможность отделаться легким страхом. Возможно, уголовное дело даже не дойдет до суда, и через какое-то время он сможет вернуться к своим будничным делам.

Крапивин позвонил в полицию, покаялся, сказал, что не может остановить своих наемников, потому как телефоны молчат. Машина закрутилась, полицейский наряд принял Стокова, Крапивина тоже задержали. Коротника Кирилл приплетать не стал: слово есть слово.

Но игра на этом не закончилась. По большому счету она только начиналась.

Руки у гендиректора ухожены как у женщины, ногти короткие, без лака, но без маникюрши здесь точно не обошлось. И во всем остальном он также тщательно вылизан. Мужику под шестьдесят, а он совсем не прочь выглядеть на сорок. И жить как минимум до восьмидесяти лет. Он столького в жизни добился, личное состояние стремится к миллиарду… Как же хочется жить! Причем жить очень хорошо.

Наманикюренные пальцы листали страницы. Кирилл всерьез подготовился к разговору и выложил сильные козыри.

– И что все это значит? – спросил Яшнов, хмуро глянув на него.

– Это удар по репутации вашей компании, Олег Иванович. По репутации, которой вы очень дорожите.

– Репутацией мы очень дорожим, – кивнул генеральный директор.

– Но при этом занимаетесь рейдерскими захватами.

– Это не совсем так. Я хотел сказать, что это совсем не так. – От нервного напряжения у Яшнова дернулась щека.

– Крапивин – большой специалист по таким делам. Сначала он вынудил меня продать свой завод, затем организовал на меня покушение. В чем, собственно, и признался. Вы должны понимать, что это значит для вас.

– И что это для нас значит?

– Прежде всего, это значит для вас лично. Вас, конечно, не арестуют, но может сложиться превратное мнение. Президент компании «БРИКС» физически устраняет своих конкурентов. – Кирилл провел пальцами перед глазами, изображая газетный заголовок.

– Я не устраняю своих конкурентов!

– Ну, ложечки, может, и найдутся, а осадочек все равно останется.

– Не знаю.

– Что ж, тогда мне придется подать на вашу компанию в суд. Ваш Крапивин запугивал меня, угрожал. К тому же он вступил в сговор с господином Казаковым, из-за чего я оказался в тюрьме. В тюрьме, кстати, на меня тоже покушались… Думаю, что суд признает сделку незаконной.

– Чего вы хотите?

– Вернуть завод. Вы продаете, я покупаю.

– Мы не продаем.

– Тогда в суд.

– Я подумаю. – Яшнов невидяще посмотрел в окно.

– Вы, конечно, можете нанять людей… Со мной ни у кого не получалось, ни у Казакова, ни у вашего Крапивина… Может, вам повезет?

Гендиректор думал долго и молча. В конце концов, он кивнул, соглашаясь обсудить условия сделки.

От бани остались только обгорелые стены, но уже завтра их и фундамент разберут, вывезут. Останется площадка, которую и накроет снег. А весной начнется стройка. К этому времени Кирилл уже вовсю будет управлять своим комбинатом. Только вот полной независимости больше не будет. Яшнов согласился продать контрольный пакет акций, но блокирующую долю оставил за собой. Фактически завод оставался частью «БРИКСа», но в этом помимо «минусов» имелись и «плюсы». Сделка состоялась, деньги Кирилл уже перевел, завтра можно ехать на завод. Все не так уж и плохо у него.