Ирина Горбачева - Майор Снежина. Фотографии на стене [СИ]

– Марта объясни, – пытался узнать её план Дмитрий, но она уже набирала номер Всеволовожского управления, – товарищ полковник, по нашим оперативным данным, заложница находится на территории детского дома, в котором работает его приёмная мать. Просьба выслать туда оперативную группу, мы сейчас заберём старушку и вместе с ней едем туда.

– Марта, ты считаешь, что эта старушенция сообщница Новикова?

– Дима, конечно нет. Сообщница тоже работает в детском доме и у неё есть автомобиль.

– Понятно, тогда он тоже может быть там?

– Навряд ли, – Марта набрала номер телефона Мезенцева, доложив ему всю обстановку, срочно отправить группу в аэропорт, – думаю, что он попытается сегодня улететь из Петербурга, пусть Ваня проверит ещё раз его местоположение на момент всех убийств.

– Ты думаешь, что убийства соседки и его жены, дело его рук?

– Нет, Дима. Я так не думаю, но давай пока не отвлекаться. Для меня сейчас, самое главное, это жизнь Аси.

Забрав с собой приёмную мать Новикова, они быстро оказались на территории детского дома, где их уже ждала оперативная группа. По дороге, узнав у пожилой женщины, что с детства Антон дружил с нынешним заместителем директора этого заведения, они вошли в её кабинет. За столом сидела обычная скромная женщина и плакала. Она увидела в окно своего кабинета приехавших оперативников и всё сразу поняла.

– Вы не думайте, Тоша с вашей девочкой ничего бы не сделал. Я была против её удержания. Но он хотел напугать семью своего брата. Он сказал, что сам потом привёз бы девочку к нему. Он не предполагал, что у Артёма есть ребёнок. Как-то всё изменилось, после смерти его жены. Вы знаете, это её смерть сильно повлияло на него. Он очень изменился…

Женщина явно находилась в сильном стрессовом состоянии, она ещё что-то говорила, говорила, но Марта не стала её слушать, забрав ключи от комнаты, в которой находилась Ася, она с оперативниками и Дмитрием кинулась вниз на первый этаж.

Ася, заплаканная и напуганная всем происходящим, сидела на кровати в небольшой каморке. Марта обняла дочь и заплакала вместе с ней.

– Прости меня, дочка, прости.

– Мамочка не плачь, это я виновата, – успокаивала мать Ася.

– Девчонки, – Дмитрий одной рукой обнял Марту и Асю и повёл к выходу, – всё позади, домой, домой, – там Ваня уже обзвонился, он задержал Новикова. Ты, Марта, верно, всё рассчитала. Успокаивайтесь и поехали.

Глава 14

Самое страшное, что может случиться с человеком – это подчинить свою жизнь деспоту, который словно дракон с огнедышащей пастью, поглощает «я» своей жертвы. Он растопчет в болотной жиже сарказма и высокомерия его самовыражение, уничтожит человека, как личность, делая его безвольным, неуверенным в себе и сомневающимся в других.

Такое уничтожение личности постигло и Анну Новикову. Много вынесшая за свои неполные тридцать лет: болезнь и смерть матери, пьянство, побои и смерть мужа, Анна, уставшая от неустроенности и безденежья, стала безропотной жертвой своей грозной и властной свекрови.

Встретив Бориса, она не могла поверить в то, что счастье, наконец, белым пушистым облаком, коснулось и её. Статный, умный, галантный кавалер выбрал её, маленькую, хрупкую, молчаливую с ребёнком на руках! Она боялась встречи с его матерью, к которой тщательно готовил её Борис. Но задумчивый, строгий взгляд, которым окидывала её при первом знакомстве Борина мама, которая всё же вскоре дала своё сухое «да» на их скромную свадьбу, не показалась ей странной. Это потом, когда она анализировала всё то, во что она превратила свою жизнь: предав одного ребёнка, всю свою любовь переложив на другого, почувствовав безразличие мужа к себе, Анна поняла – она стала лишь мишенью для попадания огненных стрел дракона – свекрови и щитом, которым прикрывался от своей матери Борис.

Его расчёт был верен. Мягкая, уставшая от нескладной жизни наивная девушка, влетела как бабочка на красивый цветок в квартиру Капитолины, а попала в сети кровожадного паука. Борис заменил себя маленькой Анной, разделив с ней, агрессию и деспот собственной матери. Анна в доме Каппы была «никто и ничто», как часто любила повторять свекровь своей снохе. Борис с появлением Анны, стал часто надолго исчезать из дома, за что его жена получала двойную долю упрёков и обвинений. С годами, совсем измучавшись и поняв, что отдать свою жизнь на растерзание деспоту, это есть настоящее самоубийство, Анна выбросилась из окна.

Аня жила в маленькой комнатке в общежитии вместе со своей мамой. Люсе Курбатовой детдомовке, там же досталась малюсенькая комнатка без ремонта и конечно, без мамы. Зависть к Анне в сердце Люси стала расти сразу, с первого дня знакомства, когда мать и дочь, узнав, что к ним в общагу поселили бедную девочку из детского дома, пришли к ней знакомиться с кучей вещей, пригласив её к себе на торжественный обед в честь вхождения Люси в самостоятельную жизнь. Мать Ани, учительница, постепенно помогла ей выбелить стены, покрасить единственное окно, обшарпанную входную дверь и полы в комнатушке. Даже старенькие, аккуратно заштопанные занавески повесила и подарила кое-что из постельных и кухонных принадлежностей. А на каждый праздник они с Аней дарили ей что-то из необходимого в хозяйстве.

Только Люся всегда задавалась вопросом:

– Зачем им это надо? Добренькими прикидываются, – думала она, – нет, так не бывает. Раз дают, значит, что-то хотят от меня.

Но мать с дочерью из года в год помогали, поддерживали её, как могли и чем могли и ничего не требовали взамен своей доброты. По-прежнему тётя Маша угощала её пирогами, учила готовить, помогла устроиться на работу в детский дом, где Люся всегда была сыта пусть при маленькой, но зарплате. Но помощь этих людей и участие в собственной жизни, всегда почему-то напрягало и раздражало Люсю, хотя она никогда не отказывалась от неё.

Когда умерла от тяжёлой болезни мать Ани, Люся почувствовала какое-то облегчение.

– Вот и не одна я сирота, хлебни с моё, узнай, как это жить одной, – думала она, наблюдая за растерянной подругой.

Но долго почувствовать сиротство Ане не пришлось. За ней стал ухаживать Виталик рабочий из монтажного управления. То ли он действительно влюбился в стройную миловидную Аню, толи ему нужна была своя жилплощадь. Возможно, надоела, холостятся жизнь, но особенно трепетной любви Виталика к Анне Люся не замечала. Только вскоре стало понятно, что на свет появится ребёнок и их отношения надо закреплять печатью в ЗАГСе.

Червячок злой зависти, сидевший в душе Люськи, зашевелился опять и с удвоенной силой.

– Почему всё ей! И фигура стройная, и муж, и ребёнок, и даже может быть, квартиру получат! Виталька сказал, что через свою контору, после рождения ребёночка, он станет на очередь, а мне ни фигуры Бог не дал, ни матери, ни ребёночка. Кому я нужна, да и где этих кавалеров брать, когда целыми днями на работе пропадаю.