Шарль Эксбрайя - Опять вы, Иможен? Ну и наломали вы дров, инспектор. Ее все любили

Она ответила не сразу, но Крис подумал, что это от волнения. Когда же Джойс наконец решилась заговорить, в голосе ее слышались слезы.

— Крис, мне не случайно хотелось, чтобы вы ничего не говорили…

— И что это означает?

— Вы были моим лучшим другом, моим исповедником, тем, кому я могла доверить решительно все…

— Так что же?

— Простите меня, Крис, но я вас не люблю…

— Вы меня не любите… вы меня не любите… — несколько раз повторил ошеломленный Мортлок, словно смысл сказанного не доходил до его сознания.

— Во всяком случае, не так, как вам хотелось бы.

— Но, Джойс, вы же не могли не догадываться…

— Да, и должна была сразу предостеречь вас, посоветовать не слишком увлекаться, ибо не разделяю ваших чувств. Вспомните, сколько раз я пыталась намекнуть на это, но вы не слушали. А кроме того…

— Что?

— Знаю, я поступала подло, боялась, что вы меня покинете, а я так не хотела бы вас потерять, Крис!

Он грустно улыбнулся.

— Теперь это вряд ли возможно. Я никогда не представлял, что мы останемся только друзьями.

Мортлок огляделся по сторонам. Так приговоренный к смерти, прежде чем подняться на эшафот, жадно смотрит вокруг, стараясь напоследок запомнить каждую мелочь.

— Мне нравилось здесь…

Джойс чуть не плакала.

— Но вы мне по-прежнему друг, правда, Крис? — спросила она, накрыв ладонью руку инспектора.

— Конечно, конечно, — с трудом выдавил из себя Мортлок. — Мне пора уходить, но я еще не совсем опомнился от всего этого. И потом, я сегодня долго шел к вам пешком. Тогда казалось, могу до края света дойти и не почувствую усталости… А вот теперь она на меня навалилась…

— Бедный Крис…

— Я настолько не сомневался, что и вы… Думал повести вас сегодня в театр… В Олд Вик. На «Все хорошо, что хорошо кончается». Смешно, правда?

— Не будьте желчным, Крис.

— Простите, но у меня нет сил шутить.

— Я никогда не смогу быть счастливой, зная, что вы несчастны из-за меня…

— Тут ни вы, ни я ничего не можем поделать… Да, субботние вечера теперь покажутся мне очень долгими, — Крис усмехнулся. — Как странно все это. До знакомства с вами я очень плохо знал Уотфорд, потом он стал для меня самым прекрасным местом на свете, а теперь снова как будто исчезнет. Разные места — они как люди. Появляются и исчезают, и никто не знает почему.

— Крис… Я уезжаю из Уотфорда. На будущей неделе.

— Почему? Вы меня не предупредили…

— Я не смела.

— Каким же идиотом вы меня считали!

— Не говорите так! Я всегда думала о вас, как о самом лучшем человеке, какого встретила на своем пути в трудную минуту. Вы, конечно, меня забудете, и поделом, но я буду всегда помнить о вас, Крис.

— Даже если это неправда, спасибо. А можно узнать, куда вы едете?

— Я возвращаюсь к себе, в Донкастер.

— Мне казалось, у вас там никого нет.

Джойс покраснела.

— До последнего времени так и было, но недавно…

— Не понимаю.

— Я боюсь причинить вам новые страдания…

— Их уже столько, что…

— По-моему, я вам рассказывала, что в молодости была влюблена в своего кузена Тома Донелли.

— А он отправился гулять по свету, если не ошибаюсь?

— Том вернулся, снова живет в Донкастере и, кажется, хорошо устроился.

— Так это к нему вы возвращаетесь?

— Да. Узнав о смерти моего мужа, он написал, что не забыл меня и глубоко сочувствует, а потом предложил, если я не слишком злопамятна… В общем…

— Вы поженитесь?

— Да.

— Что ж… После этой радостной новости мне остается только пожелать вам счастья, миссис Гендерсон.

— Вы больше не зовете меня Джойс?

— Боюсь, мистер Донелли не поймет такой фамильярности.

— Крис, вы не представляете, как мне больно за вас! Ваши мучения лягут тяжелым камнем на мою будущую жизнь.

— Не стоит преувеличивать, — он встал. — Спасибо за светлые мгновения, которые я здесь пережил. Несмотря ни на что, я сохраню о них добрую память.

Джойс проводила Мортлока до двери и, когда он взялся за ручку, спросила:

— Крис… Вы не хотите меня поцеловать на прощание?

— Пожалуй, лучше не надо, миссис Гендерсон. Прощайте.

— Прощайте, Крис, и спасибо за все.

Выйдя из метро на станции Кенсингтон Олимпия, Крис долго шел по улицам Хэммерсмита. Он брел, сунув руки в карманы и ни на что не обращая внимания. От прежних мечтаний не осталось и следа. Инспектор отверг предложенную Джойс дружбу, но не смог по-настоящему рассердиться на нее. Да и за что? Может, зря держалась с ним так любезно и следовало бы вести себя еще более сдержанно и отстраненно? Но, честно говоря, Джойс никогда не пыталась делать вид, будто разделяет его любовь. Крис сам заморочил себе голову. Просто он принимал желаемое за действительное и толковал дружелюбие молодой женщины в свою пользу.

Мортлок с содроганием подумал, как посмеются над ним Болтон и компания. Джойс Гендерсон его не любит. Ну и что? Все равно это ни в коей мере не снимает вины с Мелвина Дэвиса.

Раз суперинтендант Болтон объявил на процессе, что расследование убийства Ларри Гендерсона продолжается, он непременно узнает и об отъезде Джойс, и о предстоящей женитьбе. Боясь сочувственных или насмешливых взглядов, Крис решил опередить события. Ричард принял Мортлока по первой же просьбе.

— Вы хотите сообщить мне что-нибудь важное, инспектор?

— С вашего позволения, сэр.

— Это касается службы?

— В известном смысле.

— Слушаю вас.

— Миссис Гендерсон навсегда уезжает из Уотфорда.

— И куда же она собралась?

— На родину, в Донкастер.

— Но мне казалось, что вы…

— Ее любил? Вы правы, сэр. Я любил ее, но мне не отвечали взаимностью.

— И как давно это выяснилось?

— Вчера вечером, когда я попросил ее руки.

Тронутый отчаянием, прорывавшимся в голосе Криса, несмотря на внешнее спокойствие, Болтон вспомнил о былой дружбе. Он не знал, что сказать, и не решался закончить разговор сухим служебным замечанием.

— Но… А как же ее работа в школе?

— Миссис Гендерсон не рассказала мне всех подробностей, сэр. Наверное, она вообще оставит работу, поскольку собирается замуж за кузена, которого любила в юности. Тогда он уехал бродяжничать, но теперь вернулся и, похоже, разбогател. Узнав о смерти Ларри Гендерсона, он послал вдове предложение вспомнить об их прежних планах и получил согласие.

— Как зовут этого человека?

— Том Донелли, сэр.

Суперинтендант, забыв обо всех обидах, невольно сказал:

— Очень сочувствую вам, Крис…

— Я сам во всем виноват. Насочинял сказок, да еще в них же и уверовал. Но, видно, сказки любят в любом возрасте… — И, не желая впадать в сентиментальность, он добавил: — Впрочем, это не изменило моих представлений об убийстве Ларри Гендерсона. Я по-прежнему считаю виновным Мелвина Дэвиса и надеюсь, что вам удастся представить суду необходимые доказательства.