Марина Серова - Перерыв на убийство

– Вот и я хотела бы это знать. Скажите, вы сами с какой целью ищете Катюшу?

– Мы с ней раньше в одной газете работали.

– С Катей? – уточнила Оксана, и я поняла, что это тест.

– Да, с Катей, правда, ее многие знали под именем Кристина Луганская. Кстати, татуировку мы вместе с ней ходили набивать. У меня тоже есть. Хотите покажу? – я сделала вид, что собираюсь обнажить плечо.

– Нет-нет, избавьте меня от этого! – запротестовала Оксана. – Я не сторонница тату! Да и Катя призналась мне как-то, что хочет избавиться от татуировки. После того как она вышла замуж и родила двух детей, у нее началась совсем другая жизнь. Она мне так и сказала, что Кристины Луганской больше не существует. Похоже, ее заявление оказалось преждевременным. В жизни часто такое бывает – хочешь открыть новую страницу, но поднимается ветер и открывает книгу уже в прочитанном месте. Значит, что-то в прошлом было недоработано, надо вернуться и внести правку – что-то выделить жирным шрифтом, что-то – курсивом, что-то подчеркнуть, а кого-то вычеркнуть.

– Какая интересная у вас философия! – заметила я без всякого преувеличения.

– Это опыт. Я ведь прожила не одну жизнь!

– Вы имеете в виду своих героинь? – уточнила я.

– Танечка, вы очень проницательны! Партия Жизели, к примеру, помогла мне понять, что нельзя верить мужчинам на слово, не зазорно будет и в паспорт к ним заглянуть, иначе можно разочароваться во всем и вся и повторить судьбу Жизели. – Пристальный взгляд Оксаны сказал мне о том, что она пытается понять, знаю ли, о чем этот балет.

По чистой случайности я знала его содержание. Около месяца тому назад я была в театре именно на этом балете А. Адана. Но привела меня туда не любовь к этому виду искусства, а работа.

– Вы что, действительно были в двух шагах от загробного мира? – я дала понять, что сюжет балета «Жизель» мне знаком.

– Может, чуть дальше, но перспективы могли быть очень мрачными. Я вовремя навела справки и отстранилась от лжеца. Другие партии тоже кое-чему меня научили, например, тому, что надо не затягивать с выбором. – Оксана стала делать какие-то движения руками, мне показалось, что она мысленно исполняет какую-то партию. – И Катюша тоже сделала свой выбор, но не между мужчинами, а между работой и семьей. Но похоже, журналистика ее не отпускает.

– Оксана, вы говорите какими-то загадками.

– Да какие уж тут загадки! В жизни Катюши стали возникать персонажи из ее журналистского прошлого. Сначала ее разыскивал невысокий блондин на черном «Форде Фьюжен».

– А с чего вы взяли, что этот блондин именно из ее журналистского прошлого?

– Я видела его несколько лет назад. Он вечерами караулил Катюшу во дворе. Она была вынуждена от него скрываться. Я потом спрашивала ее, кто этот настырный молодой человек. Катя сказала, что ей пришлось обращаться к нему за материалом для своей статьи, он же имел неосторожность в нее влюбиться и стал осложнять ей жизнь. Если вы Катюшина коллега, то вам, должно быть, известно, кто это, – Оксана прищурилась, глядя на меня.

– Вероятно, это тот немец из комитета по экологии, – предположила я.

– Да-да, вы правы. У него такая необычная фамилия, – Оксана задумалась, – Шкель…

– Штоль, – поправила я, а затем уточнила: – Так он встретился с Катей?

– Не знаю, не уверена. Дело в том, что с наступлением лета мои соседи всем семейством переехали в загородный дом.

– Не в Трущелиху ли? – поинтересовалась я.

– Да, все верно, именно там у Катюшиных родителей была дача, но они сейчас живут за границей.

– У меня такое ощущение, что половина Тарасова и Покровска имеет дачу именно в этом поселке.

– А что вы хотите? Места там замечательные! Мне несколько раз доводилось гостить у своей приятельницы в Трущелихе, я даже подумывала прикупить там недвижимость, но пока как-то не сложилось.

– Оксана, вы сказали, что сначала ее разыскивал блондин на «Форде», – танцовщица кивнула, подтверждая это. – А потом?

– Скорее не потом, а одновременно, – задумчиво произнесла женщина. – Когда тот блондин с немецкой фамилией стучал в Катюшину дверь, двое других мужчин стояли во дворе, и один из них показывал рукой на Катины окна. Я сначала подумала, что эти трое вместе, но тот эколог вышел из подъезда и прошел мимо двух других, будто и не знает их. Те двое еще немного потоптались, сели в машину и уехали.

– В черную «Киа Сид»? – уточнила я.

– Да, автомобиль был черного цвета, но я не очень хорошо разбираюсь в марках. Помню только, что на лобовом стекле какая-то аппаратура была.

– Навигатор, видеорегистратор?

– Да, что-то такое. Татьяна, я открою вам свою маленькую тайну. Я засмотрелась в окно на одного из тех двух мужчин. Он с необыкновенной грациозностью вынул из кармана мобильный телефон, набрал номер и приложил аппарат к уху, – Оксана попыталась воспроизвести движения его руки. – Как-то так. Я уверена, что этот мужчина прекрасный танцор!

– Он был водителем?

– Нет, за руль сел другой. Кстати, он тоже очень интересный персонаж. Раньше таких называли стилягами – длинные волосы, яркая рубашка с длинным отложным воротником, ботинки на каблуке. Таня, вы, случайно, не знаете, кто эти люди?

– Нет, – сказала я, не кривя душой. Я действительно понятия не имела, что за «хвост» привязался к Андрею. Но теперь я не сомневалась, что за Штолем действительно следили. Зоя это не выдумала. – Оксана, скажите, Катя не говорила вам, когда вернется?

– Нет, я только спросила, как детки выдержат авиаперелет. Она сказала, что все будет хорошо. Вадиму, как мне показалось, эта поездка была немного в тягость. Я его понимаю, путешествовать с двумя маленькими детьми непросто. Но если Катюше что-то стукнет в голову, то спорить с ней бессмысленно.

– Значит, муж с ней всегда соглашается? – спросила я для поддержания разговора.

– Я бы выразилась иначе. Со стороны их отношения были похожи на взаимоотношения партнеров по танго, – Оксана смотрела на меня, пытаясь понять, понимаю ли я, о чем идет речь.

Мне не нравилось, что эта преподавательница танцев постоянно экзаменует меня, но мне приходилось это терпеть. Я чувствовала, она владеет полезной для меня информацией, но для того чтобы выудить ее из нее, надо принять условия ее игры.

– Вы хотите сказать, что Куприяновы демонстрировали окружающим свою бурную страсть? – предположила я.

– Такое случалось. Но резкие движения в этом танце совсем не означают, что партнеры ненавидят друг друга. Да, они ревнуют, выясняют отношения, но лишь потому, что любят друг друга. Когда партнер отталкивает партнершу, она падает, но не ломается. Пауза, и они снова устремляются друг к другу, чтобы слиться в экстазе. – Оксана поднялась и протянула мне руку.