Светлана Алешина - Фуршет с трагическим финалом

После такой наглости Лариса моментально перестала испытывать чувство жалости к незадачливому администратору и сухо сказала:

— Ну вот что! Из-за твоих же глупостей я не намерена каждый раз возмещать тебе потери! И скажи спасибо, что я тебя не накажу за то, что в рабочее время ты занимаешься личными делами. А сейчас распорядись-ка лучше, чтобы мне принесли две чашки кофе, и покрепче.

Степаныч хотел было перевести стрелки на саму Ларису и напомнить ей, что она сама использует рабочее время не в рабочих целях, но, увидев в глазах начальницы знакомый ему стальной блеск, решил не рисковать.

К тому же он вспомнил, как в прошлом году, когда он до такой степени надоел Ларисе своим нытьем по поводу прибавки к зарплате, что она не только не увеличила ему ставку, но даже лишила премии «за мелочность и неумение работать с людьми».

Тогда Степаныч дулся и ворчал целый месяц — как раз до очередной премии — и теперь совершенно не хотел повторения этой истории, поэтому чинно произнес:

— Сейчас распоряжусь, Лариса Викторовна, — и вышел из кабинета, даже не хлопнув дверью.

Когда официантка принесла кофе, Лариса откинулась с чашкой в руках на спинку кресла и прикрыла глаза. Она сидела так где-то с полчаса, потом, посмотрев на часы, стала собираться домой. Дом встретил ее тишиной. Евгений отсутствовал, несмотря на его заявление о том, что теперь как минимум несколько дней он проведет дома, так как у него развился синдром боязни общества. «Значит, решил полечить свою фобию испытанным средством», — вздохнула Лариса.

Раздался телефонный звонок. «Наверняка это он, сейчас пьяненьким голосом будет слезливо вещать о том, как ему плохо!» — раздраженно подумала Лариса и сняла трубку. Однако услышала незнакомый мужской голос, который без всяких вступлений сразу же перешел к делу:

— Я хочу вас предупредить, что ваша деятельность незаконна. Это во-первых. А во-вторых, в деле завязаны интересы очень серьезных организаций, и советую вам подумать, стоит ли вам влезать в ситуацию.

— Кто говорит? — не растерялась Лариса.

— Мы вас предупредили, — не меняя интонации и не отвечая на вопрос, продолжил голос. — Мы не хотим, чтобы у вас появились проблемы. Не мешайте компетентным организациям заниматься тем, чем положено.

— А я и не мешаю, — изобразив невинность и доброжелательность, сказала Лариса.

— В случае, если вы не прислушаетесь, мы будем вынуждены принять меры, — все тем же прежним, «кагэбэшным» солидным голосом произнесли в трубке, и после этого сразу же отключили связь.

Лариса минуту посидела в тишине, прислушиваясь к жизни пустого дома, словно тот, кто угрожал ей по телефону, мог находиться рядом и издавать какие-то звуки, потом набрала номер Карташова.

— Олег Валерьянович, а мне уже угрожают, — сообщила она Карташову.

— Кто? — быстро спросил Олег, — Они, естественно, не назвались. Но намекали на то, что сами все раскроют, без моих жалких усилий.

Может быть, это фээсбэшники?

— Может быть, — после небольшой паузы ответил Карташов. — Кстати, по-моему, они-то как раз и занялись сейчас делом вплотную. И у них — своя версия.

— Интересно, какая?

— А у тебя какая? — ответил вопросом на вопрос Олег. — Чего-нибудь уже узнала?

— Практически ничего. Проверила связи двух жертв. На очереди — третья.

— Третья — это кто?

— Парамонов.

— Вот насчет него-то как раз ФСБ сейчас и работает. И нам настойчиво рекомендует. Я не знаю, — понизил голос Карташов, — но, по слухам, преступника уже вычислили.

— Кто же он?

— Говорю тебе, не знаю. Начальство курирует все это. Дело-то громкое. Завтра прибывают из американского посольства, надо рапортовать, что не сидим без дела.

— Ладно, мне все понятно, — вздохнула Лариса. — Но тем не менее свое расследование я не брошу.

— Это уже дело твое, — вздохнул в ответ майор.

В его голосе уже не чувствовалось ни озабоченности, ни увлеченности, а ведь это он всего лишь вчера просил ее помочь. Ларисе ничего не оставалось, как положить трубку и отправиться делать себе вечерний салат и заваривать крепкий китайский чай.

Котов явился домой, как и следовало ожидать, навеселе. Он важно, насколько позволяло ему это сделать опьянение, прошел на кухню, где сидела Лариса, и плюхнулся на диван.

— А преступника уже поймали! — ехидно заявил он.

— Как это? — вырвалось у Ларисы.

— Атак это, — продолжал Котов. — Сегодня замели директора Сенного рынка, знакомого тебе, наверное, Николаичева Виктора Палыча.

— Ну, знакомого… И что?

— Это все его рук дело. Вернее, не его, а тех, кого он нанял.

— Кто это тебе сказал?

— Да так, встретился со знакомыми из этого гребаного Белого дома.

— Из областного правительства? — уточнила Лариса.

— Ну да, из этого крысятника. Там переполох в связи с Парамоновым. И говорят, что Николаичева уже типа того задержали.

Лариса вспомнила неясные намеки Карташова по телефону и нахмурилась. Само предположение о том, что милиция могла обойти ее в этом деле, ей не понравилось.

— И что? — только и спросила она.

— А ничего, — ответил Котов, небрежно развалившись на диване. — Им все равно кого сажать.

— Ты уже не первый, который мне об этом говорит, — раздраженно отреагировала Лариса.

— А потому что это правда, — невозмутимо парировал Евгений. — Ко всему прочему, и ко мне сегодня на работу наведывался оперативник и… как бы это помягче сказать, угрожал.

— Чем? — обеспокоилась Лариса.

— Тем, что, мол, улики на вас показывают, Евгений Алексеевич, и не худо бы вам, пока не поздно, во всем признаться. Хотя куда уж позднее — непонятно.

Сколько времени прошло, все равно как чистосердечное признание не прокатит.

— А ты?

— А я был хладнокровен, — важно заявил Котов. — Я сказал, что, если они такие умные, пускай предъявляют обвинения в установленном порядке, санкции показывают. Я видел, что этот оперативник все порывался меня обвинить в таком духе, что я, мол, такой умный, сейчас в каталажку заберем, по почкам надаем, будешь знать… Но я был непреклонен. Пускай лохов на улице на понт берут, коз-злы!

Во взгляде Котова неожиданно обнаружились ненависть и презрение.

— Ну ты уж так сильно не переживай, — мягко сказала Лариса.

— А я и не переживаю. Вот принял немножко для снятия стресса.

— Это я заметила. Только с оперативниками в таком виде не надо разговаривать, а то возьмут за оскорбление прохожих.

— Это я в курсе. Не надо меня учить. Ты-то что-нибудь сумела выяснить?

Лариса со вздохом посмотрела на мужа. Несмотря на то что он пытался казаться важным всезнайкой, она уловила в его, пускай пьяном взгляде явную настороженность. Котов все же боялся оказаться невинной жертвой, и Лариса почувствовала свою ответственность за перспективы своего расследования. А в нем, как ни крути, особых просветов было не видно.