Ирина Грин - Сквозь аметистовые очки

– Здравствуйте, – сказал первый, – мне нужна Кристина Сергеевна.

Судя по произношению, русский язык для него явно был не родным.

Тимур ответил, что Кристина Сергеевна, к сожалению, в командировке, но он, ее заместитель, Молчанов Тимур Михайлович, готов оказать любую посильную помощь.

Человек в туфлях из кожи аллигатора повернулся к своему спутнику и что-то сказал не по-русски. Тимур весь обратился в слух, чтобы уловить хоть одно знакомое слово, но тут дверь с шумом распахнулась, и в офис влетел Федор.

– Михалыч! Смотрите, что я купил! – В руках у программиста были три картонные коробки, в которые обычно упаковывают пиццу.

– Федор, у нас гости, – попытался урезонить сотрудника Тимур.

– Так им тоже хватит! – обрадовался Федор, чуть уменьшив громкость. – Заводите свою машинку, будем пить кофе с пиццей. В «Самурае» акция – две берешь, третья в подарок. Вот я и купил.

«Туфли из аллигатора» с удивлением воззрился на эту вакханалию и что-то зашептал своему спутнику.

Тут Федор, сгрузив коробки на стол, заметил, наконец, второго гостя и растерянно сказал:

– Это… как там… Умут эфенди! Мэрхаба! – И он изобразил что-то похожее на поклон.

Второй гость удивленно посмотрел на него и, немного помешкав, протянул руку:

– Мэрхаба.

Тимур заметил, что, несмотря на густую седину в коротко стриженных волосах, глаза у гостя молодые, ярко-карие. Умут эфенди? Умут Кылыч? Вот так просто, без предварительной договоренности у них в офисе? Тимур просто глазам своим не верил. А Федор молодец – сразу понял, кто есть кто. Вот что значит интернет. Нет, надо срочно покупать компьютер и не просто читать и слушать, а еще и видеть.

– Здравствуйте! – сказал он.

– Умут-бей не мог приехать сразу, как только узнал про картины, потому что готовился к приему новой гостиницы. – Фраза звучала не очень по-русски, но Тимур понял, о чем идет речь.

Умут Кылыч, владелец трех гостиниц в Бодруме, в тот момент, когда они с таким нетерпением ждали его ответа, достраивал четвертую. То есть достраивали, конечно, строители, а Умут-бей контролировал процесс и готовился к праздничному банкету.

И Тимур представил этот праздник: море, крик чаек, разряженные гости, фейерверк, взрывающий ночное небо. Фуршет, шампанское. Что-то это ему напоминало. Наверное, несостоявшийся свадебный банкет.

– Умут-бей, – продолжал между тем переводчик, – хочет посмотреть картины.

– Разумеется. Они находятся на складе, тут, неподалеку, и если господин Кылыч не возражает, я мог бы вас туда отвезти.

Судя по выражению лица, предложение это переводчик принял без восторга.

– Понимаете, – попытался объяснить Тимур, – если бы вы заранее предупредили о своем приезде, мы бы…

Умут-бей что-то сказал по-турецки, и переводчик сообщил:

– Умут-бей готов поехать с вами.

– И я! – зашептал Лебедев. – Тимур Михайлович, пожалуйста, возьмите меня с собой.

– Нет, Федор, мы же не можем бросить офис, кто-то должен обязательно остаться. Тем более сейчас должны приехать монтировать сигнализацию.

– Ща, Тимур Михайлович, я обеспечу сидельца.

Он пощелкал по экрану своего телефона и едва слышно сказал:

– Где ты? – Выслушал ответ собеседника и добавил: – Давай скорей. Я пиццу купил. Три пиццы. Ага, жми, поддай жару. Конечно, кофе есть!

Тимур не знал, с кем разговаривает Лебедев, но готов был голову дать на отсечение, что Умут-бей с интересом прислушивается к разговору. А значит, понимает по-русски больше, чем хочет показать.

Буквально через пару минут, под истошный звон колокольчика над входной дверью, в офис влетел Руслан Ларин. Сначала он увидел стопку коробок с пиццей, потом двух незнакомцев, а лишь затем хозяев офиса – Тимура и Федора.

– У вас под окнами кто-то шляется, – сообщил Ларин.

– Вот, Тимур Михайлович! – Федор довольно заулыбался. – Руслан отлично проконтролирует процесс подключения сигнализации, а мы поедем. Да? Поехали, Тимур Михайлович! У гостей время дорого.

Тимур снова перехватил взгляд Умут-бея. Похоже, тот был не против присутствия Федора, и сказал:

– Ладно, едем.

– А мне что делать? – спросил Ларин.

– Работай, – разрешил Федор. – Ешь пиццу. Звони, если что понадобится.

Под окном гостей ждал белоснежный «Мерседес».

– Предлагаю поехать на моей машине, – сказал Тимур.

Умут-бей и переводчик обменялись парой коротких фраз, после чего переводчик важно кивнул:

– Умут-бей не возражает.

Тимур понимал, что в таком виде, как они есть, картины показывать нельзя. Вообще-то, нужно было их заранее развесить или хотя бы расставить. И чего он раньше об этом не подумал? Все-таки хорошо, что Федор поехал с ним. Даже несмотря на всю его эксцентричность.

Умут-бей ходил между полотен, придирчиво рассматривал их, всматривался в подпись художника и одобрительно цокал языком. Потом он увидел чайку за стеклом. Ту, что, по мнению Лебедева, изображала Асю. Долго смотрел на нее, а потом на русском языке сказал:

– Да, это она.

Суета, которая непременно предваряет каждую поездку, полет на самолете, ночная Москва в окнах отеля – все это вытеснило из головы Кристины разочарования последнего дня. Да, Тимур – непростой человек, но он ценный сотрудник, и пора принимать его таким, какой он есть. Вот только что-то внутри Кристины сопротивлялось тому, чтобы Тимур был просто сотрудником.

Сразу после заселения в гостиницу сотрудники «Кайроса» отправились в клинику к Снегиреву.

Им очень хотелось поговорить с хирургом, который будет оперировать Павла Павловича, но он был занят, и медсестра проводила их в палату, пообещав сообщить, как только доктор освободится.

– Только вас слишком много, – строго сказала она. – Я могу пропустить только двоих.

– Я останусь, – сказал Рыбак. Атмосфера больницы действовала на него гнетуще, но раскисать было никак нельзя, ведь он несет ответственность за Асю с Кристиной.

Обнаружив в коридоре несколько удобных кресел, он сел, прихватив с журнального столика какую-то брошюру. И тут же зазвонил телефон. «Тимур» – увидел Рыбак и нажал на зеленую трубку.

– Приветствую, Иван! Как вы там?

– Нормально, в больнице сейчас. Девчонки с дедом разговаривают, а я сижу в коридоре.

– Это хорошо, что сидишь. У нас тут такие дела произошли.

И Тимур рассказал о неожиданном визите Умута Кылыча.

Осмотрев картины, турецкий гость изъявил желание купить их все. Оптом.

Тимур, разумеется, не возражал. Когда зашел разговор о цене, Тимур решил перестраховаться и попросил пятьсот тысяч долларов. После яростного торга сумма уменьшилась до трехсот тысяч.

– Разумеется, я готов купить картины, которые еще будут написаны, – сказал Умут-бей.