Марина Серова - Музей неживых фигур

Господи, да вам, ребята, самое место в детском саду, в младшей группе. В следующий раз оставлю на столе чашку кофе – может, хотя бы стрихнина подсыплете, хотя куда вам! Стрихнин еще поискать надо, а на таблетки со снотворным ума не хватит…

Хотя… В самом деле, а почему бы и нет? Сама я хороша, насмехаюсь над глупыми завистницами, а до таких простых вещей не додумалась…

– Нина. – Я осторожно тронула девушку за плечо. Та вздрогнула и, словно очнувшись от крепкого сна, равнодушно посмотрела на меня.

– Нина, ты как? – заботливо спросила я ее. Та неопределенно покачала головой.

– Я нормально, – проговорила она несколько заторможенно. – А что такое? Пара началась, да? Вторая живопись?

– Нет, еще десять минут до начала занятия, – успокоила я Нину. – Я попросить хотела… Понимаешь, я жутко не выспалась сегодня, на ходу сплю. Тут кофе никудышный, сахар сплошной и все, а чай вообще пить невозможно. Я вдруг вспомнила, ты вроде рассказывала, что у вас в мастерской есть чай.

– Чайник есть, – поправила меня девушка. – А кофе или чай мы сами приносим.

– Ой, а ни у кого нет чего-нибудь наподобие пуэра? – с виноватым видом спросила я. – Он мне обычно помогает, даже лучше, чем кофе…

– У меня обычный, зеленый, – покачала головой Нина. – Пуэра нет. Его никто не пьет.

– Да? – изобразила я удивление. – А ты вроде говорила, что кто-то заваривает бодрящий чай, вроде противный… Наверно, я ошибаюсь?

Нина снова уставилась в стену и на какое-то время замерла в прострации. Потом вынырнула из своего забытья и тихо прошептала:

– Только Света его пила… Она такой чай приносила…

– Ох, прости… – Я опустила голову. – Не знала…

– Ты же не виновата, – попыталась успокоить меня девушка. – Света умерла из-за перегрузки, никто не виноват. Просто… как вспомню… Она снова замолчала. Вдруг тряхнула головой и сказала уже другим, собранным голосом:

– Если хочешь, можем подняться до «храма». Там, наверно, открыто, третий курс сидит. Подождешь меня в коридоре, я Светин чай поищу. Ей-то он уже не пригодится…

– Как-то неудобно получается… – пробормотала я, про себя надеясь, что Нина не передумает. – А ничего страшного, если мы Светин чай возьмем? Она же… умерла…

– Нет, наоборот, – подбодрила меня девушка. – Я дам тебе пакетики, а ты будешь пить чай и вспоминать Светлану. По-доброму, как принято. Поминки ведь отмечают, я бы с тобой тоже попила, но как-то пробовала этот жуткий пуэр, горечь жуткая. Света ведь его без сахара пила…

– Какой я люблю, – заявила я. – Могу несколько чашек выпить за день, особенно если долго работать приходится.

– Тогда я тебе все пакетики отдам, – решила Нина. – Пускай хоть кому-то они пригодятся…

Мы поднялись на пятый этаж, и, как договорились, студентка вошла в мастерскую, а я осталась ждать ее в коридоре. Вскоре девушка вернулась и протянула мне три пакетика без всяких этикеток.

– Все, что осталось в Светиной коробке, – пояснила Нина. – Хочешь, чайник вскипячу? Чтоб в столовую не спускаться.

– Нет, пойдем на урок, – поспешила отказаться я. – Занятие почти началось, я лучше после пары выпью.

– Ладно, тогда пойдем. – И мы направились вниз по лестнице, на третий этаж, чтоб оттуда подняться к аудитории живописи.

На второй паре Роман Александрович по-прежнему клеился ко мне, я же изображала из себя этакую скромницу, которая, впрочем, готова принять ухаживания столь привлекательного мужчины. Я слышала, как перешептываются между собой Марина с Ксюшей, наверно, перемывают мне косточки за спиной. О чем они разговаривали, я не разобрала, но и так догадаться можно. Катерине обсуждать меня было не с кем, но те взгляды, которые она в меня кидала, говорили красноречивее любых слов. Когда пара закончилась и я направилась к выходу, то услышала позади себя сказанную шепотом фразу, предназначавшуюся, очевидно, мне. «Бесталанная, бездарная дрянь!» – озлобленно прошипела Катя. Я сделала вид, что не услышала, и весьма довольная собой прошла в коридор.

Стоя на улице неподалеку от института, я набрала номер Кири, точнее, Володи Кирьянова, своего старинного друга. Володя служил подполковником полиции и, когда нужно, с радостью приходил мне на помощь. Или я ему, что случалось гораздо чаще.

– Привет, Володь! – поздоровалась я с ним и, не дожидаясь, пока приятель ответит на приветствие, спросила: – Ты сейчас занят?

– Да не особо, – ответил тот. – С детьми вот сижу… да, мама скоро придет, торт купит и вернется…

– Ты не на работе? – удивилась я. – Не заболел, случайно?

– Да нет, какое там! – воскликнул тот. – Ремонт вот затеяли, кухню обустраиваем. Пришлось две недели за свой счет взять, сама понимаешь…

– Можешь сейчас приехать? – перешла я к делу. – Мне нужно кое о чем тебя попросить. Я недалеко от твоего дома нахожусь, могу к проспекту подойти, если удобно.

– Слушай, а подождешь минут двадцать? Я же своих не могу оставить, жену из магазина дождусь и подъеду.

Спешить мне все равно было некуда, в институт возвращаться сегодня я не собиралась. Поэтому мы с Володей условились, что он заберет меня от ближайшей к центру города кофейни, до которой от института было рукой подать. Пока я ждала Кирьянова, заказала в кафе чашечку крепкого кофе и не спеша потягивала напиток, изредка поглядывая в окно. Погода радовала отсутствием постоянного октябрьского дождя, но небо было хмурым и унылым, и все вокруг – и улицы, и дома – казались погруженными в мрачные раздумья.

Киря приехал на своей машине и спросил, довезти ли меня до дома.

– Слушай, а ты можешь отдать вот это на экспертизу? – Я протянула приятелю три пакетика Светиного пуэра. – Мне нужно знать, не являются ли они отравленными. И вообще неплохо бы выяснить их состав.

– Без проблем, – легко согласился Володя. – Тебе когда надо?

– Чем скорее, тем лучше, – призналась я. – Дело не терпит отлагательств.

– Тогда жди вечером звонка, – пообещал мой друг. – Я попрошу, чтоб ребята из лаборатории проверили их побыстрее. Новое расследование?

– Вроде того, – кивнула я и, пока мы ехали до моего дома, коротко ввела товарища в курс дела. Кирьянов тоже решил, что одногруппниц Светланы не мешало бы проверить: кто знает, на что могут пойти отчаянные завистницы.

– Честно говоря, не верится мне, что они способны на убийство, – задумчиво проговорила я. – Ведут себя как дети малые, неразумные. От них можно ожидать угроз, запугивания, любовного приворота, наконец, но никак не хладнокровного убийства.

– Ты так уверена, что твою Светлану убили? – спросил Володя. – А если она и вправду умерла от сердечного приступа? А завистливые студентки, вот именно, просто пакостили ей. Ты же говорила, что задания ей попортили, тоже весьма неприятно, особенно если она так долго с ними возилась…