Светлана Алешина - Фуршет с трагическим финалом

— Она опознала его?

— Пять минут рассматривала, не отрывая взгляда.

Потом как-то так опасливо за меня спряталась и показала: «Он!» Что-то еще потом твердила про супостатов, бандитов, ну и все такое в этом роде.

— Ас Ингой что?

— Отвезли домой, успокоили как могли. Хотя он орал при задержании там на всю улицу в лучших уголовных традициях. Жаль, что тебя не было, а то бы прикололась. Как в кино! «С-сука! Продала ментам, ладла двурушная! На перо посажу!» Еле в машину запихнули, ногами упирался и орал, как евин недорезанный.

— Ты знаешь, не думаю, что я много потеряла, пропустив такое зрелище, — усмехнулась Лариса. — Кстати, где он сам-то?

— Сейчас должны привести, — сказал Карташов. — Разговор, наверное, долгим будет, все-таки неясностей в этом деле еще хватает. А я, признаться, все-таки удивлен.

— Чем?

— Да не верил я, что ты права, когда утверждала, что это Ростовцева хотели грохнуть, — признался Карташов. — Такие фигуры были задействованы, и вдруг — такая развязка…

— Главное, что она все-таки совершилась, эта развязка, — сказала Лариса.

В этот момент в дверь заглянул дежурный и спросил:

— Разрешите?

— Давай, — кивнул Карташов.

Дежурный ввел в кабинет Полубейцева. Лариса заметила, что его и без того неприятное лицо теперь стало просто отталкивающим. Он бросил на Ларису быстрый взгляд, в котором сквозила ненависть, тяжело опустился на привинченный к полу стул и исподлобья посмотрел на Карташова, ожидая вопросов.

— Ну что, представитель «серьезных организаций», рассказывай, как дошел до жизни такой, — начал допрос Карташов. — Зачем международный скандал устроил?

— А что, непонятно? — усмехнулся Полубейцев. — Чтобы никто не понял, что это все из-за Игорька заварилось, суки продажной!

— То есть убийства Элис Симпсон и Виталия Парамонова были совершены для отвода глаз? — уточнил официальным тоном Карташов.

— Ты Парамонова мне не вешай, я это дело на себя не возьму! — вдруг выкрикнул Полубейцев.

— На тебе и так достаточно висит, — успокоил его Карташов. — Так что еще одно убийство уже роли не играет.

Полубейцев метнул на него злобный взгляд, но возразить ему было нечего.

— Ты давай, давай, время не тяни, рассказывай, как и почему решился убить Ростовцева?

— А что, оставлять этого гада нужно было? — окрысился Полубейцев. — Который бабки общаковые заныкал?

— Так, давай по порядку, — не выдержал Карташов. — Что за бабки, откуда они взялись и почему общаковые. Словом, с самого начала и по возможности без воровского жаргона.

Полубейцев наконец заговорил более-менее связно.

— Мы тогда сберкассу вместе брали, — хмуро сказал он. — Я, Игорь и Костя. Вызнали, что она на сигнализации, Костя в этом хорошо разбирался, он и должен был ее отключить. Готовились долго, чтобы не сорвалось ничего. Да всего, видно, никогда не просчитаешь… — он неожиданно глубоко вздохнул. — Ну, короче, одним из вечеров пошли. Вернее, даже ночью.

Костя с сигнализацией быстро управился, вошли мы туда без звука. Бабки быстро нашли, Игорь сразу ими сумку набил, мы ее специально с собой взяли. И тут вдруг шухер! Не знаю, какой пидор увидел, что дверь открыта, и ментов вызвал. Игорь с Костей сразу к черному ходу рванули, ну и я за ними, естественно. Да по дороге зацепился за какой-то ящик долбаный и упал.

Неудачно упал, ногу вывихнул. Подняться хотел, да не смог. Костя было ко мне кинулся, да его Игорь дернул за собой. Так и вышло, что они оторвались, а я не успел. Так и взяли прямо с вывихнутой ногой, волки позорные! Но я себя все время честно вел, по-пацановски.

Не сказал, что трое нас было, хотя мне все внутренности в ментовке вывернули. Говорил, что залез один, взять ничего не успел, про деньги знать ничего не знаю. Наверное, крысы конторские сами их растранжирили, а теперь хотят под эту марку на меня свою растрату повесить. Следак, конечно, не поверил ни хрена, но покрутился-покрутился, а деваться некуда — дело-то сдавать надо. Вот меня одного и отправили в отсидку. Семь лет на нарах вшей кормил. Но я-то как рассуждал? Как честный фраер! За корешей страдаю, святое дело! Думал, выйду, они век помнить такое будут… А тут как получилось? Оказалось, что Кости-то уже и нет. Я сначала не понял, из-за чего он погиб. А когда узнал, что погиб в ту ночь как раз, как мы на дело пошли, так сразу понял, что это Игорек его замочил, а бабки общаковые себе взял. Он на них и поднялся, сука! Да еще на Костиной невесте женился.

Тоже еще, курва кумовая! Да за такое ноги выдергивать нужно. А как завиляла, когда я к ним наведался!

А я привык жить правильно. И то, что Игорька я пришил — это правильно.

— А американку, а Парамонова? — не выдержала Лариса. — Это что, тоже правильно?

— Невелика потеря, что там, что тут, — отрезал Полубейцев. — Одна дармоедка приехала тут нас учить, чего почем. Другой соки пил из всех, из кого мог. Я этих, блин, чинуш всех бы у параши помещал.

Самое место им там. А еще отпетушить не мешало бы.

— Так, твое мнение по этому поводу никого не интересует, — прикрикнул Карташов. — Давай по делу.

Бортникову ты деньги давал за убийство?

— Какому Бортникову?

— Гарпуну, — уточнил Карташов. — Киллеру, в квартиру которого потом приходил и где тебя опознала гражданка Трифонова.

Полубейцев молчал.

— Слушай, Полубейцев! — разозлился Карташов. — Раз уж начал колоться — колись до конца, нечего тут теперь в молчанку играть! Или хочешь, чтобы тебе, как в прошлый раз, «внутренности вывернули»? Так я тебе это быстро устрою!

— Я давал, — обреченно проговорил Полубейцев. — Я, когда к Игорьку пришел и намекнул, что неплохо бы денежками-то поделиться — все ж-таки я за них семь лет баланду хлебал, а он тут в ресторанах питается, так эта падла меня просто послал! Вернее, начал хвостом крутить и говорить, что поднялся совсем не на те бабки, втирал, что сам все заработал. И предложил мне какую-то туфту якобы возглавлять! Шестеркой у него быть! Хотел я его сразу пришить, а потом думаю, нет, не сейчас! Из-за тебя, гниды, снова на нары идти? И сделал я вид, будто соглашаюсь с ним работать. Он повеселел сразу, ряха даже раскраснелась.

Бутылку достал. Выпили мы с ним, а я тут же за Костю разговор завел. Он, конечно, мол, знать ничего не знаю, мы с ним потерялись по дороге, а сумка с бабками у него осталась. Его, говорит, из-за этих бабок-то и грохнули. Думал, я поверю в такую лажу! Я-то Игорька хорошо знаю, он за бабки сам удавится и кого хочешь удавит. Он и в сумку-то в ту тогда намертво вцепился, как в бабу родную! Ну, погоди, думаю, сука, за товарища ответишь!

Полубейцев явно гнул то, что убил Ростовцева «за друга, по честным пацановским понятиям». Однако ни Лариса, ни Карташов не принимали подобной версии. Собственно, теперь было все равно, почему он убил Ростовцева. Потому что будь это убийство сто раз справедливое, но в деле фигурировало еще три трупа.